-Топай! – и опять эта вонючая свинья толкает меня вперед, нарочито сильнее ударяя в плечо. То ли видя мое искаженное лицо, то ли просто зная и чувствуя то же самое, Билл каким-то чудом, давая мне надежду, дергается, плечом прижимая громилу к стене узкого и темного коридорчика на судне. Человек, что не удержал старика, не ожидая подобных действий, почти бросается в сторону затевающейся драки, но мне слишком нравится то, что происходит, чтобы прекращать подобное. Да и если я не вмешаюсь, Билла вновь отправят в сновидения, причинят боль…
Цепляя левую ногу великана, что недавно спешил «на помощь» носком, я почти со всей силы дергаю, заставляя мужчину полететь вниз, на пол. Скользящий звук потных ладоней раздается в узком коридоре, перемешиваясь с кряхтением и попытками громилы под присмотром Билла вырваться, а я, будто слыша мысли старика, сменяю его «пост», будто забывая о боли в плече, со всей силы врезаясь в мужчину, что вечно толкал меня вперед.
Все это бесполезно, выбраться мы не сможем, не сейчас, но моя гордость восстановлена, мое чувство мести, которое теперь нуждается в вечной подкормке, чуть усмирено, я могу только благодарно кивнуть Биллу, который словно понимает мои чувства. Весь этот театр был лишь ради этого – ради собственного удовлетворения.
Теперь, конечно, мы оба получаем по заслугам: пара пинков и ударов кулаками, но это ничто, по сравнению с унижение, которое мы принесли животным, что думали, будто мы вот так просто сдадимся. Да, нас ведут по кораблю, переименованному зоопарком, нас пытаются лишить достоинства, но нет, не сейчас, не в этот раз. Дергая за волосы, потная свинья что-то шипит мне, угрожая и предупреждая, но я еле сдерживаю улыбку, смотря на Билла, согнувшегося пополам, но тоже довольного. И для нас, и для них это значит больше, чем просто избиение.
***
-Прошу прощения за то, что произошло там, в лесу. Это простое недопонимание, но, опять же, с вашей стороны. –этот человек вызывает во мне столько ненависти и отвращения, что все тело трясется. Именно так я успокаиваю себя, стараясь не быть трусом и не признавать страха перед ним, перед этим убийцей. Один его голос… Этого достаточно, чтобы ненавидеть. Его манера речи, его эмоции и мимика, то, что он говорит-все это разжигает злобу, лишает рассудка, но я лишь сжимаю зубы, понимая, что могу навредить своему брату. Я не признаю, что боюсь его. Потому что если признаюсь себе в этом, то просто…-Тэд, ты ведь управлял этой группой?
«Господи, заткнись, прошу, заткнись и молчи. Не смотри на Марко, не смотри ни на кого…» - я слышу, как скрипят зубы во рту, чувствую вызванную этим боль, немного отрезвляющую, но не могу владеть собой. Все из-за него, из-за этого человека. Станция пала, люди погибли, мы сейчас здесь, Нейл… Совсем недавно, твою мать, я сидел с ним, спорил… Черт, я был готов заткнуть этого толстого добряка, а теперь вынужден чувствовать свою вину. А Блэр, ей ведь было больно. Кажется, я слышал этот хруст ее тела… Мне стыдно, что я не смог что-либо сделать, что девушка оказалась сильнее меня. Мне стыдно, но что я могу? Что все мы можем? Даже Роб… Даже Тайлер и Раймонд… Твою мать, даже Тэд Крайтон, почти ставший в моих глазам непобедимым, прогибается под этим человеком. Так что тогда мог я?
В этот момент тревожный и жалостливый взгляд Марко встречается с моим. Словно разряд проходит по всему телу, я дергаюсь. Николас смотрит на Тэда, ожидая ответа, а Крайтон молчит. Он стал еще более пустым и безмолвным, будто мертвым. Я никогда не видел его прежде в подобном состоянии, только когда умерла Кловер… Я резко дергаю головой, вновь смотря на младшего брата, понимая, что и у меня есть причина бороться до хруста костей. Я не знаю причины Блэр, не знаю многого, что сидит в ее голове, но я обязан спасти Марко. У меня нет выбора и иных желаний. Его жизнь – мой смысл, иного не дано. Мать бы никогда не простила мне смерти младшего брата. Хотя, она бы не простила мне и моей смерти. Но если бы отец был жив, он бы проклял меня, обвиняя в гибели мамы. В итоге самым главным для меня остается собственное проклятие: не спасу Марко, значит, это конец.
