— А почему книжники управляют чистой силой? Я хотел спросить у рыжего, да забыл в тот момент, обидно.

— В ковчеге-то?

— Ага. Так почему они…?

— Потому что умнее остальных. Слушай, у книжников есть собственные секреты, и мы ими никогда не интересовались. А что наши по этому поводу говорят?

— Да я и не говорил об этом. Разве что с Трайдом. Он недавно заскакивал на пару часов, трудоголик чёртов. Он мне объяснил, почему Роад играла с Лави и пыталась убить его сердце. А то от самой Роад разъяснений хрен дождёшься, у неё всё под секретом.

— И почему же она это делала?

Аллен закусил ноготь. Джасдеби, определённо, тоже ничего не знали. Вообще в Семье Ноя царила такое раздолбайство, что поверить в их серьёзные намерения уничтожить мир мог только безумец, которому концы света со всех сторон мерещатся.

— Всё началось с проклятия одного человека, уничтожившего своё сердце. Тот ещё не был книжником и вообще не был, может быть, первым, кто попал под это проклятие или то, чем оно было. Точно неизвестно, может, просто напоролся на нечто нехорошее, в то время такая дрянь творилась. Но все его связи с другими людьми и историей оказались разрушены. Он стал никем. Вот как было дело. И он занял место у обочины сначала, а потом додумался до ведения записей того, что он, как полагал, может оценить куда вернее людей. Объективней. Правдивей. Тогда его и нашли те, кто называли себя книжниками. С трудом слушавшиеся своих заветов, они жили и видели в этом мужчине потенциал. И тогда же нашли ещё и мальчишку с такой же проблемой. И решили передавать эти знания новым способом, растить подобную смену, выискивать по свету, путешествовать, расширять ряды организации. Шли годы, сменялись поколения, и бессердечные книжники всё больше презирали людей и, казалось, вели историю лишь для того, чтобы увидеть крах человечества, становясь озлобленными, самовлюблёнными. Они научились сами проходить через проклятие, собственноручно калеча себя и своих учеников.

Тогда изменилось что-то, появилось мнение, что сердце – чувственную или эмоциональную сторону человека или, что скорее, души – можно отгородить, а не уничтожить полностью. Эта идея получила популярность. Печать, что была на щеке Лави, когда Роад пыталась убить его, – печать проклятия. Раньше первые книжники все были с такими.

Миры Роад как раз и управляют сердцем, ибо им и созданы на деле. И, к примеру, старшего Книжника она бы туда заманить не смогла. А вот Лави оказался уязвим, так как всё ещё человек с этой стороны. Его душа всё ещё слишком открыта. Вот так.

— Вау, — теперь пришла пора удивляться Джасдеро. — Этот рыжий и его старик-учитель интереснее, чем кажутся на первый взгляд. Думаешь, мы увидим их завтра?

— Завтра?

— Ну да, когда Лулу препроводит нас в Чёрный Орден. Или тебе ещё не сообщили о главной вечеринке месяца?

Комментарий к Глава 37. Сны и явь. В моих примечаниях видно, что в марте сего года я дописала черновик 44 главы. Зима и весна были непродуктивными для фиков и даже дописанная одна глава была для меня событием достойным)

Однако, теперь я дописала 59 главу. И подсчитав прошедшее время и количество глав (пусть даже половину я написала в последний месяц) понимаю, как всё неплохо.

Не считая самой цифры конечно.. 59 глава.

Блин.

Зачем мне столько?

Ах, и ещё момент, на счёт 59 главы – она ужасна. Она спровоцирована персонажами, сказавшими «я хочу и буду» и хоть в мыслях всё выглядело неплохо, в Ворде получилось…

Ужас. Я ненавижу её. Призываю ненавидеть эту главу уже сейчас, когда вы даже подозревать не смеете о том, что именно там будет происходить. Я знаю, что винить надо автора, не способного довести её до приемлемого уровня, но всё равно, начинайте ненавидеть эту главу!

====== Глава 38. На ступень выше. ======

— И никакой самодеятельности!

— Граф, не нагнетайте, а! И без вас решим, что и как…

— На вас Аллен.

