Мой взгляд упал на табло уличных часов над каким-то крохотным бизнес-центром. Ого! Пора домой. Как говорится, пора и честь знать. Может быть, брат сегодня не работает. Заскочу в супермаркет, поищу пирожные или тортики с «зелёными ценниками»… Надо же хоть как-то отметить моё новое назначение, такое же неожиданное и внезапное, как и увольнение…

Все на работе. Все заняты взрослыми делами.

Никита ни свет, ни заря уехал на учёбу, оставив на кухне после себя раковину, полную грязной посуды и стол, полный крошек – наверное, проспал и сильно торопился.

Что касается меня, то я открыла глаза только в начале второго. Было почти невозможно выпутаться из бестолкового и нелепого кошмарного сна, который преследовал меня всю ночь. К счастью, сюжет сна мне не запомнился. К несчастью, после него осталось липкое ощущение, которое никак не хотело меня отпускать.

Чтобы избавиться от него, я полезла в душ. Долго плескалась под горячей водой, постепенно прикручивая кран с холодной, пока на меня не начал литься кипяток.

Отжав волосы и скрутив из них узел на затылке, я отправилась в рейд по квартире. Не хотелось одеваться, не хотелось даже накидывать халат. Наверное, впервые у меня промелькнула мысль о том, что было бы здорово жить в одиночестве – можно расхаживать дома голышом хоть круглые сутки. И впервые в мыслях об отдельном жилье не нашлось места воспоминаниям о Вадиме.

Раньше я никогда не думала всерьёз о том, чтобы жить одной.

До окончания школы я жила с родителями в Самаре. Но когда встал вопрос о том, где мне получать образование, родители заявили – только столица!

Я недоумевала – мама наверняка будет против моей жизни в общежитии. И потом… Родители никогда не зарабатывали достаточно, чтобы суметь помочь мне продержаться в Москве… Отец – бывший балетный танцовщик – очень рано вышел на пенсию. Мама вела бухгалтерию для нескольких фирмочек. Денег, само собой, постоянно не хватало, мы жили довольно скромно.

И тут родители огорошили нас с братом новостью: у них (то есть у нас) имелась трёхкомнатная квартира в Москве.

Она не стояла без дела – сдавалась. Это происходило не всё время; квартира сдавалась исключительно по знакомству, следовательно, и арендная плата бралась за неё не по максимуму. Но благодаря этому родители накопили для меня «стипендию» для учёбы в Москве…

Я много раз спрашивала родителей, почему они сами не хотят переехать в Москву. Мама объясняла, что такой ритм – не для неё. И что в своё время они с отцом приняли взвешенное решение – уехать в Самару, где им в воспитании двоих детей (Никита тогда только должен был появиться на свет) ещё могли помочь её родители…

Планировалось, что Никита окончит школу в Самаре, как и я. Но очень скоро он присоединился ко мне в покорении столицы.

Мы решили – будет лучше, если он адаптируется к новому месту жительства, ещё учась в школе. Да и родители заслужили, наконец, возможность вздохнуть спокойно и пожить для себя… настолько, насколько это было реально.

Вот только вложения в нас (предоставленное в собственность жильё, денежный задел) пока не оправдывались.

В общем, пожить в одиночестве мне не довелось. Да одной мне жить и не хотелось – в моём понимании это было тоскливо. Если я простужалась, Никита таскал мне в постель огромные кружки с горячим чаем и малиновым вареньем, заставлял надевать шерстяные носки (я ненавидела шерсть в любом виде). Да и к ужину всегда было веселее покупать что-то, зная, что не придётся сидеть над этим в одиночку.

Съезжать имело смысл только затем, чтобы делить съёмное жильё с бойфрендом.

Но здесь ситуация становилась особенно интересной…

В желудке громко заурчало.

– Что за чёрт, – вслух поинтересовалась я.

Ах да. Я ведь так и не позавтракала. И сейчас уже время обеда.

Я вспомнила, в каком виде Никита оставил кухню утром.

Я разберусь с этим. Потом. Сейчас мне совершенно не хочется этим заниматься.

В конце концов, не обязательно каждый раз готовить дома. Пора мне привыкать к новой жизни – более интересной, динамичной.

