За время оккупации немецкими захватчиками на территории Белоруссии разрушены и сожжены 209 городов, в том числе столица – го-род Минск, города: Гомель, Витебск, Полоцк, Орша, Борисов, Слуцк и много других, а также 9200 сел и деревень. Разрушено и вывезено в Германию свыше 10 тыс. промышленных предприятий, уничтожены и разграблены 10 тыс. колхозов, 92 совхоза, 1136 больниц, поликлиник, амбулаторий, 1085 театров, клубов, школ и многие другие учреждения, здания и сооружения.
Уничтожено и угнано в Германию 2800 тыс. голов крупного и 5700 тыс. голов мелкого скота…».
(Коваленя А. А. Великая Отечественная война советского народа (в контексте Второй мировой войны): материалы для учителя. С. 181)
========== Глава 34. Хочется верить, что все уже кончилось… ==========
В итоге запланированного к 10 июля объединения наступающих войск в
районе Курска не произошло. За неделю части вермахта продвинулись в
полосе Центрального фронта только на 10 км, в полосе Воронежского
фронта – на 30-35 км.
10 июля Э.Манштейн предпринял попытку нанести решающий удар в
направлении Прохоровки, рассчитывая обходным маневром прорваться к
105 Курску. Туда были стянуты основные силы бронетанковых войск и
дополнительно использован резерв: отборные танковые дивизии «Рейх»,
«Мертвая голова», «Адольф Гитлер».
Однако и советское командование заблаговременно, еще с 6 июля,
начало перебрасывать к Курску из резерва 5-ю танковую армию. Совершив
300-километровый марш, она сосредоточилась в районе Прохоровки. 12
июля на узком участке фронта, между железнодорожной насыпью и рекой
Псёл, развернулось грандиозное танковое сражение, в котором с обеих
сторон участвовало до 1500 танков и самоходных установок. К исходу дня,
не добившись успеха, Э.Манштейн отдал приказ остановить наступление.
Это был финал операции «Цитадель». 13 июля Гитлер принял решение о ее
прекращении.
Брюнетка – как черный кофе, горячая и манящая, чуть с горечью, обжигающая, с неповторимым ароматом. Однажды попробовав, не променяешь, ни на что другое. Так случилось и с Элайджей Майклсном. Однажды он попробовал кофе и уже не смог отказаться. Однажды он попробовал Кетрин Пирс и уже не смог от нее отказаться.
Ее руки дрожат, но она ее палец все еще сжимает курок, и она готова выстрелить в любой момент. Элайджа видит решимость в ее взгляде.
— Перед тем, как ты убьешь меня… Просто… Просто, скажи почему?
— Что почему? Почему я зла на тебе? Почему ненавижу твою семью? Что почему?
— Почему ты утром ушла?
— Элайджа, я не твоя вещь, чтобы лежать там, где ты меня бросил.
— Я не бросал тебя, Катерина… Я ушел за завтраком.
— Да что ты говоришь! Ложь!
— Я вернулся, а тебя уже не было…
— До полевой кухни идти было пять минут!
— До какой кухни! Я в деревню ходил…
— Ты сейчас серьезно говоришь?
— Да, Ян может доказать…
Адаптация – это когда одно ощущение можно заменить другим. Ощущение любви ни чем заменить невозможно. Любовь – это электрическая сила, передаваемая в головной мозг. Именно эта сила и останавливает Кетрин Пирс.
— А ты думала, Катерина…
— Я идиотка… Идиотка…
— Это я виноват Катерина… Нужно было записку оставить или внушить…
— Мы оба виноваты…
— Я мечтал, что мы будем завтракать вместе… Мы поговорим о том, что между нами началось…
— А между нами что-то есть? Кроме секса? Кроме ненависти?
— Я хотел верить в большее. Я хотел верить в нас, Катерина, а ты?
— Я тоже…
Элайджа прижимает к себе дрожащую Кетрин, зная, что только так он сможет ее успокоить.
