— Танец, милая, - произносит Майклсон после того, как ставит бокал недопитого алкоголя на поднос официанта.
— Почему Вам нужно доказывать, что вы впереди всех и можете вершить судьбы людей? Зачем все это? – хмурится она.
— Значит, подарок тебе понравился, но это только начало вечера, любовь моя, - Майклсон берет ее за руку, силой притягивает к себе.
— Если бы я знала, что подарок от вас, то выбросила бы в окно,- вздыхает она.
— Так, почему не выбросила? Я не простил бы себя, если бы такая красота гибла, к тому же я так хотел увидеть, как тебе подойдет это платье, и сегодня я не кусаюсь, - его руки держат ее руку крепко, и Майклсон медленно ведет ее в центр гостиной.
Кружит вокруг себя прежде, чем его рука охватывает ее тонкую талию, а дрожащая рука Форбс касается его плеча. Керолайн хихикает, когда Майклсон слегка нагибает ее, конечно же, в такт звукам джаза. Керолайн увлекалась танцами еще тогда, когда у нее была счастливая жизнь с матерью, хороший и любящей ее жених Тайлер, который был готов положить к ее ногам весь мир. Но все рухнуло, и теперь, переехав в провинции, в Новый Орлеан, она не вспоминала о прошлой счастливой жизни, ведь сейчас она всего лишь служанка в особняке Никлауса Майклсона.
Клаус слишком близко, прижимает девушку к себе в танце. Сейчас словно в этом мире словно только они. Все краски и огни только для них. Его черный мир Керолайн окрашивает яркими цветами, и Никлаус Майклсон желает, чтобы так было всего, чтобы именно она освещала его путь, заполняла его пустоту.
— А знаете, если бы сегодня мне сделали предложение, я бы не сказала «Нет», - признается, Керолайн, смотря на него, зацикливая свой взгляд на том, что его пиджак расстёгнут, а жилет застегнут на все пуговицы.
— Ты бы сказала: «Да»? – интересуется тот, отпуская ее руку.
— Сказала бы: «Ну, может быть», - смеется она. — Спасибо за подарок.
Клаус Майклсон уже давно решил, что если она погрузилась во тьму, сломалась, то нужно показать все прелести тьмы, чтобы она не забывала о свете. Она заставила его обратиться к свету в самые темные времена, а он затянул ее сердце во тьму. Рядом с ней он, словно на другой планете. Уйти, для Клауса Майклсона означает проиграть, а он не проигрывает. Никогда не проигрывает и сейчас не проиграет. Сознательно решился на это, обдумал все, щелкает пальцами и словно все замирает, словно время останавливается. Официант подносит ему поднос, на котором лежит серебряный браслет, связанный звеньями в виде бантиков, украшенный бриллиантами, стоят два бокала шампанского.
Ее рука вновь в его руке, да и Керолайн даже не успела опомниться, как Майклсон вновь притащил ее к себе, застегнул браслет на ее запястье, обнимая за талию. Все смотрят на них, и Керолайн неуютно, сердце в груди начинает биться быстрее.
— Дорогие собравшиеся, сегодня Рождество, семейный праздник, самый значимый праздник для моей семьи, и именно в этот праздник я изъявляю желание создать свою семью, делая официальное предложение, мисс Керолайн Форбс, - громко говорит Никлаус, протягивая Форбс бокал шаманского.
Зима - это время чудес, сказок, любви, тепла. Именно сейчас сказка случается в жизни Керолайн Форбс, заставляя ее поверить в чудеса. Ведь она никак не может ответить, посмотреть на Майклсона и его подарок, словно оцепенела, а руки дрожат, и блондинка только старается не упустить хрустальный бокал, наблюдает за пузырьками шампанского. Клаус же довольно улыбается, отпивает алкоголь, и хлопки гостей означаю только то, что они поздравляют его с помолвкой. Смотрит на братьев, сестру, которая даже отпустила руку Люсьена, на довольно улыбающегося Кола, который обнимает Дефне. Неужели Клаус одумался и решился, что достоит спасения. Но все гораздо проще, ведь Клаус Майклсон влюблен, а тот, кто верит в силу любви и свет любви, достоин спасения. Сегодня Клаус Майклсон удивил всех только тем, что любит.
— Ты ведь сама сказала, что не откажешь сегодня, - шепчет ей на ухо Майклсон.
Она молчит, закрывает глаза, только желает поверить во все, что происходит с ней реально. Так же реально, как то, что он держит ее за руку. Пошёл снег - и счастье пришло просто так в жизнь Керолайн Форбс, как и просто и легко кружат за окном снежинки.
