Он шагнул и тут же онемел от изумления при виде того, кого здесь быть не могло.
— Аллен? — уточнил он, прищёлкивая каблуком.
— Как, как ты здесь оказался вообще? — изумление Шерила было таким искренним и необычным, что Аллен даже потерял дар речи. К тому же встречающих было как-то подозрительно много.
Слишком много для него одного. И вроде, все родные, а всё равно не по себе от их взглядов.
— Ну я… это, открыл дверь, — Аллен махнул ладошкой, но его объяснение ожидаемо вызвало лишь новый поток вопросов:
— Какую ещё дверь?
— Как открыл?
— Куда?
— О чём вообще речь?
— Дверь я открыл, но я не знал, как! То есть меня научили, но я не знал, что это откроет дверь!! — отчаянно крикнул мальчик, понимая, что пятится больше некуда, он упёрся спиной в стену.
— Кто научил? — переглянувшись первыми, спросили Узы.
Аллен открыл уже рот, чтобы ответить, да так и замер. Музыкант ведь так и не ответил, кто он такой на самом деле! Он перевёл тему, он отделался общим определением и может оказаться кем-то плохим для Семьи даже!
— Постойте, он так и не сказал мне, кто он! — Аллен развернулся, чтобы кинуться обратно, несмотря на то, что дверь в белую комнату могла уже давно закрыться.
— Стоп!! Стоп, стоп! Сначала скажи, откуда ты его взял и чему он тебя там научил! — за шкирку ловя мальчишку, Алчность не дал Аллену и двух шагов сделать. И, вглядываясь в напряжённое лицо Ноя, Уолкер осознал, что оказался в какой-то очень плохой ситуации.
И сделал что-то очень плохое. Неправильное.
— Я не знаю. Ну, он снился мне раньше. Всегда за стеклом, правда, и он тогда и учил меня, то есть он говорил, что учит, а на деле он играл, ну, мы и разговаривали. Правда, я тогда его не видел, это было будто тень.
— Тебе снились сны, в которых некто неизвестный и почти невидимый нормально играл тебе, обучая…
— Да, — дрожа, Аллен отступил, радостный от полученной пусть и условной свободы.
— Так, прекратите допрашивать его таким тоном! — взвизгнула вдруг Роад, повисая на плече едва не подпрыгнувшего от неожиданности Шерила. — Вы же пугаете его! А ну.. эмм... Граф, скажите что-нибудь! Чего вы стоите, как остолоп, посреди этого безобразия?
Граф ничего не сказал, он продолжал стоять чуть позади уже под взглядами всех собравшихся. Стоял, стоял глядя на Аллена с совершенно неопределённым выражением лица и вдруг в одно мгновение оказался возле мальчишки, подхватывая его на руки и обнимая.
Коллективная потеря челюстей была нарушена дружным воплем Уз, решивших тоже принять участие в этих обнимашках. С восторженными воплями о том, что Аллен жив, они бросились обнимать Графа и мальчика, затем к ним присоединилась и Роад, прыгая на спину Главе семьи, и достойным завершением кордебалета стали объятия немногословного, но явно расчувствовавшегося Скина Борика.
Когда Аллен наконец-то оказался на свободе, он даже не представлял, как умудрился выжить, не задохнуться в этой огромной куче-мале.
Стоящий в сторонке и улыбающийся Тринадцатый наконец-то сделал шаг вперёд.
— Граф, разве вы не догадались, о ком может идти речь? — в обращениях к Главе Семьи этот Нои не употребил на сей раз ни одного ругательства, что уже было удивительно.
— Я… У меня есть подозрения, — кивнул Глава Семьи с явной неохотой. — Но боюсь, оно понравится далеко не всем, и к тому же мы так и не поняли, с чем именно общался Аллен.
— Ну, он сказал, что он сам мёртв, а я говорю с отражением, — отметил Аллен.
— Мы можем общаться с этим отражением или это только твоя прерогатива?
— Он сказал, что его могу видеть только я. И только если один войду в комнату. Хотя позже он может приспособиться и общаться со мной и при чужих.
— Значит, возможно, будет лучше, если ты задашь ему пару вопросов от нас. Не знаю, будет ли это отражение знать ответы, впрочем, — Граф оглянулся на Тринадцатого.
— Грааааф!! Не игнорируйте нас!! — взвыла Мечта. – О ком и чём речь идёт вообще?
