- Спасибо, я учту это, – невесело ответил герцог, вспомнив путаницу в гримерной.

- Прости меня, – одновременно сказали омега и лидер, прерывая затянувшийся поцелуй.

- Мне стало жаль тебя, – попытался оправдаться Юно, отводя взгляд.

- А ты целуешь всех, кого тебе жаль? – застенчиво рассмеялся Джеджун.

- Хм, а ты отвечаешь на поцелуи любого, кто тебя пожалеет?

Омега опустил голову.

- Раньше не думал об этом, – виновато произнес он. – Но, похоже, так и есть. Во что я превращаюсь…

- Ты ни при чем! – с жаром заверил его лидер. – Это была моя инициатива. А ты просто… немного пьян. Надо отвезти тебя домой.

- Наверное… – Джеджун вышел из-за стола. – Сейчас макияж поправлю – и вызову такси.

- Не нужно, я сам тебя отвезу.

Омега поблагодарил его и покинул VIP-комнату. Юно тяжело вздохнул и, сцепив пальцы обеих рук в замок, прижался к ним лбом. Джеджун и женщина в одном лице… Свихнуться можно было.

Два Ючона ушли только утром. Майор более-менее запомнил буквы и выполнил последнее, тестовое задание: прочитать первые три страницы меню. Артист гордился и собой, и своим непутевым учеником: тот читал медленно, запинаясь, как ребенок, но все-таки читал!

- А домашнее задание – написать коротенькое сочинение, – подытожил он. – Предложений пять. Что бы ты еще сообразил… «Мой любимый фильм».

- Будет сделано! – по-военному отчеканил майор.

Когда приехал Чанмин, Ючона еще не было, а Джеджун умывался в ванной и ругал себя за ночной поцелуй. Он не мог сказать, что ему было неприятно, а от этого хотелось дать самому себе пощечину и назвать как-нибудь пообиднее. А уж когда вампир увидел, как он остервенело драит зубы щеткой, то ему и вовсе захотелось провалиться под землю. Наврал, что встречается с другим, целовал лидера… Конечно, Чанмин имел полное право приставать к «певцу». Что он, собственно, и сделал, как только подошел к омеге.

- Хён, кажется, загулял, – с наигранным укором в голосе сказал он, клюнув его носом в затылок. «Почти поцеловал!» – мысленно возмутился Джеджун. – Я сегодня тоже это сделаю. Завтра уже первый концерт, в Сеуле, потом Токио на очереди… Погуляю с друзьями. Хён разрешит?

- Угу, – промычал Джеджун, не вынимая изо рта зубную щетку.

- Давно я что-то с Кю не общался. Дел у обоих невпроворот… Надо исправляться, а то уже скучаем друг по другу.

- Все верно, – ответил омега, когда прополоскал рот.

- Если не поддерживать контакт – недолго и поссориться, – закончил рассуждать Чанмин. – Ну, кукла, одевайся – и мы выезжаем. Где ты, кстати, своего «соулмейта» потерял?

- Он с какой-то девчонкой уехал, – придумал Джеджун. – Думаю, скоро вернется.

«Кукла? – все больше злился он. – Чанмин называет его «куклой»? Совсем совести нет?! Я – ромашка драная, а этот – куколка? Как так, одно лицо же!»

Ючон вошел в общежитие, светясь от счастья, сразу нашел причесывающегося Джунсу и гордо объявил, что научился читать.

- Будь тебе пять, я бы по головке погладил и конфетку дал, – вздохнул художник, старательно укладывая волосы (репетиция репетицией, но Ангел Шиа всегда должен оставаться сексуальным). – Только тебе под тридцать. Могу сказать лишь: «наконец-то». Иди своему парню похвастайся, он оценит и устроит тебе незабываемую ночь. Кстати, давно хотел спросить… – Джунсу закончил с волосами и принялся накладывать «легкий макияж», состоящий примерно из десятка ингредиентов. – Как тебе его «волчонок»? Размер ведь не для слабых.

- А я на слабого похож? – нахмурился Ючон и только потом понял, что подтвердил свою роль пассива в этой вымышленной паре.

- Нет, ты вообще не похож на гея, – с презрением сообщил Джунсу. – Тебе бы бабу. Толстую такую, деревенскую. Которая будет после тяжелого рабочего дня ставить тебе на стол тарелку супа и пару бутылок соджу, потом умиленно наблюдать, как ты чавкаешь, а ночью раздвигать жирные ноги на скрипучей кровати – молча, а то вдруг трое сопливых детей услышат.