Жизни, где всегда можно выйти в ближайшее кафе и заказать бизнес-ланч.

Я натянула джинсы, слегка выцветшую водолазку, сунула ноги в разношенные туфли. О том, что волосы у меня на голове так и не были приведены в порядок после душа, я даже не вспомнила.

Парадокс – но в своём районе я не знала никаких хороших мест (да и, признаться, не только в районе). Выбирать можно было между двумя сетевыми кофейнями. Я справедливо рассудила, что «Шоколадница» рядом с зоопарком всегда полна народу. Поэтому, выйдя из дома, я свернула налево, а не зашагала направо… Мой расчёт оправдался: вторая кофейня была практически пустой. Я устроилась в самом дальнем углу, отказалась от пепельницы и принялась размышлять над вариантами бизнес-ланча: суп и салат, суп и горячее… или же всё вместе?!

После недолгих раздумий я сообщила официанту:

– Чёрный чай, крем-суп, греческий салат, блинчики с грибами.

– Ну ты даёшь, Шефф!

Откуда официант знает моё имя?! У меня от изумления округлились глаза. Но он не мог разговаривать со мной женским голосом. И у официанта не могло быть голоса, принадлежащего моей подружке из вуза, Юле Ефимовой!

– Юля?!

– Вера, – кивнула та, из-за плеча официанта перемещаясь в кресло напротив меня. – Сколько можно есть?! Ты меня пугаешь. Молодой человек, мне, пожалуйста, то же самое – и ещё клубничный пломбир!

– Сейчас, – официант очень приятно улыбнулся и отошёл.

– Значит, тебе можно есть всё то же самое, но меня ты за это стыдишь? – я сделала вид, будто надулась.

– Да ладно тебе. Вот хомяк! Можешь тоже заказать себе десерт, – засмеялась Юлька.

– И нет никаких поводов издеваться.

– Ну конечно, нет! Но я съем свой ланч, и мой вес не изменится. А ты? – Юля пристально посмотрела на меня. – Так и не научилась держать своё тело под контролем?

На этом месте я оскорбилась не на шутку.

– Ты могла бы присмотреться ко мне повнимательнее, – обиженно сообщила я.

– Разве? А что изменилось? Неужели за те несколько недель, что мы не виделись, ты стала влезать в 44-й размер?

Я вздохнула:

– Утрируешь. Могла бы и заметить, что я уже не такое пухлое создание, каким запомнилась всем на вручении дипломов.

– Ну-у-у, Шефф, – с иронией протянула Юлька, – прости, но мы с тобой не так часто видимся, чтобы я могла отметить столь разительные перемены в тебе…

– Именно поэтому на наших редких встречах могла бы присматриваться ко мне более внимательно, – с лёгкостью отбила подачу я.

Юлька усмехнулась:

– И правда – неужели 46-й?

От продолжения дискуссии нас избавил официант, поставивший перед нами глубокие чашки с супом.

Отправляя в рот первую ложку дымящегося пюре из шампиньонов, я поинтересовалась:

– Что ты здесь делаешь?

Юля с сосредоточенным лицом высыпала в суп поджаристые сухарики:

– Здесь – это где? Если в России, то я каждый день задаюсь этим риторическим вопросом. В Москве? В центре?

– В кофейне посреди рабочего дня в моём районе!

– А ты? – парировала Юля.

Я засмеялась:

– В своём районе!

– Но посреди рабочего дня, – напомнила Юля и тоже попробовала суп.

– А я уволилась.

– Иди ты!

– Именно.

– Давно? – расспросы не мешали подруге уплетать горячую, аппетитно пахнущую жидкость.

– На прошлой неделе, – призналась я, – скоропалительно и внезапно…

– Что так? Допекли?

– Просто почувствовала: пора что-то поменять, – я прислушалась к этой фразе. Произнесённая вслух, она звучала не слишком убедительно.

– Молоток! – горячо одобрила Юля. Отодвинув посудину из-под супа, она принялась отрезать кусок от блинчика.

– Думаешь?.. – с сомнением произнесла я.

Когда же я научусь достаточной степени веры в себя? Я была убеждена в необходимости увольнения, а сейчас сижу перед бывшей однокурсницей и завишу от её одобрения поступков, которые… влияют исключительно на мою жизнь.