-У нас была демократия, - голос Тэда звучит глухо и как-то жестоко. Каждое его слово разрывает те нити доверия и верности, ради которых умирали люди, рушились здания. Мне становится противно от того, что Крайтон стал таким. Что ради каких-то своих целей, он предал тех, кто верил ему, кто был готов умереть рядом. Кто называл семьей. Теперь и Эмма с Рикки предстали передо мной шлюхами дьявола. Блэр наверняка разочаровалась. Потому что вот так вот лизать чужой зад… Все мы боимся, всем нам страшно и каждый может умереть. Так чем же смерть той же младшей Крайтон ужаснее любого из нас? Отвратительно, низко и мерзко.
В тот момент, когда серые туманные глаза этого человека встретились с моими, я не сразу осознал подобного, продолжая стискивать зубы и сверлить его взглядом. Только когда его лицо стало искренне не понимающим, и легкая улыбка появилась на губах, я отшатнулся, осознавая, что это не плод воображения. Николас смотрел на меня, будто ожидая объяснений, а после наигранно громко ахнул, словно о чем-то догадавшись, поворачиваясь к Крайтону. Я лишь был счастлив, что Марко находился далеко от меня. Что-то подсказывает, что не стоит ему раскрывать секрета нашего родства… Если Рикки и Эмма уже не разболтали всего, что было в нашей «семье».
-Только не говори мне, что старый морской пес был у власти, а? Неужели мы нажили врагов, ударив его? – находя подтверждение своим словам во взглядах и рыке Роба, черноволосый мужчина почти изогнул брови в умилении. -Как неловко получилось, прошу у вас прощения, дамы и господа. Наверное, у Джерри само собой получилось, верно?
- Рука соскользнула, - плотоядно улыбаясь, тупо пробасил большой ребенок с зубами-лопатами, будто у кролика, подтверждая выдуманную легенду Николаса. Внутри по-прежнему все кипело, в ушах стучало, а черноволосый решил продолжить с «расселением», давая нам клички и тем самым разделяя, делая слабее. Однако…
-Ты нажил себе врагов задолго до того, как ударил Билла. – этот голос сказал то, что хотел сказать каждый. В этой фразе заключался и гнев, и ненависть, и толика обиды. В ней смешались все чувства, растущие с каждым мгновением. Только посмотрев в сторону источника звука, я испугался. Сначала потому, что девушка вновь оказалась храбрее меня, а после потому, что это была Дарлин. И она дрожала. Она сказала это, но теперь явно боялась. И в ней я увидел свой страх, который так долго пытался побороть и отринуть.
-Ты смотришь так, будто я дьявол, - подходя как можно ближе, заставляя Джоунс незаметно отступать назад, словно пытаясь сохранить гордость, специально медленно говорил Николас, словно пытаясь загипнотизировать. Сначала его глаза сузились, а улыбка стала широкой, после же лицо превратилось в неподвижную маску безразличия. В этот момент Дарлин почти отшатнулась назад, но рука мужчины перехватила ее левую ладонь, заставляя всех напрячься. Кажется, кровь внутри меня застыла в тот момент, когда нож оказался слишком близко к болезненно бледной коже Джоунс.
Роб как-то странно дёрнулся, а Марко закрыл рот, словно пытаясь не пищать или не скулить. Мой взгляд метался то с лица перепуганной Дарлин, которая из последних сил боролась со слезами, то на младшего брата, то на Роба – я словно ждал, пока он что-нибудь сделает-, то на холодный нож, который вот-вот окрасится в алый.
Наконец безразличие на лице Николаса исчезло, открывая нам незнакомую эмоцию – слащавость и какая-то нежность, будто мужчина вовсе не собирался отрезать палец, а только остричь ногти малому и глупому ребенку. Увидь я только лицо Николаса, поверил бы в его игру, но вся картина пугала – первые капли крови показались на ноже, а Дарлин вскрикнула, дергая руку. Однако он держал ее будто стальные клешни, не позволяя сдвинуться хоть на миллиметр, продолжая излучать нежность и заботу.
-Я и мои ребята – ангелы во плоти. -Марко заскулил, зажмурив глаза и прижимаясь к Лили, Роб дернулся, но его попытку быстро предотвратили. Я же застыл, продолжая смотреть на острое лезвие, что только глубже вгрызалось в бледную кожу, окрасившуюся в красный. Я стоял на месте, не двигаясь, думая только о том, что когда-нибудь он доберётся до кости и все это прекратится. А потом Дарлин закричала, позволяя слезам брызнуть из глаз.
