Но ничего действительно ужасного.
Аллен опасался: будет поощрять свою другую сторону и может больно обжечься, отчаянно пожелав того, что будет ему недоступно. Большинство женщин, по крайней мере, не находят ничего отвратительного в сексе несмотря на различные исключения. Да и исключения почти всегда можно к чему-то склонить и как-то примириться с ними.
А если Аллен влюбится в парня? Огромное количество молодых людей и зрелых мужчин полагали это неприемлемым, возмутительным, преступным и со всех сторон отвратительным! Не говоря уже о всех сопряжённых с данным обстоятельством опасностях.
Но даже не это было главной проблемой Аллена.
Он знал, что у него есть симпатии к мужчинам, что он старался не поощрять и подозревал, что иногда ему снится нечто подобное. Да он до сих пор смутно припоминал сон о странном сексуальном безумии, в котором участвовал и кто-то из мужчин.
Да… что-то такое было уже.
Больше всего Аллена тревожило нечто иное, чего он не сразу осознал. То, каким покорным он был в этом сне.
Это сон, это всего лишь сон. Не так ли?
Аллен не был уверен. Ему нравилась активная роль в сексе. По крайней мере, с женщиной. Сложно было представить, чтобы он мог отдать реальный контроль в чём-то столь интимном, как секс. Может быть, отчасти это отдавало паранойей, но любое иное положение почему-то казалось ему уязвимым, неправильным. Он вряд ли когда-либо мог позволить кому-то связать его во время ролевой игры или нечто подобное, хотя и находил в этом нечто возбуждающее.
Если он был тем, кто связывал, приносил удовольствие, руководил прелюдией, контролировал процесс. Он не мог кому-то доверить подобное просто хотя бы оттого, что ему так нравилось. И ему неуютно было даже представлять нечто иное.
Хотя такое и не представлялось, потому что он уже думал немного не в ту сторону, теряя связь с реальностью.
Но этот сон… Интересно, а на что он тогда рассчитывал, когда понимал, что ему нравятся мужчины? Может, это было одной из дополнительных причин, по которым Аллен пытался избегать даже мыслей? Он ведь не мог точно сказать, в каком смысле находил мужчин сексуально привлекательными, но понимал, что точно не находил такими всех. Даже весьма симпатичные, мужественные или, наоборот, смазливые не все вызывали в нём подобные чувства и мысли. А мужчины, что привлекали его, делали это не за счёт внешности, но чего-то иного. Быть может, особую роль играли их манеры, или привычки, или что-то настолько мелкое, что Аллен, избегающий подобных мыслей, ещё не сумел подметить.
Особый вид мужчин. С женщинами всё было несколько проще, позволяя вздохнуть с облегчением и забыть о терзаниях, если бы не…
Вот такие вот глупости, как сегодняшний сон.
Аллен прислонился плечом к стене, склоняя голову на бок. Воспоминания о сне вызывали отвращение в связи с не самым приятным пробуждением и томлением. В связи с содержанием этого самого сна. Ему казалось, что там кто-то занял его любимое место и пытался научить юношу подчиняться. И у него неплохо это получалось. Совсем не плохо, хотя воспоминания не были чёткими, и вряд ли этот сон, как сотня подобных, отличались логичностью и последовательностью происходящего в нём.
Аллен хотел, чтобы его взяли. Впервые в своей жизни.
И вздрогнул, возвращаясь к реальности, лишь услышав грохот на нижнем этаже. Реальность оказалась жестокой и беспощадной.
Аллен развернулся, ощущая дискомфорт там, где он не желал сейчас его ощущать, и проклиная себя за полную неконтролируемость мыслей. Теперь ему лучше снова вернуться в ванну. А потом напроситься на тренировки.
Нет лучшего борца с подростковыми сексуальными проблемами, чем «чистая сила – активация!».
Путь до местной лаборатории Майтры оказался на редкость простым — Аллена после первого же робкого упоминания захватил с собой Граф. Решил сначала забросить на место мальчика, а потом отправиться по делам. Судя по тому, как он выглядел и как был настроен, работа касалась либо «обслуживания трагедий», либо встреч с экзорцистами.
