Все это, казалось, знаменует катарсис –очищение посредством трагедии, высвобождение всех эмоций. И я знала, чья трагедия, чья смерть, что именно должно стать причиной этого катарсиса. Я мечтала об этом, ничего вокруг не замечая. Мы ведь все в тот вечер пообещали себе отомстить. И сегодня катарсис состоится.
***
Темнокожий мужчина бежит по коридору, спасаясь от того, что преследует его. Этого не видно в темноте длинного тоннеля с бетонными стенами, но Тайлер знает, что опасно останавливаться или даже оборачиваться. Он быстро бежит, чувствуя, как сильно бьется его сердце, то ли от одышки, то ли от страха, и, кажется, думать в это момент не может по определению ситуации, но все же мысли посещают его голову. И эти мысли перебивают лишь выстрелы где-то за спиной.
Коридор этот, из-за темноты кажущийся бесконечным по длине и своим размерам, ведет к подобию таможенного пункта, теперь служащего для складирования каких-либо вещей. Передвигаясь по вытянутому пространству, шатаясь из стороны в сторону, стараясь избегать неточных пуль за спиной, Тайлер уверенно приближается к основной цели – просторному помещению серого цвета, где гуляет эхо, отражаясь от стен. Там есть выход, спасение, путь к свободе: одна дверь ведет к причалу, другая предстает высокими воротами из металлических листов, ведущими из здания прямиком на улицы Чикаго.
Но в один момент, будто стрелок за спиной сменился самым метким существом в этом выжившим из ума мире, выстрели стали точными и попадающими почти прямиком в цель – Тайлер ощутил себя так, словно на его спину повесили мишень с подсветкой. Пуля, просвистевшая в воздухе, попала в ногу, заставляя темнокожего мужчину тут же повалиться вниз, по инерции проскользив по полу чуть больше двух метров – кровавый след тянулся по бетонной земле, будто указывая путь.
-Твою мать! – ударяя себя по ноге, не щадя, стуча прямо по месту, куда вошла пуля, Тайлер, кажется, проклинает и самого себя вместе с оставшимся миром. Он бы сказал, что чувствует обиду, если бы не ненависть и одновременно страх.
Искренне удивляясь собственным трясущимся рукам, выхватившим оставшиеся патроны, после отправляющим их же в револьвер, мужчина уже слышит, как приближается та самая опасность: множество отголосков шагов, отбивающихся от стен бетонного коридора, а среди них особенно четкие и уверенные, будто пропитанные ненавистью. Тайлер мог бы поспорить, что, повернувшись в сторону тоннеля, увидел бы пламя, остающееся позади человека, какому принадлежала эта походка. На подсознательном уровне темнокожий знал, что ее обладателем являлся Николас.
-Чертова нога! - мужчина бы мог попытаться убежать снова – здесь было много путей, ведущих к или от просторного в прошлом таможенного пункта, но рана не давала даже подняться. Однако Тайлер бы не принял самого себя, если бы, не пересиливая боль, почти впиваясь зубами в собственный язык, не поднялся бы на ноги, чтобы достойно и уверенно встретить чертовых убийц, за смерть которых Роб отдал жизнь, оставляя Бонни и мальчишку на попечение судьбы. А это очень прискорбно. Потому как верить судьбе – гиблое дело. – Ну давай, иди к папочке…
-Позволь задать вопрос, прежде чем убить тебя. - ледяной голос, звучащий без примесей или забавы, почти вмиг заморозил что-то в темнокожем, заставляя вспомнить первый раз, когда он оказался в операционной, подавая скальпели и тампоны. Знакомое чувство оцепенения обвилось вокруг всего тела, стараясь проникнуть внутрь. – Ты так стараешься и действуешь мне на нервы, потому что хочешь отомстить за того старика?
-Не я один, сукин ты сын, - борясь с внутренним чувством, отгоняя в сторону любую попытку сознания закричать о страхе, Тайлер почти скалился, смотря в глаза темноволосого дьявола. Но стоило стальным зрачкам упереться взглядом в медбрата, как невольная дрожь прошла по телу – Николас выглядел пугающе, жутко, омерзительно велико. – Ты убил того, кто был нам всем дорог, разрушил все ради веселья. Мы просто делаем то же самое. Да, может и не ты взрывал станцию, но говорят, что винить стоит не тех, кто создает оружие, а тех, кто нажимает на курок.
