Они оба были так безнадёжно повреждены.

Они оба были так безжалостно разделены внутри себя и снаружи в этом мире, что желание тянуться друг к другу пересиливало любые доводы разума ещё в те времена, когда они ничего не знали друг о друге!

— Иди сюда, Тикии!!

Он резко оттолкнулся о пол, привставая на локтях и пытаясь поймать ещё совершенно одетого мужчину хотя бы и за воротник, но тут же был опрокинут на пол обратно одним нажатием ладони на грудь. Аллен охнул от удара головой, на секунду теряя концентрацию, вторая ладонь Тики легла ему на живот, лёгким движением опускаясь вниз, чтобы обхватить налитый кровью член и мучительно медленно гладить. Аллен прерывисто вздохнул, теряясь между желанием встать и взять инициативу в свои руки и желанием расплыться здесь, получая удовольствие.

Мужчина опустился, шепча нечто насмешливое, тягуче целуя Аллена в живот, щекоча дыханием и прикусывая нежную, горящую кожу. А Аллен хотел бы, чтобы эти губы сосали сейчас не его кожу и не живот, а что-то пониже.

— Тики, да дай ты уже мне!! — в ответ вскрикнул он, требуя чего-то большего.

— Дать что, Малыш?

— Возьми меня, идиот! — глядя прямо в жёлтые глаза Ноя, прошептал Аллен, едва разжимая губы, и его нижнюю тут же с силой прикусили, больно, до железного вкуса крови. А затем ладонь, до этого сжимавшая член, исчезла. Тики приподнялся, меняя положение и, очевидно, избавляясь, наконец, от собственной одежды. Раздвигая полусогнутые ноги Аллена, он удобно устроился между ними, и прикосновение открытой кожи к коже лишь увеличивали нетерпение юноши. Ладони Тики раздвинули ягодицы, сжимая, и пальцы коснулись плотно сжатого кольца мышц, медленно проникая внутрь. Пальцы были практически сухими, они с Алленом какое-то время не занимались сексом, и он лишь пытался расслабиться, не зная, куда деть руки, как ускорить подготовку и стоит ли это делать.

Третий палец, проникший в него, вызвал лёгкую, жгущую боль, и Аллен недовольно дёрнулся.

— Быстрее! — только и выдохнул он.

— Ещё успеется.

Тики резко протолкнул пальцы до конца, лишь увеличивая ощущение дискомфорта и ощущения, что этого слишком мало. Это не то, что было нужно Аллену прямо сейчас!

Юноша осторожно приподнял ноги, пытаясь принять удобную позицию, и Тики, понимая, чего он так желает, помог устроить стройные ноги на плечах, не забывая при этом пройтись дорожкой из поцелуев по каждой. Начиная с коленок, целуя каждый угол выступающих костей и поднимаясь выше к внутренней стороне бёдер. Почти восхищённо пробуя на вкус молочную, лишённую всякого загара кожу, кажущуюся сегодня в темноте ещё более бледной и совершенно гладкой.

И Аллен, опять не зная, куда себя деть и как ускорить события или насладиться ими, лишь тихо стонал, выпрашивая ещё, ещё чего-нибудь столь же медленного, тягучего, мучительно прекрасного, сжигающего изнутри.

Или же чего-то, способного взорвать его в одно единственное мгновение.

Само проникновение стало даже неожиданным. Аллен забыл, как дышать, широко распахивая глаза, когда мышцы сфинктера растянулись, впуская нечто куда большее, нежели просто пальцы, внутрь.

— Тики! — только и выкрикнул он куда-то в потолок.

И мужчина в ответ на его зов опустился на Аллена, сгибая юношу ещё сильнее, соединяя их влажные и горячие, обнажённые тела и закрепляя их болезненное слияние поцелуем. Долгим, страстным, горячим, мокрым и совершенно беспорядочным.

И его первое движение было тоже болезненным и горячим. Аллен готов был клясться, что чувствует, как пульсирует толстый член внутри него, чувствует гораздо ярче и яснее, как он продвигается вглубь, раздвигая стенки кишечника.

— О боги, кажется… кажется, я мечтал об этом! — выдохнул Аллен, затем сжимая зубы и хватаясь рукой за плечо Тики.

— Мечтал? — отозвался Тики, целуя его в подбородок и тяжело вздыхая, будто пытаясь удержаться.

