На его руках кровь, замечает Майклсон, когда помогает Керолайн усесться на ступеньку, заставляет ее посмотреть на него, вопреки ее сопротивлениям и слезам. Ожидает, пока она даст ответ, ведь теперь она убийца, и ее руки испачканы кровью, так же как и его. Руки в крови и, видя кровь на своих руках, Керолайн пугается, трясется, и только, видя кровь, она осознает весь тот ужас, что произошел, ведь она убийца. Она могла остановить убийство невинной души, но ничего не сделала. Кровь на затылке, ведь удар о стену был слишком сильным. Голова кругом и слезы, а он по-прежнему здесь, прижимает ее к себе.
— Я убийца и не знаю, как с этим жить, - она расстроена и, словно в забвении, захлебывается своими слезами.
— Ты такая же, как я Керолайн, в тебе есть тьма, каждое светлое сердце тянется к свету, каждое темное сердце желает, чтобы свет осветил его, - пожимает плечами Клаус. — Свет и тьма встретились. Свет и тьма тянутся друг к другу.
Ей нужно прийти в себя и простить за то, что убила, найти в себе силы жить и простить себя. Простить, как это делал Клаус Майклсон, каждый раз, когда проливал кровь. Клаус Майклсон играет со смертью, и его душа уже давно горит в Аду, он погружен во тьму, а Керолайн единственный луч света, которому он не позволил бы погрузиться во тьму. Но уже слишком поздно, и до конца своих дней Керолайн Форбс придется жить и принять тьму внутри себя, и Клаус будет рядом. Рядом, чтобы каждый раз напоминать, что свет сильнее тьмы. Ее свет одолел его тьму.
Ей нужно прийти в себя и простить за то, что не сберегла самое ценное, что было в ее жизни – ребенка от любимого человека. Когда убивают ребенка, на самом деле умирают два человека. Вот только матери приходится еще долго терпеть сердцебиение. Ей придется терпеть свое сердцебиение еще очень-очень долго, но теперь она знает правду. Правду, которая должна была утешить ее. Видя вошедших в комнату Элайджу и мать, Надя бежит им на встречу, желает обнять маму и совсем не понимает, почему она отталкивает ее, вовсе не обращает внимание, словно Нади не существует для Кетрин. Мать отдалилась от дочери, потеряв другого ребенка. В ту ночь умерла и Кетрин.
Ей нужно вернуться.
Майклсон улыбается малышке, кружит ее на своих руках, расспрашивает о ее времяприпровождении с Евой, изо всех сил старается скрыть подступающие слезы, ведь как бы тяжело ему не было, он продолжает сражаться и верить в то, что они с Кетрин обязательно будут счастливы. Видя это, и Пирс верит в это. Верит в счастье. Рухнула на пол, словно нет сил. Нет сил сражаться и идти дальше, но эти силы ей предает Элайджа, который медленно опускает малышку на пол. А затем медленно опускается на пол рядом с Кетрин, берет ее руку в свою, знает, что Хейли сделала с ними, знает, как было больно и как страдала его Катерина, но это нужно прекратить. Освободиться. Теперь она освободиться, ведь Элайджа рядом с ней, всегда будет рядом, поддерживать ее, и сражаться за них обоих. Кетрин думала, почему Элайджа не избавился от нее, и ответ прост: он любит ее. Любит, и эта любовь преодолеет все. Тепло. Его рука, как будто пробудила ее ото сна, в котором она находилась все это время. Пробудилась с желанием сражаться за свою любовь, как Элайджа все это время сражался за нее. Пробудилась и поняла, какой глупой она была, закрывшись от мира, погрузившись в забвение. Понимает, что могла утратить свою любовь. Понимает, что без Элайджи ее жизнь не имеет значения. Без его любви и поддержки все не имеет значение.
— Мы ведь будем украшать рождественскую ель? – опустившись на колени перед Элайджей и Кетрин, спрашивает малышка.
— Мы выберем самые красивые игрушки, верно? – улыбается брюнетка, притягивая к себе дочь, целуя ее личико.
— Верно, семья, в этом доме будет самая красивая рождественская ель, уж об этом я позабочусь, - проговаривает Элайджа, заключая Кетрин и Надю в свои объятья.
Декабрь время морозов и надежд. Кетрин Пирс боялась зимы от того, что весна казалась ей невозможной. Но, рядом с Элайджей все возможно, и она поверила в это.
