— Аллен. Аллен Уолкер, — глухо ответили ему.

«Ты Аллен Уолкер?» - вторил собственный голос сквозь толщу лет.

— Почему ты называешь меня Тики? Кто ты? И откуда? Вы что, в сговоре с Вайзли? — «рассудок победил» - именно так можно было охарактеризовать посыпавшиеся вопросы.

— Ты Тики! — уверенно заявил юноша, напоминая о капризном, упёртом ребёнке, до последнего стоящего на своём, даже если он очевидно не прав. Что ж, Алвес мог с этим жить.

— О да, а ты тот самый призрак из башни? — даже кривое подобие улыбки вернулось.

— Я экзорцист!

Алвес поперхнулся, отступая и махая руками. С парнем явно было что-то не так. Не считая головы. Этот плащ, маска и рука, что гуляли сами по себе! Может быть, стоило хоть на время с ним согласиться полностью?

Или он и впрямь…

Всё это дело воняло подставой и мешаниной в голове.

Чёрный предмет с негромким стуком вывалился из рук Аллена и тот тихо спросил, с лёгкой насмешкой и недоумением:

— Что за сказка обо мне?

— Сказка о юноше, у которого похитили сердце. Вырвали. Украли. Смотря чья редакция. И он до сих пор здесь спит. Ты спал здесь. Где твоё сердце?

— Хоть ты и ударил прямо в него, но нет. Ты не вырывал, — отчётливо и ясно провозгласил юноша, продолжая считать Алвеса Тики. Что за жуткий парень был этот Тики? Что такого жуткого… — Больше было похоже на резаную рану. Не ножом, но похоже. И во много раз изящнее, — с нескрываемым сарказмом и бесконечной обидой произнёс юноша, качая головой и отправляясь дальше.

— В любом случае, знаешь, я Алвес, я родился всего два десятка лет назад и никак не мог существовать в конце твоего девятнадцатого века! Так что хватит фарса!

Мужчина поспешил вслед за интересным юношей, желая вытащить его на улицу и показать, как изменился мир. Против таких фактов мальчишка сопротивляться не сможет!

Правда, стоило подумать и о реакции людей на такого странного персонажа.

Или нет? Благодаря легенде его можно посчитать косплеером, раскрывающим образ с новой стороны. По крайней мере, раньше Алвес не слышал о том, чтобы у легенды были когти. И маска.

Хотя он ей и не интересовался.

И так задумался, что чуть не врезался в остановившегося юношу.

— Века? А сейчас… что… да, прошло время, — Аллен обвёл руками окружающее пространство, намекая, что видел его совсем другим. — И что? Уже двадцатый век?

И даже если Алвес пытался не верить во всю эту чушь, его голос дрогнул:

— Двадцать первый.

Казалось, бледное лицо юноши не может быть бледнее. Оказалось – может. Ещё как. Аллен покачнулся, едва успевая схватиться за стену и отвергая протянутую Алвесом руку помощи. Но теперь не отступил, напротив, шагнул поближе, приглядываясь и кривя губы.

— Всё ясно! У тебя нет родинки. Но всё равно очень похож. И ты это ты! — торжественно провозгласил он.

— Как?

— Ты Ной, Тики! Вы перерождаетесь! Тысячелетиями! Чего уж там столетие одно, — тоном, каким объясняют детям элементарные вещи, объяснил Аллен.

И Алвесу поплохело окончательно.

Аллен его не дожидался. Отправился дальше, но вроде наверх. Он ориентировался в лабиринте перекрытых проходов и лишних дыр в разы лучше Алвеса, даже несмотря на предполагаемый вековой сон. И для векового сна он выглядел чересчур хорошо. О чём и поспешил осведомиться Алвес.

— Чистая сила, — Аллен махнул рукой. — Чудесная субстанция. Материал. Существо. Оружие. Оно в моей руке. Кажется, именно она как-то связана с тем, как я провёл всё это время и до сих пор жив-здоров. Понятия не имею, как именно ей удалось. Я даже не знаю, что там дальше-то было! Может, меня на деле ещё люди Ордена закатали так, чтобы сохранился? Кто знает. И хрен теперь узнаешь, — совсем печально завершил он.

Алвесу даже захотелось подойти и обнять его.

Но желания одно, а реальность – совсем иное.

— Любая криокамера позавидует. Или как там они? Я не очень люблю фантастику, — пожал плечами Алвес в ответ на недоумевающий взгляд юноши. — Хотя вряд ли ты многое понял. Я к тому, что ты отлично сохранился. Возраст, мышцы, способности.

