Фонарь светил на удивление ярко, и Рики видел намного дальше, чем ожидал. Несмотря на это, он сразу решил, что не рискнет забираться слишком глубоко, а устроится в первом же подходящем закутке, где не валяются черепа и ничего не шевелится. Такая комната попалась на пути почти сразу, там стояли стол, кровать, несколько стульев и скамеек. Кроме этой мебели внутри, к удивлению монгрела, не обнаружилось ничего интересного. Рики наскоро обследовал помещение и с замиранием сердца наткнулся на еще один источник света — допотопный местный генератор всё еще подавал признаки жизни. Тусклые лампы не могли разогнать зловещие тени, однако это было гораздо лучше, чем непроглядный мрак. Стены дышали холодом, но хотя бы защищали от разгула стихий. Рики снова сходил к своему байку, принес остальные вещи и разбил походный лагерь. Теперь на какое-то время это место станет ему домом.

Он вспомнил Катце и почувствовал легкий укол совести — из-за его побега тот неизбежно попадет в неприятности. Прощальные слова фурнитура — «Я тебе доверяю, Рики» — не давали монгрелу покоя, и он горячо надеялся, что Ясон не накажет Катце слишком сурово.

Блонди наверняка уже в курсе, что его пет исчез. Представив реакцию хозяина на эту новость, Рики не сдержал дрожь. Как бы ни развивались дальнейшие события, одно можно было предсказать абсолютно точно: Ясон придет в неописуемую ярость.

Когда дверь лифта открылась, Катце встал, собираясь устроить Рики разнос за опоздание. Но это оказался всего лишь санитар, и фурнитур, нахмурившись, отвернулся. Он уже не просто сердился на монгрела. Он был зол как черт. Пусть только Рики вернется, тут же получит тростью. Три удара… нет, лучше шесть.

Дымясь от ярости, он разглядывал Рауля и Юи, сидевших у стены напротив. Блонди обращался со своим фурнитуром с удивительной нежностью, то и дело наклонялся к нему, чтобы шепнуть что-то на ухо. Глаза юноши полнились ужасом, он цеплялся за рукав хозяина в поисках поддержки, а тот поправлял прядки его волос, чтобы не лезли в глаза. Куда подевался блонди, который не раз нагонял на Катце страху, который похитил Рики и покалечил Дэрила?

Катце знал, что никогда не сможет до конца простить Раулю то, что он сделал с его обожаемым Дэрилом. В то же время, почтение к статусу элиты въелось в плоть и кровь фурнитура, так что ему было нелегко даже самому себе признаться в чувствах, идущих вразрез с нормами общества. Гнев существовал словно бы отдельно от него самого, словно бы замкнулся в собственном бессилии. Катце осознавал его, но никогда не допускал его открытых проявлений. Он всегда относился к Раулю с должным уважением, точно так же как беспрекословно подчинялся Ясону, лишь изредка позволяя себе недопустимые вольности — как в тот вечер, когда сделал Рики минет, или когда так опрометчиво пригласил монгрела составить «тройничок», о чем потом сам же глубоко сожалел. В жесткой кастовой иерархии, составляющей основу амойского общества, Катце отлично знал свое место и больше не пытался даже помыслить о каких-либо иных возможностях.

Фурнитур в который раз помянул Рики непечатным словом — монгрел где-то болтался уже целых полчаса. Чтобы выкурить одну сигарету, так много времени не нужно. Катце решил отправиться за ним вниз самолично и прихватил с собой цепи, чтобы надеть на непокорного пета после того, как накажет его тростью. Но на первом этаже Рики не оказалось. Катце вышел из здания и осмотрел близлежащие улицы. Монгрел как сквозь землю провалился.

Кипя от негодования, фурнитур заглянул в столовую и сувенирный магазинчик — с тем же результатом. Он вздохнул и подумал, что, возможно, они просто разминулись, и Рики уже вернулся в приемную Хейку. Катце снова поднялся в отделение восстановительной хирургии.

Рики там не было.

Фурнитур снова уселся на стул, начиная беспокоиться всерьез. Но прежде чем пускаться на поиски, он хотел услышать вердикт Хейку — тот мог выйти в любой момент и сообщить, как прошла операция. Так он и ждал, сидя как на угольях и изнывая от желания покурить. И куда этот Рики запропастился?!