— О Четырнадцатом и его отражении… если ты понимаешь, что это может значить.
И, судя по чистому изумлению на лице девчонки, она понимала.
Комментарий к Глава 15. Новый горизонт. Для всех, кому не хватает Тики, объясняю, он появится тогда, когда должен. Он вне семьи, со своей жизнью, потому пока ничего о происшествии не знает. А другие как-то и не думают, что обязаны с ним этим делиться.
====== Глава 16. Мечты сбываются. ======
— Граф… Адам? — тихо позвал Шерил, останавливаясь в проходе и не решаясь пройти в комнату. Тысячелетний сидел в кресле рядом с кроватью, на которой, компактно свернувшись под одеялом, спал Аллен, а рядом с ним, обнимая тонкими руками и уткнувшись носиком в рыжеватые волосы, расположилась Роад. Не стоит добавлять, что с двух сторон от них спали Узы. Семейная сонная идиллия во всей красе: никто никому не мешает, не докучает, не пинается, всем удобно и Папа-Граф сторожит у кроватки с умиротворённым выражением лица. Казалось, в самом воздухе распрыскали некое средство, заставляющее тебя отбросить заботы и обиды, расслабиться, расползтись по ближайшему креслу ленивой, не думающей массой.
А Шерил должен был трудиться.
Впервые за многие годы его это не раздражало. Скорее, он собой гордился. В такое непростое время, в момент опасности, можно сказать, в критический момент он был полезным, делающим дело членом Семьи. Сейчас, когда даже Граф расклеился, а Лулу ходила подозрительно нервная и дёрганная.
И о Страсти! Неужели вновь ляпнула что-то про Аллена? Как только язык повернулся-то? Шерил не желал признаваться себе, но действительно струхнул, когда понял, в какой опасности оказался пропавший мальчик. А уж когда его никак не могли найти, а Роад всё больше и больше сходила с ума…
Ну, да, наверняка это было только из-за Роад. Только из-за его маленькой девочки. Всё в порядке. Он не переживал за Аллена, он переживал за душевное спокойствие своей дочурки.
Успокоив себя таким образом (наплевав, что его выводы были полны лжи), Алчность наконец вспомнил, зачем явился, и повернулся точно к Графу. До этого он устремил невидящий взгляд куда-то между комодом и большим цветочным горшком, в котором и цветка то давным-давно не было.
— Вы узнали у него что-нибудь? — Камелот кивнул на клубок из человеческих тел, конечно же,
имея в виду самого младшего.
— Он спит.
Шерил лишь поджал губы, но Граф отметил и это.
— Его накачали какой-то дрянью, он едва не сгорел, потом часа три мучился над фортепиано и встретился с нами, желающими знать всё и сразу. То есть — перенервничал. Я не собираюсь его беспокоить.
— Я не настаиваю… — Шерил наконец-то шагнул вперёд, с изумлением замирая при виде расположившегося у самого окна, там, где посветлее, Майтры. Алчность нервно оглянулся на Графа, тот лишь хмыкнул, Майтра оторвал взгляд от бумаг.
— Что-то узнал?
Удивительно, но Майтра говорил тихо и спокойно. Боялся разбудить внука, что ли? Если бы речь шла о Графе, Алчность предположил бы, что тот не желает пробуждения всей этой шумной компании. Наверняка они опять будут все перевозбуждены, а когда они и в обычном состоянии вместе собираются, нужно ждать беды, так что же будет теперь?
— Да, немного… но… — Шерил нахмурился, понимая, что он пропустил в словах Графа что-то важное. — Аллена опоили? Чем?
Смертельным или нет — читалось в его вопросе, с какой целью его опаивали? Всё же вышедший в свет племянник Камелота мог показаться кому-то лучшим способом воздействия на политика. Роад всегда была при нём, и о степени её охраны ходили страшные слухи, и не один десяток неудачников, затеявших похищение или покушение, распрощались с жизнями. Что уж говорить о судьбе заказчиков… а вот о том, что представляет из себя Аллен, почти никто не знал.
А Шерил не подумал. Идиот.
Граф молча передал ему наконец найденный лист бумаги с выпиской, сделанной явно рукой Майтры. Только у него был такой причудливый, отрывистый подчерк, который почти не читался посторонними лицами. Тринадцатому и шифровать ничего не надо было или пользоваться древними языками, его всё рано не понимали.
