— Наказание. — Я сглотнул и зажмурился. — Этими руками я открыл дверь, значит нужно что-то сделать с ними. — Хотя буквально день назад, рыжий и так изуродовал мои кисти, но я всё равно предпочту отделаться этим, чем получить пулю в лоб, которая полагается по уставу организации, с коим мне всё-таки удалось ознакомиться. Пауза затягивалась, и я сначала открыл один глаз затем второй, понимая, что Пэйн просто сидит и смотрит на меня, положив подбородок на свою ладонь.
— Даже близко не походи к моему кабинету. — Он говорил медленно, точно выжигая у меня в мозгу каждое слово. — В виду твоего сближения со своим напарником, этот порог ты теперь переступаешь только вместе с ним. — Я медленно опустил руки, продолжая слушать. — Если ты мне понадобишься, я найду тебя сам, в ином случае, все вопросы и предложения обсуждаются только на собрании. Напрямую я больше не желаю с тобой общаться, если какие-то нарекания по поводу аппарата, то попросишь Сасори, чтобы он со мной связался. — Он будто прочитал мои мысли, ответив на не заданный вопрос. — Все плановые проверки и коррекции буду назначать я сам. Ты мне больше не нужен. — Ауч, это даже больно, словно иглу вогнали в район грудной клетки, и кажется, меня снова отшили. Хотя я ничего и не испытывал к рыжему, его слова слишком задели меня, даря сильный шум в затылке, грозящий отправить меня в обморок. — Но ты нужен Акацуки, поэтому, просто убирайся с глаз моих.
Я приподнялся, и убрал мобильный телефон в карман, а распечатку свернул в трубочку, так, чтобы текста не было видно. По видимому мне жизненно необходимо было что-то сказать, до того как я встану, но впервые я не мог ничего придумать. Рыжий не сменил позы, и в отличие от левой, правая кисть свободно свисала с подлокотника кресла. Моя рука потянулась и аккуратно, обхватила снизу, ладонь Пэйна. Чуть подавшись вперед, я коснулся губами холодного металла кольца главы организации Акацуки, кажется, именно так в фильме «Крестный отец», обычные мафиози выказывали своё уважением главному Дону. Чужие пальцы дрогнули и я поспешил отстраниться так и держа голову склоненной и радуясь тому, что за такое поведение меня не ударили, но может он просто не успел среагировать, из-за того что я сделал всё слишком быстро.
— Спасибо. — Я, наконец, поднялся, и благодарственно кивнув Пэйну, за предоставленную информацию об аппарате. Что ж, раз уж я настолько мерзок для тебя, мне больше нет смысла здесь задерживаться, и я слишком быстро направился на выход, будто пытаясь убежать от своих собственных мыслей и ощущений. — Доброй ночи. — Пирсингованный так и сидел боком, рассматривая свою руку, точно ища причину для казни предателя, жутковатое зрелище. Я отвернулся и дернул ручку, открывая дверь.
— Спокойной ночи. — Захлопнув дверь, я практически угадал эту фразу, а не расслышал. Как же мне паршиво…
— Больно, больно, больно! — Громко запричитал я, встав на цыпочки, вслед за своим оттянутым вверх ухом. Уцепившись за руку шатена, который тащил меня по коридору за ухо, я так нелепо семенил рядом, что если бы это кто-нибудь увидел, я бы точно сгорел со стыда. — Сасори-дано, клянусь, что раскаиваюсь и мне стыдно за то, что я не предупредил, что задержусь! — И смешно и плакать хочется, как же всё нелепо в моей жизни. От своих мыслей я рассмеялся вслух, и наверно именно это заставило напарника отпустить меня. Вот интересно, зачем он пошел меня встречать прямо к кабинету Пэйна?
— Может я, чего-то не понимаю, но казалось, что ты пошел перекусить? — Точно, я то думаю, что же я забыл сделать!
— Там была Конан. — Я растирал ухо, которое едва ли не горело. — Она сказала, что меня Пэйн искал и это срочно. — Шатен был настроен явно скептически. — Вот. И давайте вернемся в комнату. — Сасори принял протянутые мной, свернутые листы и бегло пробежался по первому листу. — Конан сказала, что они послезавтра уезжают и поэтому на корректировку времени практически нет. — Напарник протянул руку к моему лицу и аккуратно убрал челку, что закрывала левый глаз.
