Приятный запах еды щекотал нюх и спустя секунду, в поле зрения появился официант с подносом, который игнорировал моё присутствие. На столе появилось филе из белого мяса рыбы, какие-то мелкие овощи в качестве гарнира и золотистые колечки чего-то, но именно от них у меня во рту появилось слишком большое количество слюны.
Итачи без спешки взял вилку и наколол этот золотистый предмет, тут же отправляя его себе в рот. Я не сводил с него глаз, возможно поэтому, как бы между прочим, следующий наколотый кусочек был предложен мне. Я подался вперед и стянул еду с вилки, в этот раз, даже не задумываясь о брезгливости. По вкусам это было что-то странное и вкусное, но я даже толком не прожевал, проглотив кусочек. Следующая вилка снова была для меня и после неё, и за ней тоже.
— А ты есть не будешь? — Уже более тщательно прожевывая, спросил я. Он отложил вилку и позволил мне допить виски. В районе грудной клетки жгло и я закашлялся, поэтому кусочек рыбы, наколотый на ту же вилку пришелся кстати. Мда, пить я всё-таки не умею.
До конца всей трапезы Итачи не съел, ни крошки, продолжая скармливать мне это блюдо, к тому же, второй бокал с виски был точно так же выпит мной. Откровенно говоря, я был пьян, но красноглазый больше не проронил ни слова. Официант принес маленький аппарат, для кредитной карты и с неё была снята очередная сумма, которую мне не удалось разглядеть. А дальше паренек стал излишне счастлив, кланялся и мне и брюнету, видимо ему достались не хилые чаевые. Сомневаюсь что это деньги Итачи, уж слишком сильно он шикует.
— Что-то как-то мне не весело. — Я смотрел, как Итачи собирается уходить, а вот у меня сил встать абсолютно не было, голова плыла, и на душе скреблись кошки. Наверно закапывали своё дерьмо.
— Алкоголь не всегда веселая штука. — Он поднял меня за шкирку, но я лишь повис.
— Да знаю я. — Моё дыхание опалило лицо красноглазого, заставляя того незаметно скривиться, от запаха перегара. — Я помню как ты шарахнул бутылку, после того как выхлебал её из горла. — А потом ещё и нос мне сломал, но это я уже не озвучил.
— И что же ты ещё помнишь? — Он вернул моим ногам опору, но меня слегка укачивало, и тело грозило оказаться на полу.
Ох уж эти риторические вопросы. Я уцепился сгибом локтя за руку брюнета, позволяя вести себя к выходу. Со стороны наверно казалось, что я просто висну на этом человеке, но было плевать, я хотел убраться отсюда, да и пожрать вышло паршиво.
— Если вздумаешь блевать, предупреди, я приторможу. — Надо же обо мне заботятся? Иначе сам, вот этими перешитыми руками будешь мыть мне салон. — Ан нет, показалось. Земля не сменила свою ось вращения и заботятся о любимой машинке. Он никак не поднимал сцену в ресторане, и я сомневаюсь, что он был не в курсе о встречи с Орочимару.
— Итти? — Мой висок и щека покоились на стекле окна пассажирского сидения, и взгляд скользил по серым улицам. Паршивая страна, всегда однотонно-грязная по цвету и тоскливая по настроению. Он не ответил, и машина никак не дернулась от этого прозвища, а значит, я получил зеленый свет и могу продолжить расспросы.
— Поговоришь с ним сам, мне не интересно разговаривать на эту тему. — Значит всё-таки передумал продолжать, но у меня ещё очень, ОЧЕНЬ много вопросов.
— Мне тоже не интересно. — Конечно я вру. — Я хотел спросить о другом. – О, знакомое место, в этой дыре я выступал с Клэр, и сейчас оно закрыто, жаль, можно было зайти.
— И что же тревожит твой затуманенный алкоголем мозг? — Слышу нотки интереса, ну хоть кому-то из нас что-то интересно. Или я просто слишком долго молчал? Машина замедляла движение и кажется, мы въехали на подземную парковку.
— Что мы сделали? Тогда в комнате… — Резкий тормоз, и я практически влетел в лобовое стекло, из-за того что ремень, мне так и не пристегнули.
Правая рука брюнета перехватила меня в районе грудной клетки, не позволяя расквасить нос и лицо о приборную панель. Машина была припаркована точно в очерченном месте, и к чему было так тормозить, отстранено подумал я.
