— Ну да. Мягко говоря, возмутительно. Сколько можно лезть к явно не заинтересованному мужчине и пытаться себя навязать? Странно, что её ещё терпят. — Кей явно не сумел бы. Молод слишком. Выдержки нет, хотя осталось понимание, что в таком обществе лучше до последнего не обращать внимания на чьё-то непотребство.

— Есть ли у неё хоть капля понимания, что она творит? — «или она настолько напилась» – Аллен оставил не произнесённым. И так ясно, что он думает. К тому же отношение Аллена к навязчивым дамам было давно известно Кею. Более того, друг догадывался, что Аллен злится и оттого, что, отрицая возможность любых отношений с ними, он их также защищает.

Связываться с Алленом для обычных людей было немного опасно. Всего однажды Аллен ночевал в их доме, и чем закончилось?

Но, к сожалению, остальная публика даже не догадывалась об истинных причинах холодности Аллена.

Или к радости? К чему народу паника?

Впрочем, может быть, юноша также желал серьёзных отношений, в которых сумеет прямо говорить, кто он такой, и обсуждать то, что реально с ним происходит. Отчасти именно такое впечатление о недоверчивом юноше и складывалось, если общаешься с ним подольше. А Кей понимал, что до сих пор лишь процентов пятьдесят Уолкер позволяет себе обсудить с вроде бы посвященным по самые уши другом.

— Понимание? Вряд ли в этом возрасте ей всё ещё доступна эта функция, — категорично отозвался Кей, наконец отворачиваясь. Размышлять о друге и о том, как много он скрывает, как живёт и кому лжёт, казалось неправильным делом. Казалось бы – люди имели право хотя бы думать, как хотят. Но нет.. ведь мысли — начало поступков, и даже думать о некоторых вещах считается неправильным, а так ли просто остановить эти неправильные размышления?

— Мда. Печальное зрелище, в самом деле. Серьёзно, я думал, что буду смеяться с этих молоденьких, сходящих с ума от нервов «леди», — Аллен попытался изобразить что-то рукой, но едва не выронил вино. Так что успокоился и поспешил немного отпить.

— Мы многим ли лучше? Смеёмся над стариками, — всё же настроение у Кея было откровенно философское.

— Старухой. У которой маразм. Над такими лучше смеяться, чем горевать. Чего уж?

— Некоторые подобные требуют не смеха, а уважения и жалости как раз.

— Пфф! Ну блин, — Аллен невозмутимо качнул головой, не находя слов на столь глупую, по его мнению, ситуацию. — Я плохо разбираюсь в душах… В людях! Вот!

Юноша рассмеялся, понимая, что уж слишком задумался. Задуманная в голове фраза «разбираться в людях» почему-то нашла мгновенную ассоциацию с Тысячелетним Графом, что «разбирает людей». Хотя и орудует душами.

Интересно, как Кей терпит Аллена?

— И вообще, знаешь…

— Старость когда-нибудь придёт и к нам, — глубокомысленно провозгласил Кей, оборачиваясь к Аллену, совсем не затронутый оговоркой юноши. Может, и привыкнуть успел за годы дружбы.

— Ну да. Если повезёт, — кивнул Аллен. Призадумался и всё же добавил, — или не повезёт. С моей-то жизнью и склонностью к вредительству мне и моим родственникам!

— А мне казалось, в последнее время ничего опасного с тобой не происходило, — стал куда серьёзней Кей.

— Тебе казалось, — мрачно отозвался Аллен, в душе всё же негодуя, что они перестали веселиться и он сам перешёл к неприятной теме. Мастер-ломастер!

— То есть?

— То есть там, где происходило, не знают, кто я такой. Я сам нарывался. Был вынужден, — под конец всё же попытался сгладить углы Аллен, опрокидывая в себя остатки напитка. Выходки в Ордене так или иначе напоминали о главных действиях, связанных с Алмой Кармой и Четырнадцатым Ноем. Тем самым, что даже именно в этот момент мог как раз пробуждаться, а Аллен даже не подозревал!

А ещё Четырнадцатый мог закатить новую страшную заварушку.

— Цель оправдала средства?

— Вроде да, — качнул головой Аллен, выглядывая любого официанта с чем-нибудь покрепче, быть может. Но те в основном ходили снизу.

