Бедная Вера даже поперхнулась, а он легонько похлопал её по спине, коварно сократив расстояние и проведя напоследок ладонью от затылка до того, что пониже поясницы.
" Да как ты смеешь?"- одним взглядом.
Прикосновение к женщине вызвало волну лёгкого приятного возбуждения.
- А может быть всё наоборот? Может быть, это ты используешь любой предлог, чтобы встретиться со мной? - с выражением на лице " не нарывайся".
- Может быть,- Вольский хитро рассмеялся, а Вера округлила глаза и замерла не в состоянии уследить за сменой его настроений.
- У тебя случайно крышу ветром не унесло?- и она изобразила рукой направление полёта этой самой крыши как раз в сторону окна.
- Ты обиделась, что я не остался у тебя в тот вечер?- сменив тему (да ещё как!), Андрей её окончательно "добил", и теперь наслаждался видом совершенно обалдевшей женщины. Она глупо и растерянно хихикнула.
- Ни фига себе! Ну, ты и фрукт, Вольский! Мои аплодисменты. Даже Тима, мой бывший муж, тебе в подмётки не годится, а уж он-то мастер фейерверков! И как часто ты пользуешься таким приёмом: "обвинил-запутал-озадачил"?
- Не часто,- лёгкий добрый смех.
Вера смотрела во все глаза, пытаясь хоть что-то понять. Результат был нулевой.
- Я так понимаю: ты таким образом чего-то добиваешься?
- Да. Мне нужна любовница....
Бедная Вера замерла, не в силах угнаться за ходом его извращённых (на её взгляд) мыслей. Отставала, тормозила, натыкалась на несуразности и удивлялась той наглости, которую демонстрировал этот неподражаемый мужчина (всё таки он ей нравился) для достижения того, что задумал (а он задумал - в этом не осталось ни малейшего сомнения).
Чтобы окончательно не потерять инициативу, она восстановила дыхание и заносчиво спросила:
- Блондинка-брюнетка, худенькая - полненькая, помоложе - поопытней? За Ваши деньги - любой каприз. Интернетом пользоваться умеешь? Забивай свои причуды в "Поиск" и вперёд....
- Ты поняла, о чём я,- улыбка делала мужественное лицо удивительно обаятельным.
- Если честно, то не совсем. Такая карусель требует осмысления. Итак: ты врываешься ко мне с претензиями на то, что я расстроила твою девочку; потом нагло требуешь кофе, потом снова обвиняешь, но уже в том, что Я таким образом хочу завлечь ТЕБЯ. Дальше, больше: забота в голосе: не обидел ли тем, что не уложил в первый же вечер в постель. А в результате совершенно спокойно заявляешь, что тебе нужна любовница. Я вот только не пойму: почему ты решил, что я содержу бордель?
Вольский опустил глаза, поняв, что, пожалуй, так просто он свою проблему не решит, но продолжил:
- Мои условия: мы встречаемся время от времени, иногда ходим вместе в ресторан, кино, театр. У тебя будет банковская карта. Тебе будет обеспечено моё уважительное отношение, ты можешь обращаться ко мне по всем вопросам, и я постараюсь решить их любыми возможными для меня способами.
- Всё?- снова легкомысленный смешок. Она глупеет на глазах!
- Назови свои условия, и мы их обсудим.
- Ладно,- она взяла себя в руки, разбежавшиеся в стороны мысли, загнала, как попало, на место и нехорошо так прищурилась.- Слушай мои условия: мы встречаемся тогда, когда МНЕ захочется; ходим в кино, театр, ресторан тогда, когда Я решу развлечься; у тебя не может быть других женщин, кроме меня и .....мммм, иногда я буду капризной и мерзкой, но это входит в наш контракт. У нас ведь подразумеваются именно такие отношения: ты обеспечиваешь содержание моему телу, а я позволяю тебе изредка делать мне приятное. Не устраивают мои условия - до свидания,- и Вера, скрестив руки перед грудью, изобразила именно ту мерзкую улыбку, которую ему обещала. Предъявленные условия она посчитала стопятьсотпроцентной защитой от его поползновений. Каков наглец!
- Думаешь, это остроумно?
- Боже сохрани! Я вполне серьёзна. Ты ведь не шутил? Я тоже,- изобразила чистый кристальный взгляд, которому научилась от своего бывшего мужа, и решила, что разговор окончен.
Но сценарий пьесы писала не она, а потому оказалась совершенно не готова к тому, что последовало дальше.