— Я была в Аду… Хочется верить, что все уже кончилось…
— Все уже кончалось, Катерина… Я рядом…
В какой-то момент она вспоминает все то, что пережила в своем личном Аду. Как на деревню, где она и Маргарита напали, и выживших, красивых женщин повели к штурмбанфюреру, чтобы он мог выбрать женщин для развлечения высших офицеров и полковников. Они стояли и молчали, и все что помнит Пирс – это лай собак и смех немецких солдат. Ее раздражал смех и то, как Арне осматривал прибывших женщин, и когда подошла ее очередь она смотрела в его глаза и нагло улыбалась.
— Wer sind Sie, wenn so Frauen das tun? (Да кто ты такой если так с женщинами поступаешь?)
— Wie heißen Sie? ( Как твое имя? )
— Katrin (Катрин. )
— Frau Catherine ist mit mir. ( Фрау Катрин идет со мной. )
— Sie ist mein Mädchen. Sie wird nicht verraten. (Она моя служанка. Она не предаст. )
— Sie mochte mich, und ich razacharuy nicht. Ich töte Verräter. (Ты мне понравилась, и не разочаруй меня. Я убиваю предателей.)
— Sie nicht enttäuschen. (Не разочарую.)
Арне кутает плечи Кетрин одеялом, а та хватает Маргариту за руку. Кетрин же все время бежит. Кетрин привыкла. Кетрин привыкла бежать даже от самой себя. Кетрин держится, потому что больше она выживает. Кетрин Пирс выживет любой ценой.
- - -
Ребекка вытирала свои слезы, испачканным кровью платком. Яна срочно вызвало командование, ведь Маргариту уже допросили, и теперь пришло время принять решение, ведь она была на немецкой стороне.
Уже у полковника - командира дивизии Ян принял решение молчать до последнего. Он лишь смотрел на командиров других батальонов и молчал. К этому решение было принято.
— Стыдно! Это позор на всю дивизию! Лучшие из разведчиков, а устроили склоку, свару, как бабы, или кровь, которую вместе проливали для вас уже не кровь, а так водичка? Стыдно, майор, на свои обиды израсходовать ту злость, ненависть, которая должна быть только по отношению к фашистам, только к ним одним. Провалили задание! Даже бабы и те воюют!
Полковник встал из-за стола, погрозил кулаком майору, и пошел навстречу Яну. При всех офицерах обнял его и громко заявляет.
— Спасибо твоей бабе, за дорогой гостинец, какой привезла от немцев. Бабы даже воюют! Позор на всю дивизию! Лучшие разведчики провалили задание, а бабы! Бабы справились! Этот, с его портфелем нам дороже сотни “языков”. Буду ходатайствовать перед командованием о представлении тебя к правительственной награде, как командира операции. Никто не должен знать правду! Никто! Всем молчать! Доложен о успешной операции по захвату важного языка и все!
Губы Яна дрожат, не он только смог из себя выдавить:
— Прошу, товарищ полковник, она не моя баба… Маргарита сестра нашей медсестры, а другая баба командира Элайджи, пусть сам с ней разбирается… Но полковник, отправьте Маргариту в госпиталь. Подлечат ее там, подкормят. У нее ранение.
И полковник, и все офицеры, какие у него в блиндаже были попрощались, и вышли из штаба.
- - -
Ребекка не верила то, что ее брат вновь поверит Кетрин Пирс, и вновь позволит ей разбить его сердце. Ребекка даже не заметила, как ее окружили несколько сержантов.
— Здравие желаю, сестренка.
— Вас кто обидел?
— А вам то, что?!
— А мы девушек защищаем.
— Вы только обидчика покажите.
— А вот он…
Ребекка улыбается, смотря на приближающегося к ней Клауса, который явно не был доволен тем, что его сестра разговаривает с солдатами.
— Пошли вон! Свою сестру я сам защищу!