Вообще вся история с Кандой имела второе дно. Канда был непроверенным экзорцистом, тем, кто мог неожиданно оказаться слабым звеном в самое неподходящее мгновение. Если бы Нои нашли к нему подход… Трайд предпочёл сам создать условия и увидеть, как будет действовать экзорцист. Если не очень хорошо – ладно, это не столь большой удар, так как всё было тщательно спланировано.
В общем, это было качественной, одобренной проверкой. Да и вообще пора бы уже определить, что точно представляет из себя конкретно этот экзорцист. К счастью, он-то попроще, чем некоторые красноволосые Генералы.
— И я заинтересован в конечном итоге лишь в победе Ордена. В его выгоде. Так происходит из жизни в жизнь. — Спокойно решил подытожить Трайд. — Я перерождаюсь и пробуждаюсь в тех, кто стоит против Семьи в той или иной степени. Иногда везёт, и это достаточно мощное место, за которое я так же дерусь из жизни в жизнь даже ещё до пробуждения. Со мной всегда было так, и я никогда не перебирался к Графу. И не пытался играть в поддавки или сдавать секреты. Что за бред? Мне хорошо там, где я живу.
— Выступая против Графа?
— Я Ной, что делает других лучше.
— И повторяешь это уже в пятый раз! — выпалил экзорцист, но в конце будто осёкся. Задумался. Проникся.
Трайд не мог сдержать улыбки.
— Да-да. Я делаю их лучше из жизни в жизнь, выступая в той или иной степени против них. Ничего сложного.
====== Глава 58. Приют. ======
Среди прочих зданий на улице то самое, к которому прогулочным шагом направлялся Аллен, ничуть не отличалось от остальных. Крепкое, просторное, светлое, отлично выглядящее снаружи.
Тики не сразу понял, куда они вообще идут. Аллен бродил по городу уже с полчаса, болтая полную чушь о местных и в особенности о местечках, где можно хорошо перекусить. Эмоциональность юноши порой зашкаливала, выдавая некоторое напряжение и смущение. Уолкер порой совсем отчаянно начинал размахивать руками, эмоционально окрашивая не требующие такого «обращения» вещи.
Аллен вёл себя странно, должно быть, потому, что опять был с Тики.
С момента их прошлого разговора прошло всего ничего, больше пообщаться они почти не сумели. Юноша сам попросил Тики сейчас его не трогать и не искать, заявив, что как только придёт к какому-то пониманию, сразу же придёт сам. А дёргать его и пытаться что-то выяснить не надо, иначе Аллен натравит на Тики Майтру.
Знает ведь, стервец, чем пугать.
В ту пору, согласившись, сам Тики переживал не лучшие времена. Всё ещё не привыкший к таинственному «равноправию» двух сторон, слиянию тьмы и света, отсутствию противоречий и споров, ясному пониманию вещей, что раньше казались сложными, а также робкому простукиванию памяти прошлых поколений. Эта память должна была беспокоить Тики больше всего. Так как во всех иных воплощениях, кроме самого первого, у него было отчётливое разделение на две стороны и две жизни; сейчас, когда он вновь объединил их, память могла лишь пошатнуть его положение, ухудшив и общее состояние.
Вайзли и Майтра уделили этому вопросу пристальное внимание, как только обнаружилось, что инстинктивная, «тёмная» память просыпается и у Третьего Ноя. Мудрость Ноя в данном случае мало чем мог помочь. Лишь смягчить углы, дабы память не донимала во снах, а пока Тики бодрствует, настоятельно советовал не пытаться ничего вспомнить. Мол, ничего важного с тобой всё равно не происходило, а вспомнишь – испортишь идеальную картинку настоящего.
Проблем с отвлечением у Тики не было. Он даже особо проблем с памятью на своей шкуре не ощутил, сосредоточенный на чём-то новом и старом одновременно. На Аллене. И на мыслях о том, что с ним такого теперь делать. Уолкер был проблемой, вызывающей в нём куда больше интереса, нежели всё то, что происходило с самим Ноем. Особенно после прошедшего боя Тики переживал за юношу с особым трепетом.
Так что объявление о необходимости подумать Ной принял внешне бодро, а внутри словно приближение апокалипсиса. Наконец-то понял, чего его и Графа (как создателя и инициатора) так боятся люди.
Ожидание продлилось недолгую вечность, вопреки основным опасениям, будто Аллен закроется и сбежит на ближайшие полгода точно. А потом юноша явился. Потупив взгляд, предложил прогуляться таким тоном, что сразу стало ясно – он просто предлагает прогуляться. Как будто бы Тики был против!!