Напиваться или не напиваться? Сложный вопрос! А если Неа действительно очнётся, а Аллен как раз будет слишком пьян?

Выглядывание средств, ведущих прямиком к алкогольному забвению, было прекращено, юноша выпрямился и разглядывая прочие углы зала.

— Трисия сегодня неплохо себя чувствует, да?

Ну, раз она присутствовала здесь, – да. По крайней мере, так полагал Аллен. Он не был так уж близок с этой женщиной и знал о ней больше от болтающей чепуху и не только Роад.

— Я давно с ней не общался.

Рядом никого не было, за тем, чтобы в зал не проникли шпионы, следили акума, так что юноша говорил без страха. Всё же Камелоты были как бы его опекунами, и некоторые подгнивающие личности могли попытаться распустить слухи на основе любых слов Аллена.

Впрочем, они от подобных попыток начинали гнить изнутри самым натуральным способом. Камелот ненавидел, когда кто-то болтал о дочери и вынужден был так же защищать и Аллена. Всё же юношу обожала Роад и вообще… Не пристало ему одного ребёнка выручать, а другого бросать.

— Интересно, никому не кажется странным, что девочка выглядит так молодо?

— Она чуть подросла по сравнению с теми днями, когда мы познакомились, — возразил Аллен.

— Я и не спорю. Если раньше она выглядела совсем девчонкой, то сейчас её формы.. кхм.. — Взгляд Кея стал весьма испуганным. Он оглянулся.

— Акума здесь сейчас нет, — улыбнулся Уолкер. — Спокойно. Всё в порядке.

— Ты понял, что я хотел сказать! Вот. Это… Она выглядит почти молоденькой, поздно взрослеющей и не очень высокой по природе девушкой. Такие бывают, ничего удивительного. Более того, подобный вид может показаться даже милым некоторым...

— Извращенцам.

— Эмм…

Кей действительно не знал, что ещё сказать о дочери Шерила, чувствуя себя в ловушке в зале, полном акума, на приёме, устроенном Камелотом. Казалось, даже упоминание её имени может привести к любого рода неприятным последствиям.

Иногда Кей действительно не понимал о преимуществах звания единственного лучшего друга Аллена Уолкера в обществе. Ему простились бы и глупости покрупнее.

— Шерил считает дочь весьма милой.

— Я не о том значении этого слова говорил.

— У него не так много значений, — лукаво улыбнулся Аллен.

После длительного перерыва в общении (что случалось не часто) Кей постоянно забывал, насколько нагло мог себя вести с Алленом и членами его Семьи и где границы дозволенного. Смущался и спотыкался на каждом предложении, задумывался постоянно. Предпочитал молчать. Но то и дело срывался, болтал лишнее, а затем, явно нервничая, выяснял, насколько страшен проступок. Наблюдать за ним, таким нерешительным сплошное удовольствие.

— У слова «любовь» тоже, на первый взгляд, много значений, — выдал Кей. — Это не мешает существовать любви братской, родительской, любви друга, даже любви к животным и, конечно, любви любовников.

— Давай без этого, пожалуйста! — возмущённо махнул рукой Аллен, морщась. — Любовь, любовь… Головная боль!

— В смысле? — изумлённо выдохнул парень, мгновенно забывая, что его просили закрыть эту тему. — Что-то успело произойти, пока я отсутствовал?

— Да, и многое.

— И любовь?

— Если бы я влюбился в кого-то в том самом смысле, всё равно никому сообщать бы не стал. Советы в любви — самое ужасное, что может быть. Если она есть, то уж слишком многогранна. Нужно разбираться самому, без советчиков. Главное— не топтаться на месте, а что-то с происходящим делать. Не пускать на самотёк… Чего ты на меня так смотришь?

— Советы? — переспросил Кей. — У тебя не просто что-то с любовью, у тебя там что-то, требующее помощи…

— Ничего подобного! — возмущено воскликнул Аллен, досадливо морщась при виде удивлённо обернувшегося слуги. Он опять обернулся к Кею, опираясь спиной о перила, и угрожающе направил палец в сторону друга. — Я просил не болтать об этом! Мог бы хоть в этот раз уважительно отнестись к моей просьбе! И не надо петь, что вслух я прошу об одном, а поведением ору о желании выслушать твои додумки и самому рассказать о случившемся.