Опять дождь! - люди столпились на крыльце делового центра. Кто-то раскрывал зонт, кто-то ворчал, что не вспомнил о нём утром, но все с укором смотрели на небо, как будто хотели его пристыдить. Ха! Погода не оплакивала уходящее лето, совсем даже наоборот - она таким оригинальным способом приветствовала наступившую весну, а единственное, что правдиво указывало на апрель - так это пухлые почки растущих поодаль тополей и любопытные зелёные мордочки первых листочков, высунувшихся из этих своих колыбелек.

Постояв некоторое время на крыльце вместе со всеми, и оценив ситуацию, как "фиговую, но что же делать", Вера Алексеевна Арсенина припустила к парковке, едва не подвернула второпях ногу, спускаясь с высоких ступеней, а оказавшись в салоне своей железной подружки, включила печку. Глянула на себя в зеркало, пытаясь оценить ущерб, нанесённый несносной погодой: чёлка повисла влажными светлыми прядями, подводки и тушь на ресницах, обрамляющих серо-синие глаза, не поплыли; а вот блеск на губах следовало бы освежить ещё раньше, потому как её рот не отличался такой уж особой пухлостью. Героиня нашего романа относилась к собственной внешности вполне лояльно: у неё были лицо и фигура среднестатистической славянки. И если во времена своей ранней юности она ещё, стоя напротив зеркальной двери шкафа-купе в одном нижнем белье, могла недовольно морщиться, придирчиво оглядывая себя с ног до головы, то став постарше, научилась ценить то, чем наградила её природа.

Вера привычно повернула ключ зажигания, и Маzда приветственно заурчала, радуясь, что хозяйка решила всё-таки выехать с этой стоянки, надоевшей самой машинке за целый день до чёртиков, и почти улыбнулась нарушившей тишину приятной музыке. Работающие дворники безуспешно пытались выдержать ритм ударных в зазвучавшей из динамиков "Хей, Джуд" Битлз.

- Однако, Ласточка, тебя следует покормить.

"Ну, не откажусь",- подумала Маzда и аккуратненько встроилась в ряд таких же, как она железок: маленьких и больших, чистеньких и чумазых, нежных и брутальных, умненьких и не очень. Ближайшая заправка была в паре километров. А они и не спешили.

- Всё в моей жизни как-то скучно и неинтересно в последнее время. Где неожиданные приятности, новые знакомства, интересные предложения? Нет их,- у Веры сегодня было философское настроение, и она с удовольствием беседовала сама с собой, а Ласточка, как обычно, слушала и молчала - для неё всё было интересно, познавательно и расширяло общий кругозор.

- Я вообще считаю, что молодым интересным особам одиночество не к лицу. Как думаешь? - задала она вопрос внимательно слушающей её Маzде,- нет, я не жалею, что вытурила Тиму в своё время. Уж лучше быть свободной, чем замужем и с хомутом на шее.

Ласточка проследила за взглядом хозяйки в зеркало заднего вида. Наглый чёрный Volkswagen Touareg ей тоже совсем не нравился - так приличные люди и машины в городе, тем более в час пик, себя не ведут.

Они подъехали к автозаправке, постояли немного, помолчали. Пары бензина окутывали пространство вокруг них, пока хозяйка разбиралась со шлангом и пистолетом, а пахучая жидкость наполняла бензобак. Наконец они снова тронулись, осторожно вырулили на забитую до отказа дамбу, поблагодарив пропустивший их вежливый серебристый Lexus сигнальными огнями, и двинулись дальше.

- Давай- ка заедем к маме с бабушкой, - хозяйка снова заговорила.

Она планировала выполнить дочерний долг, не откладывая его в долгий ящик, чтобы освободить выходные. Пока Маzда терпеливо стояла на светофоре, дождь с назойливым любопытством заглядывал в салон, стекая по лобовому стеклу многочисленными дорожками.

