— А-а-а… — разочаровано произнесла Усаги, откладывая в сторону том. — А я уже обрадовалась.
— Ты пропустила самое интересное, — обернулась к ней Минако. — Рей не хочет ехать с нами на курорт.
— А мы что, куда-то едем? — поняв, что перипетии сюжета манги затянули ее настолько, что вынудили пропустить всю соль разговора, Цукино почувствовала себя глупо.
— Я не говорила такого! — вспыхнула Хино. — Не перекручивай! Согласись, что твое предложение смахивает на аттракцион невиданной щедрости в большей степени, чем на реальный расклад.
— А что тут думать? — воскликнула Усаги. — Я хоть сейчас готова бежать паковать чемоданы!
Мако поддержала ее энергичным кивком:
— И я! Когда еще такой шанс представится? Предлагают — надо соглашаться!
— Да, но… — подала голос Ами, доселе скромно молчавшая. — А как же учеба?
Кино, Цукино и Айно дружно закатили глаза:
— Кто о чем, в самом деле! Ну нельзя же так! Честно, мне даже обидно, — Минако делано надулась, а затем продолжила: — Неужели мы все не заслужили отдохнуть хотя бы три дня? Не думая о демонах и об учебе? Такой шанс пропадает!.. Ну уж нет! Я вас, если понадобится, силой потащу в Наэбу! Вот так! — девушка вскинула голову и поджала губы, изображая оскорбленную невинность.
— Хорошо, — произнесла вдруг Рей, оставив предрассудки. — Я была бы рада поехать с вами, но отец… Он по-прежнему в коме, и я не могу бросить его.
Минако ничего не могла противопоставить этому вескому аргументу. Она могла бы спорить с Хино до хрипоты, но этот козырь побить не могла. Ничто нельзя ставить выше здоровья родителей. Остальные девушки тоже смущенно примолкли, опустив глаза. На Рей нельзя было давить, но и ехать отдыхать без нее никто не хотел.
«А где был отец, когда умирала мама? Где он был во время похорон?» — внутренний голос набатом вдруг прозвучал в голове Рей, и тяжелые воспоминания детства вновь поднялись из глубин памяти. Хино вздрогнула и нервно повела плечами. Тягучая и ноющая душевная боль вновь дала о себе знать.
— А знаете, — вдруг произнесла Рей, вскакивая на ноги, — почему бы и нет? Ради чего, собственно, я должна ставить крест на собственных интересах?
Все ошеломленно уставились на мико, в чьих глазах полыхало пламя мрачной одержимости. Сказать, что девчонки потеряли дар речи — значит, ничего не сказать. Они были готовы до последнего уговаривать подругу, а она сама преподнесла им сюрприз, поменяв решение быстрее, чем звезда падает с небес.
— Это будет моя месть… Да, именно! — словно упреждая все вопросы, отчеканила Хино. — За мамины слезы и ее смерть. За его равнодушие. За мое сломанное детство. Он будет лежать там, совсем один, а я буду развлекаться. Вот он — бумеранг судьбы во всей красе! Все зло когда-нибудь вернется. Пришла, наконец, очередь и моего отца… Уф, — высказавшись, Рей перевела дыхание и провела ладонью по лбу, глядя на изумленные лица подруг. — Ну что, девочки? Пакуем чемоданы? — нарочито бодро произнесла она и деловито двинулась к шкафу.
— Э-э-э… Да, — выдавила Минако, наконец, придя в себя от речей Хино, — пожалуй. Рада, что ты… кхм… приняла мое предложение, — затем, смущенно поправив челку, переглянулась с остальными и добавила уже веселее и бодрее, стараясь замять неловкий момент: — Теперь я точно знаю, что наш отдых пройдет, как надо!
В Темном Королевстве вот уже несколько дней царила полнейшая сумятица. Не было такой юмы или демона, что не обсуждали бы животрепещущую новость последних дней — Темное Агентство пало, а его Глава принял Очищение и сбежал. Все Королевство гудело о том, что даже сама Берилл не в силах обнаружить беглеца при помощи своего всевидящего хрустального шара. Данбурит словно растворился в воздухе, скрываясь от темного возмездия королевы, и ни одна вылазка демонов не дала должных результатов.
