Тайлера, верного своем характеру и убеждениям, попросту затоптали, не обратив внимания на свежую плоть. Его тело почти раскатали по бетонному полу, наступая все чаще, спеша на посторонние звуки, после добираясь до Эммы Хэйз, чье тело было оставлено Николасом в одном из длинных темных тоннелей – Тайлер бы мог наткнуться на него, спотыкаясь и тратя время оставшейся жизни на сожаление, но ему, вероятно, повезло.
В той самой комнате, где все было затянуто дымом и остались сброшенные на пол вещи, отобранные когда-то громилами у людей, преграждая путь к выходу, заставляя спотыкаться о собственное тело, покоилась мертвая Рикки Крайтон с застывшим выражением лица. После ее тело и тела других, погибших в этом здании, то ли раздавила, то ли скрыла обвалившаяся крыша, первая затронутая огнем.
Кажется, выполнить невольно данное Гари обещание Блэр Джералд не сможет, потому что посреди обломков и обуглившихся трупов бродит, с пустыми глазами и стонами, Сэм, чьи волосы теперь и вовсе не выглядят светлыми. Часть ее лица покрыта облезшей от огня липнущей кожей, а половина тела, оголенная и так же изуродованная ожогами, заставляет почти отворачиваться.
Но здесь, в порту у кровавого озера Мичиган, куда и теперь падают мертвецы, будто стремясь спастись от жара огня, больше некому отворачиваться от ужасного – здесь все мертвы, здесь все пусто и тихо, молчаливо. В один день кара будто настигла место, даря кому-то желанный катарсис.
========== 9.1.Завтра уже наступило - Чтобы не кричать ==========
Всего пару минут назад казалось, что мы - везунчики, что нам действительно улыбается удача. Так думалось из-за того, что мы, в отличие от других – чьи имена навечно останутся с нами-, смогли выбраться из полыхающего уголка разочарований где-то на краю Чикаго.
Шоссе в этот раз казалось безумно долгим и опасным – чудилось, что вот-вот кто-то появится на дороге-, но лес вокруг мог пленить своими прикрасами и - теперь уже-угнетающей тишиной. Однако никто из нас – преданных детей фортуны – не мог разглядеть чего-то особенного среди деревьев или природы в целом, мы были слишком заняты своими собственными потерями, каждая из которых воспринималась болезненно и разрушительно.
Теперь же нас ждало новое разочарование. Почти что угнанная из порта машина неожиданно для всех замедлила свой ход, после и вовсе сворачивая к обочине, съезжая к полосе высоких елей, там и останавливаясь.
-Алона, - первой моей эмоцией, никак не связанной с потерей близкого человека, стало непонимание, но после я наткнулась на кровавое пятно, медленно расползающееся на боку пожилого врача.- Это же…
Мой взгляд, будто мне не принадлежащий, проследил за дернувшейся к алому пятну морщинистой кистью, а после, скорее машинально, я закрыла лицо руками, одновременно подпирая голову от нахлынувшего отчаяния. Кажется, уже ничего не было страшно для меня в этом мире.
-Меня укусили. – голос Белчер, который словно уже принадлежал покойнику, надолго остался в моей голове, звуча тревожно и повторно. Интонация женщины была такой, что сразу вспоминались военные фильмы и голос диктора, повествующий о начале войны: полумертвый, холодный и до ужаса пугающий.
***
Многое осталось позади, где-то там, за спиной, куда сейчас я не могла даже обернуться, чтобы увидеть отголоски или отблески прошлого, недавно растворившегося. Ветер трепал слипшиеся и почерневшие от копоти или простой грязи волосы, все тело казалось уничтоженным и разбитым, но в то же время невероятно легким: эгоистичная мысль о том, что ты жив, бушевала внутри, исчезая лишь при появлении совести, упрекающей и страдающей.
Последние лучи солнца, окрашивающие верхушки сосен и елей, потрескавшийся асфальт пыльных дорог, блестящие и отполированные детали байка и воздушные облака в желто-оранжевые, местами кроваво-красные оттенки, с каждой милей становились менее яркими и тусклыми. В этих погибающих лучах, которые пропадут в скором времени на целую ночь, запечатлелся весь день, и от этого, в какой-то степени, становилось легче: все уйдет, уничтожится вместе с заходом солнца. Будто огромная звезда может унести твою печаль и скорбь.