Декабрь время чудес. Декабрь время чего-то нового.
Время близилось где-то к полуночи, но спать Ребекка Майклсон в Рождество не собиралась. Запах гари, доносящейся с кухни, ведь она лично пыталась приготовить пирог. Джош ушел на вечеринку в закрытый бар. Марсель думал только о том, как они дотянут до января, ведь теперь они оказались, словно в ловушке: без денег, без крыши над головой, без работы и возможности покинуть город. Все это устроил Никлаус, желая продемонстрировать, на что он способен. Марсель только думал, как им выжить, а у Ребекки не было даже ее одежды, не говоря о том, что ее брат запретил всем общаться с ней. На ней одежда Марселя, когда она проходит в их комнату, вздыхает, смотря на то, как он печален.
— Я не желаю, чтобы ты пропустил Рождество, - подходит ближе, ставит перед ним тарелку с подгоревшим пирогом.
— Я думаю, как нам выжить, - говорит Марсель. — Не хотел я , чтобы все так вышло.
— Ник просто желал задеть нас, показать, на что он способен, не думай об этом, - улыбаясь, уверяет его Ребекка. — Главное, что мы вместе, и ешь пирог, я сама готовила.
— Загадай желание, - съедая кусочек, не обращая внимания на пригоревшую черную корочку, Марсель улыбается.
— Мое желание давно исполнилось, и прямо сейчас смотрит на меня. — Иди ко мне.
Усаживается к нему на колени, обнимает его, смотря на стрелки часов, висящих на стене. Отсчитывает время и целует Марселя ровно в полночь, как символ того, что каждый год их жизни будет таким.
Полночь.
Один год закончился. Новый только начинается.
Январь. Для одних время холодов, для других время рождественской сказки и исполнение желаний.
Ирма щелкает выключателем, проходит на кухню, тяжело дышит, пытаясь отогнать от себя дурные мысли, которые тревожили ее с того самого момента, как она узнала о своей беременности. Конечно же, все семейство Де Мартель обрадовалось столь счастливой новости, а Аврора даже открыла бутылку шампанского, при этом испортила ковер за баснословную сумму. Конечно же, период беременности самый лучший период в жизни женщины, ведь в ней еще одна жизнь, и Ирма радуется этому событию, только вспоминая первый рассвет, который они впервые встретили в баре Авроры, ей становится плохо и, видимо, не такую брачную ночь представляют себе женщины.
— Почему нет, Дейв? - хрипит Лейси, смотря на мужа и беря его руку в свою.
— Я люблю Ирму, и поэтому решился на этот поступок, - пытается говорить Тристан.
— Хорошо, вы теперь муж и жена, и что дальше? Какова судьба Ирмы? - задает вопросы Дейв, сфокусировав свой взгляд на сидящем напротив него Тристане и Ирме.
— Я управляю делами весьма крупной машиностроительной компании, принадлежащей Майклсонам, Ирма ни в чем не будет нуждаться, она моя жена и будет рядом со мной, мы будем жить в квартире, принадлежащей мне, и будем рады видеть вас, - говорит Де Мартель.
— Когда любишь, все так просто, - улыбается Лейси. — Я рада за вас.
— Нет, Лейси, это безумство двух молодых людей, не отвечающих за свои слова, - строго и четко формулирует он. — Деньги, что у вас есть, вы получили незаконно, грязные деньги и я не желаю, чтобы моя семья была втянута в это. Дверь нашего дома закрыта для вас обоих.
— Дейв, что ты говоришь! - ужасается женщина, закрывая лицо руками.
— Ирма всегда хотела быть свободной, считай, что она добилась своего, - прямо говорит мужчина, вставая из-за стола. — Идем домой, Лейси.
— Мама, - дрожащим голосом прошептала Ирма, на ее глазах слезы.
Смотря за тем, как ее мать покидает закрытый бар, держа за руку младшего брата, Ирма не может сдерживаться, чувствует, что земля уходит из-под ног, падает на пол, уже не скрывая своих слез. Слез, когда слышится хлопок дверью, словно закрылась дверь в ее прошлое. Дверь в прошлое захлопнулась навсегда. Тристану даже не стоит угадывать из-за чего на ее глазах слезы, ведь ей будет не хватать ее матери, семьи. Тристан Де Мартель не может изменить решение Дейва, но может сесть рядом с Ирмой, прижать ее к себе, поцеловать в макушку, веря в то, что это успокоит ее.