Уолкер не спросил, что именно это было, радостный просто оттого, что сейчас ещё полдень, а он уже готов проживать день. Граф же был довольно молчаливым, лишь уточнил кое-что о самочувствии, смущая Аллена и позволяя ему громко напомнить о существовании чистой силы. Граф покивал. Выразительно на Уолкера взглянул. Одним только взглядом, будто желая сказать что-то вроде «и что бы ты делал без чистой силы, а?». Пожурил за дело.
А Аллен жизни без «проклятой руки» не представлял. Она столько для него сделала. Плохого, приведшего к хорошему, только плохого и только хорошего. Разного, но он был доволен.
Сомневался, что был доволен Граф. Всё же чистая сила – враг Ноев, но спросить времени уж точно не хватало. Да и не выглядел Граф никогда особо недовольным, иногда показательно возмущался присутствию чистой силы в руке Аллена и синхронизировавшегося в Семье. Но не более.
А на входе в лаборатории Аллен едва не столкнулся с Лулу. Сразу же вспоминая, по какой конкретной причине она могла находиться здесь, и чувствуя жалость к этой никогда не симпатичной для него женщине и вину. Удивительно, но если бы кто-то причинил вред даже Шерилу, он был бы этим весьма озабочен. Другой вопрос, стал бы он пытаться сделать с этим что-то невероятное и невозможное, зная, что Нои это Нои, и они перерождаются?
Вряд ли.
Лулу же, проходя мимо, увидела во взгляде Аллена что-то, что ей совсем не понравилось, и Уолкер поспешил отвернуться и слегка ускорил шаг, опасаясь даже глядеть в её сторону. Он обернулся, лишь услышав, как за спиной захлопнулись двери своеобразного портала, некоторое время постоял там, а затем направился на поиски Майтры. По-хорошему следовало спросить о его нахождении у Лулу, а не думать о судьбе Страсти Ноя!
Найти Майтру в лаборатории, где никогда не можешь быть уверен, существует ли ещё то или другое помещение и куда ведут двери, можно было, лишь дождавшись его в приёмной. Довольно неплохой, уютной комнате, что постоянно менялась и дополнялась. Сегодня, к примеру, Аллен обнаружил в ней лишний стол и не смог найти второй старый диван. Ему, впрочем, хватило бы и одного. Ему хватило бы даже походить из угла в угол, а присутствие дивана лишь ухудшало положение, привлекая внимание и обещая спокойный приятный сон.
Нет, Аллен выспался, пусть даже на сон ушло всего пять часов.
«Нечего было так поздно домой приходить» — так бы сказал ему Шерил, оказываясь бесконечно правым. И ничего, что Уолкер, словно ночное животное, куда уютнее чувствовал себя, активничая первую половину ночи и засыпая не раньше часа.
Такой полуночной режим у него был всю сознательную жизнь. А может, и дольше.
Утро было опасно внезапными приливами сонливости в любой день недели, и Аллен не решался расположиться на удобной мягкой поверхности. Предпочёл усесться на стул и дожидаться так. Согласно разумным соображениям, если Лулу только ушла, значит, Майтра как раз с ней закончил. Значит, должен быть свободен. А о гостях в приёмной ему всегда докладывала местная система.
Аллен душераздирающе зевнул и всё же решил не рисковать, поднимаясь со стула. Сюда бы музыку повеселее. Какое-то время назад в углу стоял граммофон с подборкой пластинок на любой вкус, и Уолкер реально пожалел о его отсутствии. Даже интересно стало, а куда его дели? И за какую такую провинность? Он знал, что мебель меняется, если дожидающиеся в приёмной её ломают или какая-то часть обстановки вдруг разонравится Майтре.
Кому мог не понравиться граммофон? Аллен продолжал зевать во всю глотку и понимать тщетность бытия.
Майтра появился лишь минут сорок спустя, задумчивый и кажущийся спокойным. Поглядев на клюющего носом, расположившегося за столом Аллена, покачал головой, развернулся и вышел. Юноша хотел было возмутиться, но засыпал, и было откровенно лень. Особенно когда он закрыл глаза на мгновение и открыл лишь на сильный аромат кофе, оказавшегося под его носом.
— Спасибо, Майтра.
