-Тебе правда легче? – говоря об отнятой жизни Джона, я так же уверенно держу пистолет, снятый с предохранителя. Кажется, я даже не задумаюсь, прежде чем выстрелить.

-А разве ты не убивала за друзей? – это был справедливый вопрос, потому что являлся правдой. Даже сейчас я, как оказалось, была готова убить старого знакомого за отнятую жизнь мужчины. Все слишком относительно, а мне хочется вернуться в тот вечер, когда искры пламени в лесу у чистого озера устремлялись в темное небо. Кочевники свободнее меня. Я же до сих пор принадлежу прошлому. Может, было бы лучше, чтобы все погибли еще в тот раз? – Видишь, ты тоже стала той, кого ненавидят.

-Эй, ты где, Том? – незнакомый грубый и хриплый голос, постепенно приближающийся, заставил меня почти дернуться. Но парень не воспользовался моментом моего отвлечения и не выбил оружие из рук, он просто повернулся ко мне лицом, словно уверенный, что я не убью его.

-В следующий раз, когда мы встретимся, реши, забыла ты все, что было, или нет. Прости, что не испытываю радости от нашей встречи, но я не думал, что мы когда-либо станем врагами. – он смотрел мне прямо в глаза, а я убрала оружие, понимая, что не сбегу, если убью его сейчас.-Я иду!

-И ты прости. – я замолчала на секунду, чувствуя, как все еще борюсь с желанием нажать на курок. Будто это могло все решить. В какой-то момент для меня стало легче убить другого, чем позволить ему уйти. Милосердие мне не знакомо. – В следующую нашу встречу, я убью тебя, Том.

-Если успеешь, – уже уходя, поворачивая за угол, как-то грустно усмехаясь, бросил на прощание парень, забирая с собой и мое желание прострелить его голову.

Звук машин вновь разрезает мертвую тишину мира, поднимая пыль на шоссе, а после только ветер в кронах заполняет все вокруг. Эта встреча дала мне кое-что понять: эти люди до сих пор ищут тех, кто выжил на станции. А значит, я не единственная, и я в опасности. Джон уже попался, но сколько было до него?

Проявляя каплю уважения, будто это чем-то могло помочь, я лишь уничтожаю мозг знакомого мужчины, который так и не смог объяснить мне когда-то, что в лес я спешу одна, а не с подругой, что уже была мертва. Если бы родители Кловер оказались живыми, что бы я смогла им ответить? Ваша дочь являлась ко мне призраком, при том, что умерла за месяц до нашей встречи? Нет, это глупо, я бы ничего им не сказала. Да и они мертвы.

***

2 Июля. Граница Айова-Небраска. Деревенские округа Омахи.

Дом отшельника-коллекционера на самой границе штата.

Сумерки сгущались, все четче давая осознать, что светлое и более безопасное время суток подходит к концу, оно исчезает, растворяется в темноте приближающейся ночи. Ветер становился все более холодным и даже сильным, а пасмурное этим летним днем небо - еще более тяжелым и беззвездным. Высокая трава, покрывающая холм, на вершине которого возвышался крохотный домик, уже окропилась капельками росы, теперь чуть намачивая ноги и низ штанин.

Две девушки-одна вечно оглядывающаяся назад, боясь увидеть преследователей, а вторая, смотрящая только вперед-усердно пыхтели, стремясь достичь вышины холма, а вместе с тем и места для ночлега.

Сэм не знала, от чего она бежит, но точно помнила, что убегает она с того самого момента, как раздались выстрелы в разрушенном теперь доме. Она отдает себе отчет в том, что боится спать, случайно повысить голос, боится открывать глаза каждое утро, думая, что вот именно сейчас-раз не вчера, то точно сегодня-она увидит тех, кто идет по их следам. Она, да и Вэл понимают это, видя небрежно и беспечно оставленные людьми следы своего присутствия, если возвращаются на дорогу, которой проходили вчера. Они чуют это незримое напряжение, что заполняет все вокруг. Но им ничего не остаётся, кроме этого, кроме вечной погони или побега от судьбы.