Я прижималась к Тэду, к его сутулой спине, будто боясь свалиться на резких поворотах, однако все это было самовнушением: издающий «кашляющие и пыхтящие» звуки байк двигался медленно, напоминая старика с кривой деревянной тростью. Я боялась упасть вовсе не со старого, местами проржавевшего коня – это было лишь аллегорией-, мой страх скрывался в падении в пучины отчаяния и сожаления. Мне было горестно от всего случившегося. И противно от самой себя.
Когда что-то внутри сжималось особенно сильно, я невольно цеплялась за края кожаной жилетки Тэда, будто веря, что его близость и его жизнь смогут удержать меня в равновесии. Мы были совсем рядом друг с другом, но казалось, что между нами прочная стена, не позволяющая ощутить мысли и чувства другого человека: я держалась за Крайтона, но не ощущала его присутствия – он смотрел вперед, будто надеясь на будущее, а я оказалась позади, словно застывая на одном месте, топча знакомую пожелтевшую траву.
Однако когда я задумалась о пути и маршруте, выбранном нами – тогда лучи солнца уже обратились в малиновые вспышки -, байк замедлился, издавая еще более жалкие и «хрипящие» звуки. Когда Крайтон стал на одну ногу, удерживая чахлого ржавого коня, я слезла с байка, тут же замечая в стороне, довольно далеко, знакомую машину, покинувшую порт Чикаго раньше нас. Я бы могла поторопиться туда, к остальным, замечая живые фигуры, но Тэд… его лицо что-то пыталось сказать.
-Я не надеюсь, что ты или кто-то другой поймете, но я слишком долго был плохим братом и человек вообще, испытывая чувство страха. – ветер утих несколько мгновений назад, опуская опавшие листья на дорогу или же покрытую травой землю. Казалось, даже солнце прекратило прятаться за линию горизонта, желая услышать этот сиплый голос. – Но я никогда вас не предавал.
Издалека, заметив наши силуэты посреди пыльной дороги, уже торопливо бежали Марко и Джин – если бы я могла видеть их лица, если бы их не так сильно осветляли блики огненного шара в космосе, то заметила бы радость, смешанную, однако, с бушующим разочарованием, схожим с штормящим морем. Но я не увидела этого, слишком была поглощена словами Тэда Крайтона.
-Я, черт, даже не знаю, что нужно говорить, хотя думал об этом всю дорогу… Слушай, Блэр, не сдавайся, не бросайся в крайности, не совершай тех ошибок, какие совершил я. Мы все были вместе очень долго, - бросая взгляд мне за спину, указывая, вероятно, на спешащих братьев, странным голосом продолжал мужчина с серо-голубыми глазами, покрытыми теперь слоем какого-то незнакомого чувства. Казалось, что все остальные уже видели в нем эту эмоцию, но, вероятно, я в тот раз пребывала в другом месте. – и я научил вас всему, что знал сам, поэтому мне хочется верить, что вы будете в порядке, даже теперь.
В голове моей было пусто, будто после ядерного взрыва, уничтожившего планету и ее население – казалось, в мозгу произошел свой собственный апокалипсис. Что-то внутри спешило задать вопрос, но губы попросту не шевелились, да и рот не открывался – сознание словно оттягивало роковой момент.
-Билл был отличным человеком, все, кого я знал и совершенно точно сохраню в памяти до момента смерти, были отличными людьми, но тебе стоит всегда держать при себе этот пистолет: кажется, он был моим первым оружие после восстания мертвых… - я отлично понимала, что теперь последует нечто разрушительное и убивающее, поэтому, наверное, почувствовала, как слезы подобрались к глазам.- И.. скажи Джину с Марко, что я люблю их. Вы стали моей семьей, так что… берегите друг друга, ладно?
-Тэд… - я всё поняла, всё до последнего, поэтому резко и рвано бросилась к этому человеку, будто упиваясь последними моментами его близости. Мы оба знали, что и Эмма, и Рикки мертвы, но Крайтон, на самом деле, был слишком хорошим человеком, чтобы просто забыть о них, не попытавшись что-либо сделать.
