- Еще чего, я тебя на пороге депрессии не брошу! – горячо возразил Джеджун, хватая его за руку. – Пошли гулять по зданию! Я еще много чего не посмотрел!

- Ты обдолбался, что ли? – пробурчал Хичоль, нерешительно вырываясь.

Джеджун резким усилием выволок его в коридор.

- А ну пошли РАЗГОВАРИВАТЬ, – негромко, но с нажимом процедил он. – Ныть еще будет… А там Третья мировая на подходе…

Так омега стал фланировать по коридорам, таская за собой Хичоля, причем в буквальном смысле слова: артист, полностью отдавшись процессу самобичевания, иногда переставал двигаться вперед, и Джеджуну приходилось тянуть его. К тому моменту, как они очутились в большой зеленой оранжерее, он уже рассказал все, чем поделился с ним злодей, о чем догадался сам и что придумал, используя лишь собственное воображение и склонность к панике. Он старался говорить тихо и резко менял тему, если в поле зрения появлялись охранники или другие служащие резиденции. Хичоль честно слушал его, но думал все равно только об измене. Может быть, даже получал какое-то извращенное удовольствие, жалея и ругая себя. Джеджуну это надоело, и в оранжерее, спрятавшись на скамье в «тропическом уголке», он изо всех сил залепил унылому айдолу подзатыльник. Но тот лишь потер ушибленное место и поднял на омегу тоскливый взгляд.

- Я не знаю, как теперь смотреть Кюхёну в глаза, – пролепетал Хичоль.

- Успокойся, – зашипел Джеджун, – он сам дал добро на твой разврат! А чтобы снова было, куда ему смотреть, ты должен собраться! Или хочешь всю жизнь оставаться резиновой бабой психопата? Тем временем мои заспиртованные органы будут служить обучающим материалом для медиков, мой сын в три года привыкнет целовать ноги того, кто убил его мать, Кюхён погибнет во время группового изнасилования, а герцог и майор останутся частью истории – как первые казненные лидеры повстанцев?!

Хичолю наконец стало стыдно за свое поведение – такое с ним происходило настолько редко, что он и сам удивился. Артист кивнул и потер лицо ладонями.

- Прости, Джеш. Но я такого от себя не ожидал. Когда этот ублюдок рядом, сознание затуманивается. Не могу себя контролировать. Утопил бы его в святой воде, череп крестом раздробил и чесноком нафаршировал, как курицу… Но когда он рядом – хочу и все тут.

- А чему удивляться? – пожал плечами Джеджун. – Ты озабочен не меньше герцога и с подростковых лет был влюблен в собственное отражение, так что не способен устоять перед двойником. Нам это лишь на руку – тебе не придется играть страсть. Актер-то из тебя сам знаешь какой.

- То есть вы требуете, чтобы я продолжал давать этому пироманьяку, – невесело усмехнулся Хичоль. – Ладно. Но как, по мнению Кю, я должен позвать Чанмина?

- А я откуда знаю? Кто тут вампир? – возмущенно округлил глаза Джеджун. – Связь-то у вас есть. Думай о нем. Как-нибудь очень много и с сильными эмоциями. Вся надежда – только на тебя, понимаешь? И самое главное, что ты можешь сделать, – это заслужить полное доверие своего двойника! Он покидает здание, телепортируется. Ты должен сопровождать его и оставить для наших парней сообщение о том, где мы находимся! Герцогу нужно лишь пробраться сюда и встретиться с Кюхёном – а там уж ему никакая охрана страшна не будет!

- Но мы не знаем, где находимся, – напомнил Хичоль. – Тот ублюдок не говорит, девчонки, у которых мы пьем кровь, не в курсе, куда их перенесли, и весь персонал, уверен, тоже. Хотя… В комнате есть телевизор! – Хичоль, засияв от гордости за свою сообразительность, треснул кулаком по раскрытой ладони. – Нужно его включить, и по каналам будет понятно, что это за страна!

- Ничего не будет, – возразил Джеджун. – Я уже проверил. Он принимает самые известные информационные каналы разных стран, так что никаких выводов сделать не получится. Интернета у нас тоже нет. Но есть вещи и люди! – Омега, почти светясь от энтузиазма, схватил артиста за руки. – По тому, где произведены окружающие нас предметы и на каком языке говорит обслуживающий персонал, мы можем узнать, что это за государство!

