— Если уж на то пошло, — повысив голос и полностью захватив внимание мальчишки, снова начал объяснять юноша, — то да, ты в реальном мире, ты в старом Ковчеге, что я когда-то давно.. кхм… — парень опустил взгляд, ковыряя носком ботинка пол, — я заблокировал его здесь, вот что случилось. Но это неважно для нас с тобой, тем более для меня.

Парень отводил глаза, Аллен молчал, вспоминая те смутные мгновения, проведённые в выделенной ему комнате после пробуждения. Там был дым. И ещё кто-то был в комнате. Аллену казалось, что незнакомец собирается его убить, замахнулся для удара, но мог ли он правильно разобраться в происходящем, если его ум был задурманен? Может, ему хотели помочь?

— А как я сюда попал? То есть, в комнате кто-то был, что он увидел?

— Ты исчез оттуда. Ты открыл врата, вывалился сюда и всё. Это одно мгновение, никаких дополнительных команд и желаний. Ты ведь наверняка хотел оттуда спастись.

— Возможно, я неправильно оценил случившееся, — пробормотал Аллен, испуганно уставившись на Музыканта. — И как мне вернуться? И что делать теперь?

— Легко ты вернёшься, не беспокойся. Не могу гарантировать точность места назначения, туда же откуда появился не вернёшься, есть способ легче. Ждём здесь Ноев и сдаём им тебя на руки. Конец истории.

Аллен кивнул, делая вид, будто всё понял, на деле сходя с ума от полного непонимания, и уткнулся лицом в притянутые колени.

По порядку:

Он лёг спать.

Ему снился Музыкант.

Он проснулся.

Он едва не умер.

Он сидит в огромном летающем городе с Музыкантом и пытается переварить всё это безумие!

Музыкант, кстати, на месте не сидел, уже оказался перед фортепиано, медленно перебирая клавиши, будто пытаясь настроиться, выбрать, что именно он будет играть сегодня, и это знакомое поведение порядком успокоило мальчика. Пусть сейчас вместо тени за стеклом играет вполне человек, пусть это больше не сон, а реальность. Пусть, Аллен всё равно закрыл глаза, погружаясь с головой в музыку и на время забывая о давящих со всех сторон вопросах.

Примерно через полчаса подобного времяпровождения музыка умолкла, Музыкант закрыл крышку, опуская на неё руки и голову, а Аллен был вынужден вернуться к реальности.

Даже жизнь с Ноями не может подготовить ко всем подлостям этого мира. Летающий город, в который можно попасть, мысленно напев колыбельную? И в этом городе даже есть некий свой… Хозяин? Управляющий? Штурман?

— Хорошо, а кто ты такой на самом деле? — так и не поднимая головы, глухо поинтересовался мальчик.

— Член Семьи Ноя, — как будто это всё объясняет, ответил юноша.

Но это ни черта не объясняло! Аллен определённо знал всех пробудившихся членов Семьи Ноя, и такого там точно не водилось, теперь-то мальчик отлично видел. Да и голоса такого он раньше не слышал, только во снах. Всё это вызывало сомнения.

— И этого достаточно?

— Не знаю. Ты мне ответь, — пожал плечами Музыкант.

Этот тип был куда более странным и живым, нежели во сне. Он действовал веселее и человечнее, возможно. А может быть, Аллен не всё помнил о времени, проведённом во сне. Он даже точно сказать не мог, сколько раз ему снились такие сны, но раз в месяц снились точно. А скорее и чаще, но он забыл.

Но Музыкант, появляющийся во снах, обучающий музыке на слух и сейчас стоящий здесь явно не мог быть просто человеком. Другое дело, что были ведь не только странные Нои, странными были и экзорцисты. Может, там кто-то ещё был, привидения, к примеру, в которых Аллен не верил.

То есть он уже успел сообразить, что привидений быть не должно, если такие дела с душами людей происходят.

Это была его собственная неоспоримая логика.

— Тогда почему ты здесь? И почему я тебя раньше не видел?

— Как раз ты меня и видел, регулярно, во снах, — напомнил Музыкант.

— Я и сейчас тебя вижу, не во сне, значит, и другие должны были тебя видеть.

— Нет, это секретное место.

— То есть я не смогу никому про него рассказать?