В голове его постепенно обретала форму мысль, которую он упорно запихивал на задворки сознания. Пугающая мысль. А вдруг с Рики что-нибудь случилось, или — что более вероятно, но не менее катастрофично — вдруг монгрел решил улучить момент и сбежать?

— Чтоб тебя, Рики! — пробормотал Катце себе под нос и вздохнул.

По крайней мере… далеко он не убежит. Конечно, теперь, чтобы определить его местонахождение, придется звонить Ясону, а блонди наверняка не обрадуется, узнав, что фурнитур упустил его драгоценного пета. Тут пахнет наказанием, и серьезным.

Не в силах усидеть на месте, он встал и, чертыхаясь про себя, принялся мерить шагами приемную. К счастью, в этот момент вошел Хейку, и взволнованный Катце бросился к нему.

Хирург тепло улыбнулся.

— Операция прошла безупречно. Не возникло никаких проблем. Как я уже сказал, он пробудет в реанимации довольно долго и очнется, вероятно, ближе к вечеру. Примерно через час можешь зайти и посидеть с ним рядом, только не пытайся его разбудить.

Фурнитур кивнул.

— Тогда я вернусь через час.

Хейку извинился и отошел, чтобы поговорить с Раулем и Юи.

Узнав, что операция прошла успешно, Катце вздохнул с облегчением, и снова вспомнил о Рики, чувствуя, что готов лопнуть от злости. Разговор с Ясоном пугал его до колик — если блонди впадет в ярость, он может снова схватиться за кнут. Одна мысль о том, чтобы еще раз пережить этот ад, заставила Катце трястись от ужаса, набирая домашний номер хозяина.

— Ясон Минк, — послышался мягкий, как шелк, и теплый, как бархат, голос.

— Это Катце. Прости за беспокойство, но… Рики пропал.

— В каком смысле — пропал? — воскликнул Ясон.

— В смысле… прости, но… я позволил ему спуститься вниз покурить. Прошел уже почти час, но он так и не вернулся.

— Что?! — рявкнул блонди так громко, что Катце чуть телефон не выронил.

— Прости, это моя вина. Ты можешь посмотреть через устройство слежения, куда он делся?

Ответом ему было долгое молчание — Ясон переваривал новости, внезапно осознав, что так и не надел Рики кольцо пета.

— Катце, — сказал он наконец дрожащим от ярости голосом, — я оставил Рики под твоим присмотром. Не припоминаю, чтобы разрешал тебе выпускать его из поля зрения.

— Да, господин, — пробормотал фурнитур, стараясь не сорваться.

— А теперь у нас появилась проблема, и серьезная. На Рики нет кольца пета, так что отследить его не удастся.

— Охренеть!

Выходит, Рики без кольца? Это всё меняло. Монгрел, такой как Темный Рики, чувствует себя на городских улицах как рыба в воде, и без следящего устройства найти его будет не так-то легко. Но где же это несчастное кольцо? И почему Ясон об этом ни словом не обмолвился?

— А как насчет «маячка», которым ты снабдил его на прошлой неделе? — спросил Катце.

— Я уже успел его снять.

— Нужно объявить Рики в розыск, — предложил фурнитур.

— Нет. — Ясон вздохнул и поднес руку ко лбу, пытаясь остановить подступающую головную боль. — Сначала попробуем справиться своими силами. Я пришлю к тебе братьев, и Оди заодно. Если вы вчетвером не отыщете Рики через час, я объявлю его в розыск.

— Ясон, мне так жаль…

— Нет смысла извиняться. Ты будешь наказан, Катце, независимо от того, жаль тебе или нет.

— Да, господин. — Катце был в таком бешенстве, что ему хотелось швырнуть телефон в стену.

— Найди его.

С этими словами Ясон резко оборвал разговор. Он люто злился на Катце и отчаянно боялся за Рики, теряясь в предположениях, что могло с ним произойти. А вдруг пета похитили?

Блонди вызвал Оди, Аскеля и Фрейна и ввел их в курс дела. У троих охранников в кои-то веки появилось серьезное задание, и они немедленно взялись за дело. Оди открыл базу данных своего карманного компьютера, и перед ним появилась голографическая карта окрестностей клиники.

— Пет пропал час назад, — сказал он. — Разделим территорию на квадраты и двинемся к центру из этих точек. Я начну отсюда, вы вдвоем — с юга, а Катце — вот отсюда, от Старой Башни.