— Поверь, мне не интересно сажать половозрелого мальчишку себе на шею. — Это в каком плане? Что-то я не понимаю, к чему ты это? — На твоё воспитание потребовалось бы слишком много времени, а спать с тобой из-за жалости… ведь ты у нас «единственный» с такой тяжелой судьбой, увы, никогда не прельщало меня. — Чего?! Он наконец убрал руку, и я просто откинулся на спинку сиденья, закрывая глаза. В его словах было столько сарказма, что даже глухой бы услышал.
— Но ты определенно что-то сделал, и это не был твой простой гипноз. — Хотя бы потому, что обычно я помню то что происходило, а здесь, мне будто память стерли. Кстати, это очень похоже, на мою внушенную пару лет назад амнезию…
— Я вставил тебе мозги, и можешь не благодарить. — Звук открывающийся дверцы и хлопок, значит, и мне сейчас придется выходить, а ведь тут так тепло. — Ноги ещё держат? — Открыв дверцу, спросил брюнет, но я лишь пожал неопределенно плечами. Перед глазами всё так забавно плыло отчего казалось, что я иду по палубе какого-то большого корабля, который качается на волнах.
— А как поживает твой брат? — Зрачки его глаз мгновенно расширились, закрывая алую радужку и погружаясь в черную бездну, меняя цвет. Мне даже пришлось отступить назад, вот только места особо не было, и я уперся спиной в машину, голова кружилась, и меня стало подташнивать от напряжения, что я вообще сказанул?!
— Повтори, что ты сказал? — Отделяя слова друг от друга, отчеканил Итачи.
Он отпустил дверцу, но она с таким громким хлопком закрылась, что я рефлекторно дернулся, хотя и ожидал этого звука. Брюнет хищной тенью двинулся ко мне, перед глазами внезапно стали танцевать алые звездочки, и меня, согнув пополам, просто вывернуло на асфальт, месивом из еды и алкоголя. Горло ободрало, глаза в одно мгновение наполнились слезами, и я громко стал кашлять, сплевывая остатки еды вместе со слюной.
— Дерьмо. — Я прохрипел и снова закашлялся, желудок сводило тугими спазмами, сокращаясь и разжимаясь, заставляя дышать ртом, и сотрясаться от каждого вздоха. — Я выпил лишнего. — Едва разлепив прослезившиеся глаза, я понял, что от меня всё ещё ждут ответа. — Голова будто плавится. — Я стиснул забинтованными руками виски и кажется, из носа у меня потекла кровь.
— Зажми, и дыши пока через рот. — Его правая рука вцепилась в моё плечо и заставила разогнуться, а левая, заткнула мои ноздри платком. — Да не запрокидывай ты голову. — Он сжал мои виски, фиксируя голову, и боль стала уходить на второй план. Едва моё дыхание пришло в норму, как он отступил на пару шагов назад.
— Не делай вид, что ты не расслышал. — Мой голос всё ещё хрипел, а глаза будто выжигало изнутри. — У тебя есть брат. — Брюнет так и не рискнул приблизиться ко мне, наверно думая, что меня опять вырвет. Брезгуешь?
— Отчего такая уверенность? — Крайне сосредоточенное лицо, говорило о том, что я попал в десятку и это именно та тема, на которую наложено табу.
— Слышал, прочитал, не имеет значения! — Это откровенно начинало злить, не могу же я признаться, что эта информация просто всплыла в моем мозге из ниоткуда. Наверно, я успел это услышать краем уха, но это не было осознано, и отложилось где-то в подсознании, а теперь внезапно это было так некстати озвучено.
— Ты ведешь себя как влюбленная девчонка, которая пытается узнать про свой объект обожания, как можно больше. — На его лице появилась странная улыбка. Это что попытка так свернуть разговор? Окей, она засчитана, потому что я мог лишь огрызнуться.
— Катись к черту! В первую очередь, нужно изучить свою жертву, а ты для меня не больше и не меньше, чем будущий труп. Убитый мной! — Итачи потерял интерес ко мне, и даже не дослушав мои слова, нажал на кнопку брелка, ставя машину на сигнализацию.
— Да, да, да. В очередь, Дейдара. И раз уж тебе лучше, мы можем, наконец, продолжить путь. — Брюнет развернулся и медленным шагом отправился к лифту, что располагался на другом конце подземной парковки.