- М-да, Джешка, – вздохнул Хичоль. – Вот тебе задачка. У меня смартфон Samsung, телевизор LG и автомобиль Kia. В каком городе на букву «С» я живу? Чего сразу Сеул? С той же вероятностью – Саратов! – Омега прикусил губу, поняв свою ошибку. – А вот люди могут помочь. Идем клеить уборщиц и поваров!

Хичоль и Джеджун хлопнули друг друга по ладоням и, хитро улыбнувшись, пошли прочь из оранжереи. Айдол отправился на первый этаж, туда, где располагалась большая, достойная роскошного ресторана кухня. Поваров, правда, там не было, лишь одна мойщица трудилась над горой посуды. Хичоль подошел к ней и, включив на полную мощность свой сомнительный шарм, заговорил. Женщина сперва затрепетала, но вскоре поняла, кто перед ней, и спокойно вернулась к тарелкам. Беседовать она не желала. Хичоль, выключив воду, стал приставать с глупейшими вопросами насчет зарплаты, страховки и корпоративной этики. Через некоторое время мойщица вышла из себя и потребовала на ужасном английском, чтобы нахал убирался вон. За этим последовало хамство. Очень много отборного, сочного польского хамства. «Похоже, мы где-нибудь в окрестностях Варшавы? – удивился Хичоль. – Да он правда по Третьему рейху тащится. Основал тут пятизвездочный Освенцим!»

Джеджун же отыскал молодую уборщицу, которая старательно приводила в порядок запачканный Хи-дуэтом ковер. Омега, не подозревая, что именно тут состоялись кровавая трапеза и нарциссический разврат, уютно устроился на диванчике и стал болтать с девушкой, тихо жалуясь на свое тяжелое положение пленника. Он стал еще более трогательным, хрупким и несчастным, чем в самые грустные моменты своей жизни. Уборщица не выдержала, бросила прямые профессиональные обязанности и села рядом с Джеджуном. Она слишком плохо говорила по-английски, чтобы поддерживать его на этом языке, так что перешла на родную речь, не заботясь о том, понимает ли собеседник турецкий язык. «Ничего себе, – изумился Джеджун, наконец идентифицировав болтовню, – похоже, мы и правда на курорте. Хичоль, покидая здание, наверное, на пляже валяется.»

Оба великих шпиона шли на условленную встречу в апартаментах артиста довольные и гордые собой. Впрочем, поделившись добытыми сведениями, понуро опустили головы. Джеджун так расстроился, что Хичоль даже вытряхнул все снеки из своего мини-холодильника и разложил их на кровати по обе стороны от него – вдруг это настроение поднимет.

- Он набрал сотрудников из разных стран, и они точно не знают, где находятся, так что твои способности не помогут, – печально заключил омега, ни к чему не прикасаясь. – Обо всем позаботился… И где нас теперь искать? Мы с Кю тут умрем, а ты будешь любимой женой в гареме Хичоля! – Омега положил очки на колени и стал горько плакать, спрятав лицо в ладонях.

- Да ты прямо истеричкой становишься, у тебя за день настроение уже раза три менялось, – сочувственно произнес айдол, открывая упаковку шоколадного батончика. Он сунул его под нос омеги и спросил: – Вкусняшку, Джеша?

Джеджун убрал руки от лица, улыбнулся сквозь слезы, взял шоколадку и немедленно отгрыз маленький кусочек.

- Обещай заботиться о моем ребенке, если меня убьют, – всхлипнул он.

В комнату вошел, открыв дверь без стука, вымышленный Хичоль. Застыв на пороге и прислонившись плечом к косяку, он приветливо улыбнулся обоим пленникам. Омега машинально придвинулся как можно ближе к оригиналу и вцепился в его руку.

- Куколка, ты с подружкой время проводишь? – спросил вампир. – Рад, что не скучаешь. – Валяжно, как погревшийся на солнышке кот, он подошел к певцу и, наклонившись к нему, коснулся губами щеки. Джеджуну теперь пришлось уползать подальше от этой парочки. – Ну, как тебе? Хочешь повторить?

- Не так сразу. У меня задница хоть и быстро регенерирует, а все-таки не казенная, – ответил Хичоль капризно.

- Вообще-то, я говорил о крови твоих поклонниц, – заметил его двойник, – но мне приятно, что ты подумал о сексе. – Он зарылся пальцами в волосы айдола, подарил ему еще один поцелуй в щеку и весело объяснил зрителю поневоле: – Представляешь, какая проблема: я правша, но из-за этого банальная растяжка превращается в акт легкого садизма.