— Дааа!! — выкрикнул Аллен, когда мужчина опять толкнулся, после того как почти полностью вытащил член из него. Это было сильно, но всё ещё не совсем то, и резкая боль, отдающая по нервам, лишь заставляла руки сжиматься, впиваясь ногтями до крови, что стало уже совершенно привычным. И Тики в ответ всегда припадает к нему, жадно кусая любой доступный участок кожи, всасывая кожу, ставя собственные метки.

Новое, короткое, рваное движение бёдрами, и ещё одно такое же сразу вслед за ним. Аллен откинул голову, позволяя Тики целовать и лизать его шею и двигаться внутри него, отодвигая боль, давая привыкнуть к себе снова.

А он может пока запутаться пальцами в чёрных, густых волосах, закрыть глаза, погружаясь в ещё более яркую и всеобъемлющую тьму.

Ной приподнял бёдра Аллена ещё немного, отрываясь от поцелуев и напоследок прикусывая торчащую горошину соска, заставляя Аллена вскрикнуть. И закричал снова уже куда громче, стоило лишь Тики резко толкнуться в него в этом новом положении. Потому что внутри него всё вдруг вспыхнуло, как будто сама кровь была легковоспламеняющейся жидкостью, и движение внутри него соприкосновением с простатой высекло единственную нужную искру.

— Я тааак хочу тебя…!

— Я тоже… Безумно…. Безумно тебя хочу, Аллен. Навсегда. — Беспорядочно шептал Тики, резко двигаясь внутри сотрясающегося от приближающегося оргазма юноши.

И его собственное имя звучало так пошло и так откровенно.

И не было ни единственного шанса, что он мог бы продержаться в этом безумии слишком долго. Аллен выгнулся, бурно изливаясь даже без каких-либо прикосновений к себе, зовя Тики, желая, чтобы тот был так же близко, как сейчас, всегда,благодаря и просто погружаясь в лавину слишком сладкого и яркого безумия. И хриплый полувскрик-полувдох Тики, повторяющий уже имя юноши, Аллен уловил на краю сознания. И тот подсказал лучше чего-либо иного, что Ной тоже получил свою порцию оглушающего удовольствия Алленом.

Ещё некоторое время Аллен цеплялся сжатыми, будто в судороге, пальцами за лежащего на нём Тики, уткнувшегося носом ему в шею. Красочный мир, вспыхнувший на мгновения перед глазами, рассеивался, отступая перед тьмой реальности. Дыхание успокаивалось, тело расслаблялось, становясь таким мягким, податливым и совершенно удобным. Делать что-либо прямо сейчас было выше их возможностей. И они наслаждались тишиной, перебиваемой дыханием и бешеным сердцебиением друг друга.

Через некоторое время они только обнялись, едва меняя положение и переваливаясь на бок, ловя счастливые взгляды сияющих глаз друг друга и изредка крепко целуясь. Будто каждый их поцелуй отмерял известную лишь им единицу времени, и через определённое их количество придётся вставать, возвращаться в реальность, к делам и повседневности….

А может, и нет.

— А теперь, теперь… — Аллен никак не мог убрать эту глупую улыбку с лица, предвкушая реакцию на его слова, — теперь мы можем пойти и в спальню.

— Здесь слишком жёсткий пол, — Тики и сам не знал, был ли это вопрос или утверждение.

— Ты валял меня по нему весьма безжалостно, — напомнил юноша, приняв за истину интонации утверждения.

— Ты хотел бы, чтобы я проявил жалость? — открыл глаза Тики и потянулся к Аллену, только чтобы нежно коснуться щеки. Его взгляд был наполнен любовью, нежностью и чем-то совершенно диким и тёмным на самом дне. Что, наверное, иногда проявляется во всех людях, что носят даже не активные гены Ноя. И что так ясно чернеет в глубине тех, кто управляет тьмой вполне пробуждённой.

— Даже не знаю, — Аллен сделал вид, будто задумался. — А ты хочешь проявить ко мне жалость?

Его вопрос звучал настолько двусмысленно, что выбора у Тики не было.

— Может быть, я хотел бы ещё немного побыть жестоким, кто знает? А потом, потом может пойти речь о снисхождении, — его широкая ладонь опустилась на задницу Аллена, сжимая.

— Всего лишь о снисхождении? — Аллен приблизил лицо, чтобы говорить прямо в чужие губы.

— Всё зависит от тебя, Малыш… — скользя пальцами по ещё расслабленному и покрытому спермой кольцу мышц, прошептал мужчина.