Ючон промолчал. На самом деле когда-то он именно так и представлял себе свое далекое будущее. «Вот закончится война, – говорил он сослуживцам, – женюсь на хорошей девке с большой задницей, поселимся в тихом городишке, детей настрогаем.» Теперь же рядом с собой он видел только вредного, умного и до невозможности красивого художника. Тоже с немаленькой, правда, попой.

Репетиция была долгой и утомительной, но персонажам нельзя было расслабляться – слишком много замечаний натолкнули бы Чанмина на подозрения. Тем не менее, Джеджун все равно несколько раз живописно шлепнулся и получил порцию отборной брани от хореографа. Тот по каким-то личным причинам ненавидел трио и придирался к ним больше всего.

- Как был корягой – так и остался! – кричал гений танца. – Нет, стал еще хуже, потому что ваша недогруппа почти нигде не выступала, и ты вообще танцевать разучился!

- Простите. – Джеджун понуро опустил взгляд. – Я буду стараться лучше.

- Стараться не пить перед концертами? Ты хотя бы на это способен? Да ты даже в прошлом оставался в группе только из-за своего смазливого личика, если бы не популярность, тебя бы выгнали через год после дебюта! Радуйся, что теперь руководство приняло тебя назад, хоть по телевизору покажут, может, люди вспомнят, кто ты вообще такой!

- Не ругайте его, – попросил Чанмин. – Он действительно прикладывает много усилий.

- Помолчи, – грубо отмахнулся от него хореограф. – Не надо защищать предателя. На нем давно пора поставить крест. И мордашка уже не та, и двигаться разучился!

Джеджун нервно вертел кольцо на указательном пальце левой руки. Он чувствовал себя школьником, которого отчитывают перед всем классом.

- Хён все равно важен для нашей группы, – напомнил Чанмин. – Его не забыли и очень любят.

- Вот именно, это же Джеджун, – добавил Джунсу, пританцовывая (у него стало получаться лучше, и он теперь находил в танцах нечто приятное). – Куда мы без него… Пусть сколько угодно плюхается, это мило…

- И ты помолчи, – прищурился хореограф. – Вы все трое мне отвратительны, но ты хотя бы всегда был трудолюбивым и послушным, а эти двое, – он по очереди посмотрел на Джеджуна и Ючона, – беда компании! Гулянки, безответственность, лень…

- Чего этот педрила разорался? – тихо спросил майор у герцога.

- Видимо, личные счеты с трио, не обращай внимания, – ответил Юно.

- Так Джеша чуть не плачет… – Ючон, оставив без внимания шиканье герцога, подошел к хореографу и грозным шепотом сказал ему: – Не нравимся мы тебе, пидор крашеный? Твои проблемы. А продолжишь на Дже пасть разевать – получишь. – Майор улыбнулся и похлопал остолбеневшего хореогрофа по плечу. – Не сомневайся. Ноги выверну назад – и на мясокомбинат.

Хореограф больше на трио не кричал. Не то чтобы на самом деле испугался – просто решил, что Ючон сошел с ума.

- Ты опять заступился за меня, – поблагодарил его Джеджун. – Если Джунсу все-таки согласится стать твоим парнем, ему очень повезет.

- Это мне повезет, – вздохнул майор. – Да только я на это мало надеюсь…

Когда группа, в которой теперь не осталось ни одного певца, вернулась с репетиции, было уже одиннадцать вечера. Джунсу рухнул на диван лицом вниз и почти сразу уснул (Ючон заботливо накрыл его пледом). У Джеджуна все болело: физические нагрузки были для него внове – и он тоже немедленно свернулся калачиком на своей кровати.

- Устал? – спросил Чанмин, садясь рядом с ним. Его ладонь стала нежно поглаживать плечо и спину омеги, но тот был так вымотан, что даже не мог злиться на «почти-измену» и лишь наслаждался прикосновениями своего любимого, которых столько времени не хватало. Сейчас, когда Чанмин был рядом, ему стало особенно стыдно за поцелуй с Юно и мимолетное ощущение, что с тем человеком было бы лучше. Да, может, в самом деле лучше. Но больше, чем в идиллии, Джеджун хотел жить с Чанмином.

- Конечно, устал, – пробормотал омега. Он поймал руку вампира и сжал в своей. – А как наш макнэ? Еще достаточно сил для набега на кафе?