— М… мммм… м..ммммыммым! — кивая, выдавил Уолкер, чей рот надёжно заклеили толстой полосой скотча. За то, что болтал много, видите ли. Иногда способы решения проблем Майтры отличались удивительным идиотизмом. Действенным идиотизмом, потому как Тринадцатый полчаса назад ушёл работать, а Аллен так скотч и не отлепил. Ему сказали сидеть молча до первого сигнала, значит, он и будет сидеть.

Правда, он невольно и внимание Уз и Графа к себе привлекал, когда мычал здесь под руку. Но от попыток Главы Семьи прочитать напутствующую нотацию начинал дёргаться глаз. По сравнению с нотациями Майтры они были…

Дёргоглазными — как сказал бы Аллен, если бы сумел. А пока только кивал и сверкал глазами во все стороны и сам нервничал не на шутку.

Остальные тоже нервничали. Узы выглядели подчёркнуто небрежными, расслабленными пофигистами, что означало – у них проблемы. Граф то и дело пытался кого-то направить, воодушевить или воззвать к рассудку и инстинктам самосохранения. Очень жаль, но эти самые инстинкты подсказывали молодёжи заткнуть уши и даже не пытаться ничего из речи услышать.

Граф нервничал.

Оно и понятно, будь его воля, Аллен остался бы дома, запертый всеми возможными способами, защищенный и всем обеспеченный. Серьёзно, мальчик казался таким хрупким по сравнению с Ноями!

И наличие чистой силы у мальчика делу не помогало.

Напротив, чистая сила казалась Тысячелетнему Графу дополнительной проблемой. Большой такой проблемой. Он однажды даже подсчитывал, сложил проценты занимаемой ей массы тела, проценты синхронизации, проценты потребляемой дополнительно пищи, проценты времени, что тратилось на её освоение. Занимательная математика с Тысячелетним Графом — получилось заоблачное число, ни на чём не основанное, но ввергшее Графа в уныние на несколько дней. До тех пор, пока Аллен не успокоил главу семьи, заявив, что без руки ему было бы куда хуже. А то ещё додумается кто из них взять и оторвать! Нои порой думали странным образом.

Но Майтра такого бы не допустил.

Ну… если чистая сила вдруг не решила бы убить Аллена. Тогда и Майтра точно что-то предпринял бы. Что-то, что придёт в голову только ему одному. Что-то воистину удивительное. Если захочет, он эту чистую силу выдрессирует так, чтобы она Аллена холила, лелеяла, за здоровьем и режимом питания следила, обожала и всячески поддерживала. По крайней мере, так казалось со стороны.

Майтра был странным членом Семьи. Легендарным. Отец Четырнадцатого, чего с него взять?

— Почему она опаздывает? — опять дёрнулся Граф.

— Она не опаздывает, — лениво отозвался Джасдеро. Он висел на диване вниз головой, поместив ноги там, где должна была быть голова, и, кажется, не испытывал никакого неудобства при этом.

— Опаздывает!

— У неё нет и не может быть расписания! — напомнил блондин.

И был прав. У Лулу не было расписания. Но уже стало известно, что она удачно подменила главу Отделения Океании и пробралась в Орден. Стоило лишь выждать подходящего момента, и она изнутри сумеет открыть врата внутрь лабораторий, предварительно выяснив, как заблокировать все ходы и согнать туда побольше народу. Конечно, выполнение такого плана могло занять некоторое время, пару дней, к примеру, но, вероятнее всего, всё должно было случиться сегодня. И если акума всегда были наготове, то Нои и Аллен вынуждены были круглосуточно сидеть и ждать.

И гадать, что может ждать их в Ордене. Как уже стало известно, время, что Лулу проводила в Ордене, не проходило бесплодно, но чем дольше она оставалась, тем быстрее увеличивался процент вероятности, что её раскроют раньше времени. Раньше, чем она устроит переработку в лабораториях Ордена. У Графа не хватало «черепов», особых существ, создаваемых с помощью магии из особо умных людей, и он наконец решил, раз появилась такая возможность, пополнить их ряды. Подобрать хотя бы десяток, остальных убить.

Аллен, уже успевший выяснить от Майтры, что представляют из себя Черепа, относился к этому как к чему-то обычному. Быть может, если бы ему пришлось наблюдать, как преобразовывают людей, что-то в нём запротестовало бы, но по плану они с Узами должны были как раз позволить Лулу выполнить всю работу, сдерживая и отвлекая экзорцистов за пределами лаборатории.