— Не знаю, — вздохнул Музыкант, — ты не увидишь меня в зеркале, если придёшь с кем-то ещё, вот в чём будет дело. Я могу это исправить и показаться тебе и при чужих, но мне придётся сначала привыкнуть к их присутствию. А так можешь, конечно, рассказать. Пусть подивятся второй сердцевине и всему тому, что я тут начудил. Я уже не против. Другое дело, что хоть меня не будет слышно, я буду слышать и видеть всё, что здесь происходит, имей в виду. Уверен, что некоторые личности захотят мне высказать наболевшее... так что остальным об этом нюансе знать не обязательно.

— Не обязательно знать, что ты всё видишь и слышишь?

— Да, но лучше скажи, что не знаешь.

— Тогда мог бы и не рассказывать!

— Почему ты обижаешься совершенно не на те вещи, на которые надо обижаться?

— Потому что мой ум, — Аллен обрисовал несколько кругов у виска, — перегружен, и я плохо соображаю? Обида — отличный повод для паузы. Пауза — время для размышлений.

— Кто тебя этому учил?

— Этому? Узы, быть может, — усмехнулся мальчик, и юноша за стеклом снова подошёл максимально близко, внимательно рассматривая Аллена.

— Кстати, ты говорил, вроде бы, что это зеркало, — осторожно начал мальчик. На деле он не вполне уже помнил, упоминал ли Музыкант зеркало, но он за что-то тогда зацепился и не помнил теперь, за что именно.

— Это зеркало. Я всего лишь призрак, проживающий в отражении.

— И захаживающий во сны? Или ты ходил только ко мне? — конечно, парень был Ноем, и может быть, это его способность, ходить во сны, но он ведь сам сказал, что он всего лишь отражение. — А что с тобой самим случилось? Был же ты сам, раз есть отражение?

— Я умер.

Просто и логично.

— Как?

— Это не тактично спрашивать у человека, как он умер, тебе так не кажется? — уперев руки в бока, нахмурился Музыкант.

— Ты сам сказал, что Ной, им плевать на свои смерти. Мне Роад рассказывала несколько своих старых смертей и ничего же.

— Роад псих.

С этим Аллен поспорить не мог. Да и, видно, человек в зеркале (Аллен всё ещё не мог поверить, что это всего лишь отражение, к тому же этот тип был полноценной личностью) не собирался распространяться на эту тему. Может, ему и впрямь было настолько неприятно?

— А если я разобью зеркало, что будет? Ты умрёшь или ты не привязан к этому зеркалу?

— Ты не сможешь разбить это зеркало, — после очень долгой паузы, отметил Музыкант.

— Почему? Оно неразбиваемое? И если бы смог разбить, ты всё-таки умер бы или как?

— Почему у тебя раньше стольких вопросов не возникало? Сидел хорошим мальчиком, слушал, помалкивал…

— Так тогда я не знал, что ты реальный! — хлопнул в ладоши мальчик, объясняя всё сразу. — А теперь я уверен, что ты настоящий… Был. Ты же умер. А теперь вот такой. Мне любопытно.

— Любопытство…

— Не порок!

Музыкант выгнул бровь, встречаясь взглядом с серыми, полными открытого вызова глазами.

— Болтаешь ты шустро. Соображаешь тоже неплохо, молодец! Это повышает вероятность того, что ты сможешь покинуть эту комнату, открыв дверь.

— В смысле? А ты на что?

— Я не могу отдавать команды, которые тем или иным образом влияют на структуры снаружи. Наблюдать и менять всё внутри — пожалуйста. Но моё пианино ненастоящее. И сейчас действует благодаря некоторым ухищрениям. Твоё — настоящее. И мне до него не дотянуться. Так что играть и открывать двери придётся тебе.

— Мне придётся играть, чтобы открыть дверь? — Аллен в ужасе уставился на инструмент. — Зачем?

— Чтобы открыть дверь! Думай об этом и играй! Давай! Иди и садись!

— Я не умею! — всё же присаживаясь перед инструментом, произнёс Аллен. Поздновато в голову пришла отговорка о том, что он ещё отравлен и не готов. Пришлось под уверенный голос Музыканта, уверяющий, что Аллен всё умеет, пытаться играть. Сначала это получалось плохо, мальчик чувствовал неловкость лишь от нажатия белых клавиш, неуверенно вслушиваясь в звуки, что издавал инструмент. Да ещё и руки дрожали, и левая будто грозила в любой момент онеметь или парализовано повиснуть.