Возникало чувство, будто Аллен считает, что Тики будет ждать от него чего-то большего, глупый мальчишка! К тому же еще при отправлении сквозь врата юноша сбивчиво объяснил, что собирается показать место, в которое обычно ходит один. И оно особенное. Там есть что увидеть, но Аллен никогда не был уверен, пожелают ли Нои смотреть и принять подобное.
Создавалось впечатление, словно место было тайной Аллена по крайней мере для большинства Ноев. И юноша опасался рассказывать о нём другим. И тот факт, что он повёл Тики именно сюда, оправдывал все ожидания Ноя.
Вот только он всё ещё не понимал, зачем конкретно они сюда пришли, а Аллен специально болтал полную чушь. Иногда среди чуши проскальзывало кое-что интересное, да и просто слушать эмоционального, нервничающего юношу оказалось приятно.
Особое непонимание вызывал также факт сумки, взятой Алленом с собой, потому что Тики успел засечь, что в сумку были сложены конфеты.
Что они здесь делали?
Аллен замолчал, осёкшись на полуслове, и пошёл ещё медленнее, чем до этого, оглядываясь и всматриваясь во все проезжающие экипажи, проходящих людей, встречающиеся вывески.
Любопытство Тики не выдерживало этой садистской проверки.
И тогда юноша остановился.
Они оказались перед двухэтажным домом, окружённым аккуратным, белым заборчиком с узкими высокими оконными провалами. Лестница с массивными, гладкими перилами вела к светлой двери. Весь дом, даже камень был светлым и ясным, над дверью, на крыше возвышался крест, а прямо под ним оказалась прикручена аккуратная табличка «Приют Хёрста» и дата открытия – май пятьдесят второго года. Практически ровесник Аллена — сообразил Тики, последовав за молча поднимающимся по ступеням юношей. О том, что они здесь делают, он теперь старался не думать.Вряд ли угадает правильный ответ.
Аллен толкнул легко поддавшуюся дверь, заглядывая внутрь и с кем-то как будто здороваясь. Тики поспешил за ним, но, переступив порог приюта, оказавшись в узком, но длинном коридоре, обнаружил Аллена уже окружённого несколькими детьми разного возраста, но примерно пяти-восьми лет.
Ребят было всего лишь шестеро, и Аллен, кажется, был не вполне рад их появлению, в то время как ребятишки приветствовали его с радостью, пытаясь одновременно рассказать о чём-то своём. В шуме их слишком звонких голосов Тики не разобрал ничерта, припоминая жалобы Графа на то, как порой слишком громко выражает свои эмоции маленький Аллен, и ответ Джасдеби, что дети и женщины не замечают, когда начинают кричать. Он остановился позади, ожидая объяснений.
Аллен обернулся с не особо радостным выражением. Тики пожал плечами. Сам влез – сам разбирайся с последствиями.
— Ребят, почему вы вообще здесь? Разве вы не должны быть в это время заняты, нам же сейчас всем влетит? — попытался привлечь внимание к своим словам Уолкер.
— Но какая разница?
— А посмотри, какую мне купили куклу! Она такая красивая.
— Аллен пришёл! А ты поиграешь с нами сегодня хоть немного?
— Ну пожалуйста!
— А это кто? — мальчик повыше других всё же догадался заглянуть за Аллена. Будто Тики так сложно было упустить из виду.
И остальные не сразу, но обратили внимание, что сегодня явно знакомый им юноша пришёл не один. Растерянность детей выдавала необычность происходящего.
— А почему Аллен не один? — маленький мальчик, прижимающий к телу потрёпанную книжку, смотрел с таким ужасом, словно Уолкер всех предал.
— Действительно… — теперь дети едва слышно шептали.
— Всё в порядке. Это просто… — приподнял руки Аллен, но договорить ему не дали.
— А вы то почему не на.. ?! — крик возникшей из-за двери девушки, больше напоминавшей разгневанного демона, подтверждал теорию Уз. Женщины действительно не замечали. Вот только эта замолкла на полуслове, увидев Аллена и стоящего за ним Тики. И как-то сразу растеряла весь свой грозный вид, только дети, попытавшиеся спрятаться за Аллена, шмыгнули, наткнулись на Тики и, совсем растерявшись, замерли без движения, словно пойманные в яркий луч фонаря посреди ночи на кухне с кусками пирога.
