- Не понимаю. – Монах сдвинул брови. – Разве ссориться из-за ревности к прошлому – не…

Телефон Кюхёна зазвонил. Он уже поменялся аппаратами со своим оригиналом, и на экране появилась надпись «ААА!!! Настоящий монстр!» Это был Чанмин, и он звал своего «хорошего друга» в ресторан – поесть и выпить. То, что у Кюхёна были проблемы с пищеварением, его не смутило: оказалось, что за день до этого лидер видел, как настоящий артист втихую уплетал за обе щеки сэндвич с ветчиной, и остался очень недоволен тем, что макнэ пренебрегает предписаниями врача. А уж вкусная, качественная еда из дорогого ресторана явно была лучше дешевого бутерброда…

- Доигрались, – сокрушенно прошептал Хичоль. – Мой гос… Чанмин тебя проверяет. Ты знаешь, как настоящие жрут, если встретятся? На милю вокруг никакого мяса, морепродуктов и пива не остается. А ты… Ты веган и трезвенник.

- Звоню Чо Кюхёну, – решил монах. – Поедет он.

- У меня не просто эвил макнэ, а говнюк-падла-ублюдок макнэ, – чуть не плача, сказал Хичоль. – И у «атомной группы полураспада» – такой же. Они утром созвонились, Мин рассказал, как в Мехико хорошо, только Кю не хватает…

РЕЙСЫ «СЕУЛ – НЬЮ-ЙОРК – МЕХИКО»

Кюхён, летевший с поддельным паспортом монаха, сидел, отвернувшись к окну: его вряд ли могли узнать соседки, две сестры лет семидесяти, но подстраховка не мешала. При этом он буквально то офигевал, то ржал от содержимого телефона своего вымышленного двойника. Офигевал – от закачанных туда сочинений религиозных мыслителей начиная от эпохи Возрождения и до двадцатого века, а ржал – от количества фотографий своего коллеги по группе.

- И чего же ты ноешь, Хичоль хён? – смеялся он, листая снимки. – Да это твой фанат номер один! Но… он реально на эти фотки не дрочит? Просто коллекционирует и любуется? Вот больной… Прилечу – поищу фанфики про КюМинов, там хоть здоровые извращенские отношения!

СЕУЛ

Чанмин, выйдя из общежития, набрал номер Хангена.

- Привет, охотничек, – ласково сказал он. Чанмин делал это редко, только в раздражении, – намекал на свои эксклюзивные знания о прошлом Хангена. До обращения тот был охотником на вампиров из немногочисленного, но самого могущественного и уважаемого клана, известного своей сверхъестественной физической силой, которая позволяла ему истреблять нечисть. Уже двенадцать веков китаец сам был вампиром, но, похоже, искренне уважал лишь своего господина, а остальных себе подобных, если это требовалось, убивал с еще большим удовольствием, нежели простых смертных. Как правило, упоминание злило Хангена: это говорило о том, что двести лет назад другой человек занял место любимца Хичоля. И человек этот был не бесстрашным воином, а всего лишь привыкшим к подобострастию слугой, который, конечно, не имел никакого права на особое расположение великого господина. – Как ты утром и просил, еду проверять Кюхёна. Он тот еще гурман и любитель выпить, а наш, как ты помнишь, – монах с кучей ограничений. Уверен, это настоящий. Только у него с кишечником проблемы. Если будете завтра всей группой вместо работы носить ему таблетки в туалет – ваши проблемы. Нет, носить будешь ты. Сам бы посмотрел, как тебя от запаха перекосит!

- Это монах, – холодно ответил Ханген. – Я вижу разницу. Кроме того, он ел сэндвич с ветчиной, я слышал, как об этом бормочет Пак Чонсу. Сделай фото того, как он ест и пьет, выложи в сеть.

- Чанмин такого не делает, дурик, – фыркнул Чанмин. – У него же нет официального личного…

- Пришлешь мне, – резко прервал его Ханген. – Не заигрывайся. Ты не тот артист и подчиняешься не какому-то сборищу клоунов, а нашему господину.

Китаец бросил трубку. Чанмин, который уже завел мотор, положил телефон в карман джинсов и раздраженно произнес:

- «Господину»… Да так и говори: «моей лапушке», ты ведь жениться на нем хочешь.