— Я чувствую себя в разы слабее.

— Малая плата за столетний сон.

— Не я выбирал его, — глухо ответил Аллен, завершая разговор.

Они свернули к очередному завалу, и юноша уверенно полез вверх по камням. Алвес за ним. Желая действительно знать, есть ли у этого путешествия цель, кроме основного осмотра. Потому как Аллен постоянно останавливался, присматриваясь к мелочам, бумагам. А на сей раз надолго замер перед проломом, ведущим наружу. К воде, к обрыву, конечно же. Но ясно сообщающему о том, что подземная часть закончилась.

— Никогда не думал, что обо мне сочинят сказку. Надо же, — тихо выдохнул мальчишка, продолжая осмотр. — Я и экзорцистом побыть не успел толком.

— Зато башню твоя эта… вот… чистая сила успешно обороняла. Вот и заметили, наверное, — смирился с общим безумием португалец, решив размышлять, как один из них.

— Но она довольно точна. В некотором смысле. Хотя, кто бы мог знать, — фыркнул Аллен.

— Насчёт профессии, войны и того, что ты спишь здесь до сих пор? Пока не придёт и не вернёт сердце тот, кто его украл? — размышляя обо всей истории, попытался найти схожие мотивы Алвес.

— Сказка была права и в другом.

— В чём?

— Похищенное сердце, — глухо ответил юноша.

— Но я ведь этим не занимался.

— Без жалости и сострадания ты разбил мне сердце. Украл и разбил, ваши сказки не лгали, — пустой взгляд продолжал бессмысленно плыть по разрушенным помещениям, но Аллен не останавливался. Он продолжал идти, кривя губы и предпочитая смотреть на руины того, что буквально вчера называл своим домом. — Впрочем, странно было бы искать жалость и сострадание у Ноев… Странно, я уверен, что помню всю вашу Семью. Когда я мог успеть с вами познакомиться?

Юноша продолжил путь, бормоча всё тише-тише и вместе с тем, переходя к всё более и более старой форме языка. А ведь и впрямь, раньше говорили по-другому! А Аллен, очевидно, откуда-то знал и о современном языке!

— О чём ты?… — почему-то сейчас Алвесу стало действительно жутко.

Особенно когда пустой, жестокий взгляд вернулся к нему.

— О чём? Я любил тебя, — просто и уверенно объявил юноша так, словно не понимал всей их мощи! Хотя, судя по взгляду, – понимал. — И думал, это взаимно. Первая любовь такая наивная.

Таким тоном не говорят юноши пятнадцати лет. Нет, в нём было гораздо больше! Чистая сила передала ему часть знания, или скрывалось в ситуации что-то ещё? И постойте! Постойте, они что…

— А я…

— Да. Ты давал мне не один повод считать, что всё именно так.

— Но… Мы… Ты… Я… любовники? И я…

Аллен прошёл мимо ошарашенного мужчины, передвигаясь уверенно и целеустремлённо. Не дожидаясь, когда последуют за ним. И Алвес, понимающий, как оно ужасно, но не знающий, почему это причиняет ему столько боли, поспешил вслед, задыхаясь, как от быстрого бега.

Узел скручивался туже, туже и туже, натягивая готовые лопнуть струны.

Он был так близко и так далеко!

— Что ты делал всё это время? Просто спал? Вот так, под своей чистой силой? — закричал Алвес вдогонку, надеясь думать о другом, а не о предательстве якобы прошлого своего перерождения.

Аллен остановился на балкончике. Небольшом, с невысокими, целыми перилами, выпирающим над огромным помещением внизу. Как бы Алвес не опасался, но шагнул к юноше, ступая, осторожно проверяя крепость пола под ногами. Перегнулся, заглядывая вниз, и сдавленно охнул, признавая помещение. Внизу оказалась разбитая платформа и странные пентаграммы и символы. Гигантские.

— Здесь жила чистая сила и Хевласка, — Аллен опустил левую руку, что до этого рассматривал. И продолжил уже о другом. — Это был долгий, вековой, видимо, сон. Всего лишь сон. Вначале кошмар. Где я пытался спрятаться от страшной тени. А потом всё рассвело, но всё ещё оставалось страшным. Хоть я не чувствовал себя больше загнанной дичью. Будто, наконец, оказался на своём месте. Там, где нужно. И это было так интересно. И я мог сделать всё что должен. И не хотел никуда возвращаться. Возвращаться было так… больно. — Аллен перевёл взгляд к мужчине. — Последний раз я был в сознании, когда ты убивал меня, Тики.