-Забавная версия, я бы поговорил с тобой чуть больше, но, видишь ли, вы все меня… заебали! – последнее слово Николас почти прокричал, не замечая, как брызгает слюной. Казалось, что-то внутри него взорвалось от такой глупой самонадеянности, уверенности и надежды в этом чернокожем. Дьявола раздражало то, что кто-то пытается разрушить его устоявшийся план жизни на ближайший день: этот пожар и жалкое подобие побега не входило в список дел на сегодня. – Ты зря пытаешься, приятель. Просто смирись, что отомстить у тебя за твоего деда не получится.
-Может и так, но ты, вероятно, прослушал… Нам всем он был дорог. Особенно Блэр, понимаешь меня, приятель? – словно передразнивая Николаса, из последних сил старающегося держать себя в руках, сохраняя последние капли человечности, просипел Тайлер, чувствуя, что близится конец. Он знал, что ему стоило бы молчать, но он бы не был собой. А умереть, являясь жалкой пародией своего существования…вовсе не весело. –Ты, может, не заметил, но она не ангел, не любит жалость и сострадание, как думаешь, что станет с тобой после того, как безумный песик был спущен с проводка, взбесившись, наметив себе цель в виде твоей задницы?
Николас молчал, но Тайлер знал, что внутри него всё кипит – это было заметно даже по людям вокруг, которые еле держались, чтобы не отступить на шаг назад. В этот момент лицо темнокожего было переполнено иронией к самому себе. Он думал о том, что всегда поступал назло оппоненту, даже если знал, что огребет по полной. Тайлер чувствовал, как цепная псина по кличке «Смерть» уже близко, уже подкрадывается и выжидает момента, но подумал почему-то о том, что раз уж осталась только Блэр – раз он и Роб откинули коньки, выбыли из игры-, то ей и разгребать все это дерьмо. Тайлеру, конечно, было бы интересно узнать, чем все закончится, но резко появившееся перед глазами дуло, да мелькнувший на курке палец – всё это позволило лишь засмеяться.
Когда прогремел выстрел, тем же гулким эхом разносясь по коридорам, ведущим именно к этому месту казни, - заставляя всех, кто услышал, двинуться к ловушке и дожидающемуся часа Николасу-, тело Тайлера еще пару раз хихикнуло и дернулось, а после мозг совершенно умер, не позволяя даже воскреснуть.
-Тогда, наверное, это заставит всемирного героя появиться быстрее, - чувствуя хоть каплю умиротворения, вызванную смертью одного из шутов, темноволосый дьявол лишь сдержал улыбку от подобного. Он был настолько занят мыслями об уничтожении сорняка на его земле, что не услышал нового взрыва, раздавшегося в стороне – бензин столкнулся с жаром пламени. В какой-то момент в голове Николаса мелькнула мысль, что убийство старика было глупой вещью, но неожиданные выстрелы заставили почти «нырнуть» за стоящие неподалеку ящики.
Судя по частоте звуков, сопровождающих покидающие магазин пистолета пули, было понятно, что противником является один человек, вот только увидеть его сейчас нельзя было. Смотря на подчиненного за соседней баррикадой, Николас условно дал понять, что, когда магазин очередного смертника опустеет, придет их очередь контратаковать. И все бы было хорошо, если бы, услышав долгожданную тишину, высунувшись с уверенностью в своей победе, убийцы и разрушители всего не наткнулись на очередную очередь выстрелов – стрелок оказался умнее, предугадав заранее ход мыслей кровавого короля.
Скажите, что это невозможно? Поверьте, лежа в темноте, в окружении голосов разума, ты можешь додумать столько вариантов развития событий, что не будешь знать, как уместить все догадки в собственной голове. Времени для размышлений и ребусов у Блэр было предостаточно, как и поводов для мести.
Когда все же попытка громил была претворена в жизнь, неизвестному для них стрелку пришлось вновь спрятаться в темноте очередного бетонного коридора, схожего с тем, по которому бежал Тайлер совсем недавно – чье тело, к слову, теперь мешком лежало в стороне. Их атака длилась куда дольше, но смысла от нее было столь же мало – они не знали, куда и по кому нужно стрелять, ориентируясь лишь на интуицию, которой и не обладали вовсе.