Берилл была в бешенстве, равно как и обманутый в своих ожиданиях Металия. Поступок Данбурита несказанно подрывал их авторитет среди оставшихся демонов, и королеве порой чудилось, что она слышит за своей спиной или из темных углов приглушенные смешки; это только усиливало пожирающую ее ярость. Руки так и чесались пустить в ход магию, дабы разорвать в клочья гнусных весельчаков, но Берилл сдерживалась, понимая, что любой из этих демонов может еще сослужить свою службу.
Металия же не стал утруждать себя самоконтролем и, едва узнав об измене, тут же выплеснул свое крайнее раздражение на парочку демонов низшего уровня. От несчастных, по роковой случайности оказавшихся неподалеку от алтаря Темного Короля, не осталось даже горстки пепла, и это послужило для прочих обитателей Королевства отличным уроком. Опасаясь попасть под горячую руку венценосных особ, и юмы, и генералы избегали появляться в тронном зале. Они выжидали, когда Берилл и Металия сменят гнев на милость, но королева, томясь от бессильной злобы, не желала ждать. Ее буквально разрывало от желания отыграться хоть на ком-нибудь и восстановить свой авторитет, а лучшего способа для достижения этой цели, чем аудиенция, придумать было нельзя. Грандиозный разнос — самое оно, чтобы вернуть себе прежнее расположение духа и на время отвлечься от тошнотворных мыслей об измене.
Зов Берилл пронесся по коридорам королевства, проникая в каждые покои, в каждый укромный уголок, каждую лазейку или пещерку, где ютились подданные в зависимости от их социального статуса. Достиг он и Эндимиона, но принц и бровью не повел. Он не желал бросать свое занятие только из-за того, что взбалмошная королева хотела его видеть.
Эндимион оперся обеими руками о столешницу и вперил взгляд в глубины стоящего перед ним хрустального шара — точь-в-точь такого же, как у Берилл. Королева находилась в блаженном неведении, что эта вещь находится в полном распоряжении принца, иначе со стороны венценосной особы посыпалось бы множество ненужных вопросов, а Темному Принцу они были ни к чему. К тому же, Берилл вряд ли оценила бы причину, по которой шар появился в покоях Эндимиона.
Венера — один ответ на все вопросы. Принц начал следить за ней после той встречи на улице, когда дал девушке ключ к разгадке местонахождения Данбурита. Эндимион отдавал себе полный отчет в том, что приложил руку к падению Темного Агентства. Он лишь подтолкнул первую костяшку домино, а остальные сложились уже сами по себе. Сделано это не ради Темного Королевства, и не ради внезапно пробудившегося чувства альтруизма. Нет. Это было сделано для того, чтобы Данбурит не околачивался возле Венеры.
«В идеале, — хладнокровно размышлял Эндимион, наблюдая за не подозревающей ни о чем Минако, — офицер должен был погибнуть. Но и вариант с очищением неплох. Главное, что Данбурит больше не стоит у меня на пути».
Принц и сам толком не понимал, что его толкнуло к подрывной деятельности. Для чего? С какой целью он совершил все эти поступки, глядя на дело рук своих сквозь призму гордыни? Эндимион ощущал на интуитивном уровне, что должен оградить Венеру от посягательств других мужчин. Это чувство жило где-то глубоко внутри, точно ценный алмаз в недрах горы. Сродни влечению, оно притягивало принца к девушке, ломая тщательно выстроенные гордыней барьеры… Это было необъяснимо, чужеродно и волнительно одновременно. Стена между гордыней и человечностью покрывалась трещинами — пока еще малозаметными, но что-то живое упорно пробивалось наружу, стоило Эндимиону в очередной раз устремить сквозь шар взор на хранительницу планеты любви.
Вдоволь насмотревшись на Минако, принц ухмыльнулся и взмахом плаща закрыл шар. От стола он отошел в глубокой задумчивости. Некоторое время Эндимион бродил по покоям, ероша иссиня-черные волосы и потирая двумя пальцами подбородок, а затем, вспомнив с неким опозданием о королевской аудиенции, скорчил недовольную гримасу и направил свои стопы в тронный зал, где Берилл уже устроила грандиозный разнос.
Принц, не обращая внимания на косые взгляды генералов и гневный взор королевы, с горделивым достоинством прошествовал к трону и облокотился о его спинку, скрестив руки на груди. С надменным видом он взирал на всех, кто стоял на почтительном расстоянии у трона и загадочно ухмылялся, слушая речи Берилл. Уж кто-кто, а Эндимион знал об исчезновении Главы Темного Агентства куда больше, чем она могла предположить.