— Проблемный мальчишка. — Абсолютно беззлобно сказал шатен, легко целуя меня чуть выше брови левого глаза и только после этого позволяя волосам вернуться на место.
Едва не вырубаясь на ходу, я всё же заставил себя вымыться в душе, точней помыть только нижнюю часть тела. С документами решил ознакомиться днем, и как только моя голова коснулась подушки, я тут же уснул, хотя по ощущениям, это было больше похоже на обморок.
Запах чего-то съестного щекотал нюх, заставляя выползти из-под одеяла. Тело болело так, словно меня переехал каток, причем в обе стороны. Голова раскалывалась, отчего меня тошнило, но я точно ничего не пил и не принимал, а значит дело не во внешнем воздействии. Открыв глаза, я понял, что помимо головокружения, левый глаз видит всё настолько тускло, что, кажется, цвета потеряли яркость или перед глазами старый черно-белый фильм. Мысли путались и только спустя пару минут я понял, в чем дело.
— Совсем плохо? — Шатен сел на край кровати, и положил прохладную руку на мой влажный от пота, лоб. Я вымученно улыбнулся, и как только поймал в фокус Сасори, меня вырвало едкой желчью, потому что желудок был давно пуст. — Лучше не вставай.
— Что со мной происходит? — Я свесил голову и сплюнул на пол, в неприятно пахнущую лужицу. Почему-то я ни на секунду не засомневался, что Сасори знает ответ.
— Твой мозг пытается считывать информацию, как с правого, так и с левого глаза. — Значит всё-таки проблема в аппарате, паршиво. — И поскольку изображения не совпадают друг с другом тебя как минимум будет укачивать, потому что оба полушария вступают в диссонанс…
— Всё, всё, я понял. — Я прервал Сасори, на что получил лишь вздох, однако шатен погладил меня по голове и не спешил уходить.
— Как тебе это пережить, там не сказано, но для начала можно попробовать закрыть глаз с аппаратом, чтобы мозг смог придти в состояние покоя.
— Если это мне поможет, то я на всё согласен. — Я уже ненавижу этот день.
Такое чувство, что я вернулся на несколько месяцев назад. Я пролежал весь день, не в силах даже подняться, чтобы сходить умыться. Повязка на глаз помогла частично, потому что боль из тела и шум в голове так и не ушли. Напарник не покидал комнату дольше, чем на десять минут, и я постоянно чувствовал, как он следит за мной, хоть меня это и не напрягало, но становилось как-то неуютно от своей никчемности. Снова возвращение к жидкой пище и мокрому полотенцу вместо душа, а также всепоглощающему чувству усталости, которое заставляло меня спать больше нормы.
— Через двадцать минут начнется собрание, если хочешь…
— Уже вечер? — Я перебил Сасори, который сидел на краю кровати и менял мне влажную тряпку на лбу, на более мокрую.
— Да. — Черт. В глубине души я надеялся, что сегодня вообще ничего не будет, а если это и будет, то как можно позже. — Без двадцати девять. — Мда, обычно собрание в восемь, его и так перенесли на час позже, так что мне грешно жаловаться, но всё же.
— Я пойду. — Или я оптимист или идиот, хотя одно другому не мешает. — Только сначала мне надо всё-таки умыться. — Ноги не держали, да и руки тоже, но я всё же смог вымыть своё бледное и осунувшееся лицо.
— Это не решит твоих проблем, но час или два ты сможешь стоять на ногах и мыслить более уверенно. — Как только я буквально выполз из ванной, Сасори встретил меня этой фразой, протягивая сигарету. — Поторопись, я не люблю опаздывать. — Уж, кто-кто, а я отлично это знаю, ехидно отметил я, беря в зубы табачную палочку.
Тут же мне предложили огня, и такое поведение моего напарника было для меня в новинку. Мне казалось, что он категорически против такой привычки, а выходит, что я в очередной раз ошибался на его счет. Первая затяжка заставила закашляться и едва ли не заплакать, слишком едкий и горький привкус, это определенно не просто табак.
— Я не люблю такие вещи, но для тебя, сейчас, именно такой способ наиболее безболезненный и продуктивный. — Только не говори мне, что это травка?! — Не смотри так, это не наркотик, привыкания не будет. — Аллилуйя! — Но пичкать тебя ядами ради такой мелочи, тоже, знаешь ли, не из приятных моментов нашего… общения.