Таймер на светофоре отсчитывал последние секунды, когда Вера увидела её. Девочка четырёх-пяти лет в малиново-зелёном комбинезоне выбежала на зебру, когда уже загорелся жёлтый. В состоянии "сама не знаю, как это произошло" хозяйка машины оказалась на дороге, преграждая малышке путь к следующей полосе, подхватила её на руки и унесла от опасности. Сзади ей сердито сигналили, но что значил гнев этого мужика (который, кстати, должен был видеть, что произошло) по сравнению со страхом, который только что испытала сама Вера! Дрожащими руками она поставила ребёнка на тротуар, погладила плечики, присев на корточки и безжалостно пачкая край подола светлого пальто. Мелкие капли дождя казались слезами на умненьком кареглазом личике. Вера достала из кармана носовой платок и сделала безуспешную попытку вытереть лицо ребёнку, а на себя его сухости уже не хватило.

- Где твоя мамочка? Ты с кем тут?- начала осторожно задавать вопросы.

- С папой.

- И где твой папа?- она продолжала улыбаться, а про себя костерила на все лады беспечного папашу последними словами. Прибила бы!

- Там,- сообщила малышка, показывая пальчиком в сторону торгового центра, - я обиделась, что он не купил мне кока-колу и убежала.

- Нельзя убегать, знаешь об этом? А кока-кола совсем не полезная, и я сама её не пью.

Очаровательное создание кивнуло головой и заплакало, как будто только сейчас осознало, что потерялось. Вера снова подняла малышку на руки в желании успокоить (подолу спереди тоже уже ничего не могло навредить) и, в надежде увидеть незадачливого родителя, начала вертеть головой.

- Дуняшка,- послышался облегчённый возглас на выдохе за её спиной, и крупные нетерпеливые мужские руки почти выхватили ребёнка из её объятий.

На спасительницу пока не смотрели - всё внимание мужчина сосредоточил на своей драгоценной пропаже.

Вера же опустила голову и повернула в сторону дороги, чувствуя на плечах неприятную влажно-холодную тяжесть пальто. Особых "спасибо" она не ждала, как бы ещё обвинений в попытке похищения не предъявили.

- Девушка!- цепкие пальцы ухватили её за рукав.- Подождите, - карие, почти чёрные, глубоко посаженные глаза под прямыми бровями смотрели на неё пытливо, не предвещая ничего хорошего, рот, сжатый в прямую линию, похоже, никогда не улыбался.

"Ну вот. Что я говорила?!"- с досадой подумала героиня нашего романа и нахмурилась, узнавая своего "спасителя". Того самого.

- Опять Вы!

В этой с чувством произнесённой короткой фразе Вере послышалось: "Опять эта ненормальная!"- что было чрезвычайно обидно.

- Смотреть надо за ребёнком, мужчина. Малышка выскочила на дорогу, прямо под колёса моей машины,- попыталась она хоть как-то объяснить ситуацию.

Папаша слегка вздрогнул на её последних словах, однако продолжил разглядывать при свете дня девицу, ту самую "несчастную дуру", которой он неделю назад не дал ринуться вниз головой с моста. Сегодня она выглядела вполне адекватно и чем-то отдалённо напоминала ему одну до боли знакомую особу.

- Дуняша сбежала от меня, когда я рассчитывался на кассе,- тон стал немного виноватый, а руки прижали к себе совершенно успокоившуюся малышку.- Спасибо Вам,- уже с искренней благодарностью.

- Я тоже испугалась. Хорошо, что обошлось,- с облегчённым вздохом.

Пора было идти к мигающей нетерпеливыми глазками машине, но Вера всё стояла, внимательно разглядывая незнакомца при свете дня. Он был высок, но пропорционально сложен, а потому не подавлял своими размерами. Добротная одежда: чёрная кожаная куртка, брюки и ботинки, в которые незнакомец был облачён сегодня, вместе с машиной, с которой Вера уже успела познакомиться, сообщали вполне недвусмысленно о его финансовом благополучии.

- Как Вы?- последовал вежливый вопрос, и женщина поняла, что сейчас её возвращают в тот поздний вечер на мосту.

- Вы неправильно всё поняли. Всего хорошего, - она мягко и чуть лукаво улыбнулась, на секунду задержала взгляд на его влажной ухоженной бороде и заторопилась к железной подруге, но перед тем, как сесть, ещё раз непроизвольно оглянулась. Мужчина широким размашистым шагом быстро двигался между рядами разномастных машин на парковке, бережно прижимая к себе обхватившую его за шею дочь, которая, в свою очередь, смотрела на неё, на свою спасительницу.