Запах ели, который вдыхает Фрея Майклсон, кажется, столь бодрящим, напоминающем о том, что зима - время чудес. Наблюдает за летящими снежинками, зашторивает штору, отходя от окна, веря в то, что в новом году все ее надежды оправдаются, все люди каждый год настойчиво ждут чуда. Чудо случилось и с Фреей Майклсон, потому что ее брат Финн лично приехал в Новый Орлеан и дал согласие на брак с Люсьеном, убедил Никлауса, что счастье сестры важнее денег или статуса.
Смириться с тем, что его сестра станет женой конюха. Нет, Клаус Майклсон не мог смириться с этим, ведь ему плевать на людей. Ему было плевать, когда Люсьен официально делал предложение его сестре, и Финн давал согласие на этот брак. Плевать, ведь и на этот случай у него был план. План, который он намерен воплотить в жизнь сразу после отъезда Финна, ведь слабохарактерный старший брат поддался влиянию Фреи, и согласился уехать, а так же помириться с женой до Рождества.
Бодрящий запах ели, и Фрея Майклсон словно ожила, зная, что очень скоро она станет счастливой женой, и ее свадьба обязательно будет весной, как она и обещала сестре, с которой теперь ей запретили общаться. Но мысль о том, что она жива, греет душу Фреи, на плечах которой теперь не только подготовка к свадьбе, но и все дела, связанные с управлением домом. У Ребекки выходило все просто и легко, а Фрея, словно терялась, выбирая очередную скатерть или гирлянду для Рождественского бала, который всегда собирал множество гостей, проходил с роскошью, дорогими угощениями и обязательно фотографами и громкой речью о семье, которую произносил всегда Элайджа. Еще у этой семьи была традиция сжигать бумажки с пожеланиями.
— Мисс Майклсон, - после стука в дверь Ева проходит в комнату. — Фотограф ждет. Все уже собрались.
— Уже иду, - отвечает блондинка, одергивая трикотажную ткань платья свободного покроя, прямого силуэта.
— Не переживайте так, все пройдет прекрасно, и Ваш жених уже здесь, - улыбается чернокожая служанка.
— У Ребекки это вышло бы лучше, - тяжело вздыхает Майклсон. — Словно она ушла и забрала всю радость из этого дома, - кивает Ева, соглашаясь со словами Фреи.
— Мне так не хватает моей сестры, - откровенно признается женщина.
— Но верьте в то, что она обрела свое счастье, и очень скоро Вы будете счастливы, - старается утешить ее чернокожая служанка. — Я верю в то, что Ребекка очень счастлива с Марселем.
— Я тоже верю в это, верю, и верю в то, что Клаус простит их, его характер… и ему станет легче, тогда он позволит мне им вернуться, ведь жизнь так быстро может закончиться, но сейчас нужно идти, - натягивает улыбку Фрея, выходя из комнаты. — Не желаю омрачать своими рассуждениями такой светлый и семейный праздник.
Сегодня Рождество, и Фрея Майклсон верит в чудо.
Сегодня Рождество, и после стольких лет Керолайн Форбс поверила в чудо.
Обнаружив на своей постели коробку, Керолайн думает, что это ошибка или этот подарок ей преподнесли кто-то из домашних. Но страшнее ей становится, когда, открыв коробку, она обнаруживает длинные шелковые перчатки, платье, полностью украшенное бело-розовым бисером, длинную ленту жемчуга и гребень-украшение на голову с ядовито-розовыми перьями, массивным прозрачным камнем, что больше всего и удивляет Керолайн. Только коробка с подарком и все. Керолайн не понимает, откуда взялся подарок, но переодевшись, она выглядит, словно произведение искусства и дополняет свой образ сережками - единственным напоминанием о ее матери, единственным подарком ее матери. Сегодня Рождество, и Керолайн делает несколько неуверенных шагов, осматривает всех присутствующих и замечает только Майклсона в бежевом брючном костюме, начищенных черных туфлях, галстук в тон. Майклсон улыбается, любуется ею, считая, что она действительно произведение искусства. Одно из лучших произведений искусства, лучшее полотно художника или скульптура скульптора, стихотворение о любви, написанное гениальным писателем. Отпивает шампанское из бокала, который держит в своих руках, поддерживает разговор с окружавшими его мужчинами, но все меняется, когда он видит ее. Видит ее такой неуверенной, ведь Керолайн действительно ощущает себя неуютно среди всей этой роскоши и гостей, которые по ее мнению пялятся на нее, скрещивает руки на груди и стоит на одном и том же месте.