Чанмин выбрал корейский ресторан, не слишком большой и фешенебельный, но уютный и с прекрасной кухней. Он уже однажды водил туда настоящего макнэ Super Junior и понял, что главное удобство заведения – в уютных отсеках, отделенных от остальных посетителей занавесками. Там он и ждал приглашенного, который, правда, явился не один.

- Если ты приедешь со мной, он все поймет, – резонно заметил Кюхён, когда Хичоль просочился в его такси.

- Я сплю в одной комнате с «тобой» уже три месяца, ходят слухи, что мы любовники, – ответил Хичоль, царапая ногтем указательного пальца рубашку на его плече. – Я серьезно. Поехали?

- На свой страх и риск, – предупредил Кюхён.

Водитель, хотевший сначала украдкой сфотографировать звездных пассажиров, разочаровался: они говорили на «каком-то европейском» и точно не могли быть теми, за кого он их принял.

Кюхён заранее приготовил «эликсир для роста волос», и все артисты, которым для изображения списанных с них персонажей требовалась роскошная шевелюра, помыли голову еще днем. Результат, правда, проявился лишь во время визита в общежитие, и все долго смеялись, отрезая вдруг начавшие ускоренно расти патлы. Когда с прическами было покончено, в ход пошли аксессуары и краткий курс актерского мастерства. Конечно, артистам не требовалось с утра до ночи играть на публику, но на случай визита Хичоля и его команды в Мехико это лишним не было.

- Грязные рабы, – попытался войти в роль лидер, гордо выпрямившись и окинув товарищей презрительным взглядом.

- Ничтожные плебеи, – подсказал герцог. – Рабами я никого не зову.

- Целуй мой перстень, челядь, – приказал Юно и тут же сам рассмеялся, не в силах сохранять серьезное выражение лица.

- А я пойду в уголок поплачу, – сообщил Джеджун, уже одетый «под старую деву», но со своей обычной прической (ему еще предстояло выступать на концерте).

- Как будто я все время плачу! – обиделся омега.

- Нет, ты и смеяться умеешь. Вот так. – Джеджун прикрыл рот ладонью, опустил голову и с преувеличенным смущением сказал: – Хи-хи-хи…

- Неправда! – Омега бросился на своего двойника и весело отшлепал его по спине.

- Как котята, – улыбнулся Юно. – Тем более на котят похожи, что почти одинаковые…

- А мне что делать? – растерянно спросил Джунсу. – Просто всем гадости говорить?

- Можешь еще перестать глупо хлопать глазами, как курица, которая потеряла свой насест, – усмехнулся художник.

- Если ты из флаффа, то я – королева Англии, – прищурился Джунсу. – В тебе яда – больше, чем у Джеджуна – алкоголя в крови пятничным вечером!

- О, уже получается! – поаплодировал ему художник.

Ючон стоял молча. Видимо, тщательно обдумывал свою новую роль.

- Что ж, это последняя ночь вместе, – заметил Джеджун. – Надеюсь, потом еще будем общаться… Предлагаю просто посидеть и поболтать. – Он плюхнулся на диван и похлопал себя по коленям. – Нуна, давай сюда.

- Раздавлю ведь, – с улыбкой возразил омега.

- Одна глиста в скафандре другую не раздавит! – захохотал майор.

- Точно! – воскликнул Ючон. – Вот что он скажет! Нужно вспоминать все самое просторечное и хамское!

- Хён, тебе за эту роль награду не дадут, – напомнил Джунсу. – Можешь не стараться.

- Джешка сядет на колени к лидеру, – заявил художник, без спроса толкая пискнувшего омегу на Юно. – Всем места в гостиной не хватит, а бабам нечего пространство занимать.

- Если неудобно, я постою, – тихо сказал омега, неуверенно пытаясь слезть.

- Да чего уж там, сиди, – со смехом ответил Юно, обнимая его за талию. – Мне не тяжело.

Омега взволнованно облизнул губы. Странная ночь выдавалась. Началась с Чанмина, который несколькими прикосновениями возбудил его, как порно – подростка в период полового созревания, а заканчивалась лидером, прижимавшим его к себе. И последнее было слишком приятно, чтобы омега не почувствовал себя еще более виноватым. Мало ему было стихийного самоудовлетворения в душе!

- А вы совсем как девушки? – спросил Юно, пока Джунсу хозяйничал, расставляя на столе найденные в холодильнике закуски. – Ну, в детстве в куклы играете, потом краситься учитесь, сплетничаете друг про друга…