- Поторгуемся? Я должен знать, что покупаю,- на раз-два-три происходит странная смена положения тел, и очумевшие от такой дерзости синие глаза оказываются в опасной близости от чёрных колодцев, которые затягивают её в свои странно притягательные бархатные глубины. Прямо гипноз какой-то!
- Не уверена, что ты способен удивить меня,- желая уколоть его и заставить притормозить, она снова ошиблась и только усугубила ситуацию, спровоцировав неистовый поцелуй, лишавший воли. Несчастная очнулась от того, что с неимоверной скоростью куда-то начала исчезать одежда, а бархатные мужские руки бесстыдно хозяйничали на её теле. Предпринимать что- либо было уже поздно, потому что она оказалась в мгновение ока абсолютно беззащитной (в смысле незащищённой совсем никакой одеждой) под оценивающим прищуром сумасшедших голодных глаз... Дальше стало абсолютно всё равно, как свет в сознании выключили. И Вера уже мало что соображала, можно даже сказать, что вообще ничего. В это время с ней можно было делать всё, что угодно, чем и не постыдился воспользоваться превосходящий силой и умением противник.
- Я беру это,- прошептал он несколько минут спустя, откинув спину, прижимая и удерживая её на себе, и радуясь разрядке. Не думал ни о чём. Просто прикрыл глаза и впитывал ладонями тепло чудесного тела, его отзывчивость и некоторую уязвимость перед самим собой. Вообще-то, он скотина. Но Вера его сама подначивала, так что....
- Мы не предохранялись,- вмиг вся приятная расслабленность слетела с него, сменившись тревогой в глазах.
- Не паникуй, тебе повезло,- произнесла с понимающей усмешкой и потянулась хоть за какой-нибудь своей одеждой, неловко повернулась на нём и услышала лёгкий стон, а потом эти самые руки, которые только что вели себя совершенно возмутительно, бережно приподняли её и подправили в сторону ванной.
- Залазь под душ, я сейчас.
Было от чего снова впасть в ступор, и она впала: стояла, совершенно забыв, что на ней только костюм Евы, а он-то почти одет и теперь неторопливо стягивает с себя одежду.
- Давай-давай, поторопись, а то мне пора домой.
- Это дурной сон,- пробормотала ошалело.
Оказавшись под горячими струями, несчастная жертва собственного длинного языка смогла перевести дух. Произошедшее заставило задуматься: а всё ли пошло так, как следовало? Определённо: нет, нет и нет. И как бы ей не угодить в расставленный умелыми руками (чудесные руки - спорить бессмысленно) капкан.
Створки раздвинулись, и второе тело прекрасно разместилось в просторной душевой кабине (Тимофей устанавливал её под себя). Вера даже задохнулась от такой самоуверенности. Обалдеть.
- Давай воду попрохладней сделаем - я не люблю горячую.
- Не люби. Зато я терпеть не могу холод.
И ведь никакого, даже малейшего смущения. Стоит тут напротив и подавляет её разворотом плеч, твёрдым телом, широкой стрелой тёмных волос, устремившейся от груди вниз.
- А я согрею.
И ведь согрел. И стало не просто тепло, а необыкновенно уютно в горячих объятиях. И был он сейчас другой, не такой, как совсем недавно. И поцелуи другие, и руки, и весь он перестал казаться серым камнем. Андрей даже мягко улыбался, чем тронул её до глубины души. А глаза, ещё недавно чёрные колодцы, просветлели и стали даже ласковыми, отчего лицо потеряло свою жёсткость и рельефность.
- Мне пора, а то Дуняша меня потеряет,- он одевался быстро, но без спешки.- Я позвоню,- и скрылся в недрах отнюдь не новой лифтовой кабины.
Оставшись одна, Вера постаралась прийти в себя. Андрей растормошил её всю: разбудил уснувшее тело, спутал мысли и утащил в омут противоречивых чувств. А единственное, что она могла сделать, чтобы окончательно не потерять равновесие, так это попробовать трезво оценить нанесённый ущерб своей женской гордости и собственное же отношение к этому мужчине: "хочу", "не хочу" и "чего уж теперь?". Всё-таки ближе всего к истине было третье. Однако, то, что произошло, должно было остаться единичным случаем. Отношения, которые предлагал Вольский, не вписывались совершенно в её собственные принципы. Абсолютно. К тому же быть любовницей мужчины, у которого в сердце живёт другая женщина - это уж совсем из ряда вон.