Домик из дерева, обитый в прошлом каменным фасадом у фундамента, кажется сейчас лучшим местом для ночлега, да и выбирать не приходится – небо стало совсем темным, а ночные тучи нависли над головой. Это один из редких дней, когда не хватает тепла и света. Вокруг дома почти ничего нет: перед входом высокий склон и отдаленная картина лесной черты, а позади постройки что-то схожее с обрывом, в яме которого видны очертания разрушенного городского пейзажа. От одного вида вымерших улиц, где по ночам не горят огни, не слышны голоса людей, Сэм вновь вспоминает то прошлое, где все было иначе, прошлое, о котором она мечтает теперь больше всего. Оказаться так близко к городу сейчас… Это угнетает. Кажется, Сэм не была в таких местах около года, она даже не успела заметить, что начала забывать.

-Спокойной ночи, - ворочаясь на полу, чувствуя, как веки тяжелеют, девушка все еще пытается бороться с сонливостью, но понимает, что этот бой с сознанием она проиграла. Тело устало, мысли устали, она сама устала. Но разве, если она уснет сейчас, все будет в порядке…

-Спокойной, - Вэл Бенсон лишь кивает на слова девушки, задергивая легкие занавески после своего пристального взгляда куда-то на улицу. Что-то тревожит девушку, но признаться в подобном она не может даже самой себе. Она просто не понимает, что чувствует, никогда это не понимала. Вэл различала лишь два состояния: веселье и злость. Все, что она чувствовала в другие моменты, – то, что не могла описать-привыкла считать смешением двух предыдущих ощущений в разных количествах. – Не спи слишком крепко, возможно, ночью придется уходить.

-Опять кто-то преследует? – почти не понимая, что говорит, слыша эхо собственного голоса, промычала Сэм, не чувствуя уже твердости пола и его холодность. Она не помнила, когда последний раз спала под крышей, которая бы не протекала, не обваливалась. Сэм была готова отдать все хотя бы за пару минут глубокого и беззаботного сна.

-Пока нет, но мне кажется, что что-то произойдет. – в тот момент, когда последний звук сорвался с губ девушки, широкая улыбка появилась на лице Бенсон, свидетельствуя о какой-то искренней, но безумной радости. Нет, это была даже не улыбка, а оскал, словно хищник учуял добычу. – Не засыпай на слишком долгое время…

Для нее все это было игрой.

***

Ветер свистел где-то снаружи, все продолжая пытаться проникнуть в дом старого коллекционера, где на полках остались фигурки, матрешки из холодной страны, музыкальные инструменты и расписанные тарелки. Часы в доме давно остановились, - стрелки замерли в районе семерки – а хрипов Ходячих все не было слышно. Только кроны деревьев, шелестя, порой напоминали звуки мертвых жителей этого мира. Однако, даже пребывая во сне, Сэм чувствовала тревогу. Сквозь пелену и туманность разума, она отчетливо слышала, как заскрипели половицы, запищали петли двери, послышался испуганный шёпот. Девушке понадобилась всего секунда, чтобы окончательно понять, что может быть причиной такой «мелодии». Ее глаза распахнулись, а тело непроизвольно дернулось вверх, заставляя все вокруг потемнеть до такой степени, что не понятно, ночное это явление или твой мозг на секунду перевернулся в черепной коробке.

Прижимаясь спиной к стенам, боязливо выглядывая из-за дверных проемов и арки, Сэм перестает дышать в тот момент, когда видит два незнакомых силуэта у входной двери – мужчина и женщина. Ночные гости стоят у порога, отчаянно вглядываясь в темноту, а Сэм резко опускается вниз, желая провалиться куда-нибудь в ад. Ей хочется, чтобы Вэл сейчас оказалась здесь и что-нибудь сделала, что угодно. Сэм не знает, кто эти люди, чего они хотят, не знает, что они сделают, если узнают о ее присутствии. Она ничего о них не знает, как и они о ней.

«Мы понятия не имеем, что из себя представляем, но это не помешает нам делать вид, будто мы влюблены», - девушка почти отчаянно мотает головой, словно может этим выкинуть странную и неуместную мысль о Мэте. Он сказал ей это, не скрывая того, что между ними не будит ничего романтичного, ведь каждый преследовал свою цель. Кто-то желал отомстить и вызвать ревность, - что в итоге не получилось – а кто-то поступал подлобным образом назло отцу, что считал своего ребенка совсем еще крохой. Сэм старалась не думать об отце, хотя совершенно точно понимала, что была готова терпеть его волнение, лишь бы вновь увидеть. Но если бы это было возможным, они бы уже встретились. Девушка смирилась с тем, что теперь не только мать, которую она не видела ни разу в жизни, но и отец погибли.