Мотор уютно ворчал, стеклянная ночь дрожала, и его вел гон ищейки - это было приемлемо - но и страсть к контролю, властность, недостойное собственничество.. Ненормальный, фрик, урод, способный только барахтаться в поту с себе подобными чудовищами - теперь он это ясно видел, пораженный в сердцевину призраками иной жизни.

Но самопорке не суждено было продолжится: с обзорного снимка места преступления на него смотрело знакомое лицо со свежезврезанными щеками…

И он побелел от гнева.

========== Глава 63. ==========

Напряжение этих долгих часов изменило его до неузнаваемости.

Брюс наконец смог немного успокоиться. Челюсть болела, рот был наполнен кровью от прокушенной в ярости щеки.

Чертов предатель!

Как он мог доверить ему свою спину, свой дом, своего старика?

От его собственного уродства и инаковости страдают люди - нестерпимая истина, потому что все, чем он был, это только защитником. О, это достойная точка в этой уродливой истории: локальный апокалипсис, яма с отбросами, в которой ему самое место.

Герой? Прикормленный гнильем слабак, достойный только насмешек и плевков, вот кем он был. Жалкий нытик, нагло поверивший в возможность понимания и принятия. Сюрреализмом было поверить во все это, абсурдом, глупостью…

И у всего этого была причина: ядовитое чудовище.

Признать его человеком было равно убить все живое. Выпустить из подвала… Не позволяя себе новый виток гнева, напомнить себе, что именно этого он и ожидает…

Как можно было решить, что ерунда с Эйс Кемикал его идея. Вот дело его рук. О, да, этот “размах”: и это только начало…

Предприняв все шаги по обеспечению безопасности возможных жертв, он наконец вернулся в особняк.

Его не было столько времени… Но он иррационально сидел в машине еще пару часов. Потом вышел к серверу, заставил себя смотреть на каждое изображение, извергаемое бездушным ртом МФУ.

Он не мог себе позволить потерять рассудок, как прежде.

Знал же, что все это ложь. Знал, но позволил себе…

Теперь не было месту сомнениям. Презумпция невиновности на этого человека не распространялась, кроме того, он подтвердил свои притязания на его тело, сотни раз показал и вчера сказал прямо, что он будет делать.. Что он сделает. Что уже начал и продолжит…

Он не даст ему шанса.

Если бы он сам не был так глух и слеп. Если бы еще он мог думать в его присутствии…

Кто еще пострадает от того, что хранится в этой голове? От его больной, безумной силы разрушения?

Что это было с ним самим? Почему исчезли остальные люди? Морок, токсичный туман. Он знал, что это за туман: фиолетовый и зеленый.

И его пиджак на своих коленях - как можно считать это грубой сценой из дешевой порнухи?

Вот оно что. Чертов трус. Жалкое существо - не менее мерзкое, чем цирковая дрянь…

Самое страшное - все это могло быть очередной шуткой - все, как ему нравится. Ручной Бэтмен. Давай двадцатку, Джо, ты проиграл.

Но он же не верил? Нет. Обманывал и сам. Что за гипноз заставлял выуживать у него тепло и близость? Фальшивые игрища. Похоть. Стоило ему взглянуть, и куда-то девался весь интеллект и жизненный опыт.

Давать прощение и не получить ничего взамен. Он отгонял агрессивные мысли, исходящие из глубин; темные сожаления, мешающие ему сосредоточиться.

С ужасом Брюс осознал главное: сам он уже давно был готов пасть от его злой шутки, умереть от его ножа, обменял все на иллюзии. Но он захотел еще больше, жалкий бешеный зверь, пустое, бесполезное существо…

Все это ничего не стоило, пусть и было настоящим. Тепло, плечо рядом. Эта.. страсть.

“Давай развлечемся!..”

Позволил так много - пронзать… Неужели это такая малость? Ничего не стоит? Все судить по себе, забыв обо всем, глупый мальчишка, потерявший голову.

Как же он одинок, что суррогат от Джокера казался спасением?

Все казалось иным: сумрак, неяркие краски, крепкие объятья, неясные линии. Подставленное плечо, открытое горло, незащищенная спина.

Каждое касание - обещание, но как было проверить их?

Намерения Джокера. Та одержимость, в которой он признался. Может, его тоже уносит течение - скорее, бурная горная река - а, может, он только и ждал, когда предательство станет ему интересно.

Его затошнило, когда он подошел к гостевой спальне. Кинуться с обрыва под его злой хохот. Все потерять, склонившись перед ним, а ведь этот человек из тех, кто снимет с себя кожу, если это покажется ему забавным.

Но он дал его телу новую жизнь, когда прежняя истекла через щели отцовского кабинета…

Не успев поймать себя, Брюс представил себе, как его пускают по кругу в больнице - позвонки, хрупкая тонкая кость, кровь врагов, глубокие следы от укусов на белых плечах, влажные шлепки о его тощую задницу - и его замутило сильнее.

Призраки иных совокуплений: как он вцепляется Крейну в волосы, кусает его за шею, хрустят кости, брызжет слюна.

Он вошел в ту самую комнату, не собираясь успокаиваться, не то что стучать в дверь.

Увидел белое, озолоченное утром бедро, исчезающую под тканью нижнего белья розовую пулевую рану: Джокер одевался.

Брюс прошел мимо и молча лег на его кровать.

- Ух ты, как надменно, Бетси, - осторожно поприветствовал его отвратительный псих, чуя неладное. - И тебе привет.

Пожалуй, настало время снова поддаться агрессивной похоти: почему бы и нет? Раздавить его белое тело. Разорвать. И только потом получить ответ.

- Что-то изменилось, - снова подал голос жалкий клоун и выпрямился, сжимая в кулаке ткань своих брюк. - Очень сильно изменилось. Это ненависть? Презрение? Ты ненавидишь меня? Но прежде ты никогда…

- О, всегда начеку. Такой чуткий. Ну, ты же все понимаешь, - равнодушно перебил его Брюс, и обнаружил, что голос ему не дается.

Он подавил улыбку, не желая, чтобы Джокер что-то еще о нем понял.

- Что за пантомима, Б…Бэтмен? - притаился предатель, гордо вскидываясь.

- О, заткнись. Иди лучше сюда, раздвинь для меня ножки.

Брюс похлопал по покрывалу рядом с собой, с наслаждением наблюдая синильную бледность, покрывающую лицо и шею Джокера.

Самое больное место, в этом он был уверен. И неважно, что обоюдоострое…

Откинулся на подушку, чувствуя запах ветивера и нагретую его телом ткань. Не хотел возиться в грязи? Начал кропотливую чистку, но отложил свой мясницкий тесак и сел подождать его в библиотеке. Как мило. На что он рассчитывал?

- Пиздец, - уверенно описал ситуацию Джокер, и поспешил одеть брюки.

- Почему ты одеваешься? Больше не хочешь?

В пораженную паузу отлично уместилось смачивание пересохшего горла обвинителя.

- Ну так что, Дже-ек?

- Не произноси это имя таким тоном, Бэтмен, - прошипел Джокер, отступая, сотрясаясь от ярости и новой, особо сильной головной боли, с трудом просовывая руки в рукава рубашки.

И попятился к выходу, надеясь выиграть время на анализ ситуации. Нервные, трусливые руки сражались с пуговицами в обратном порядке не-обнажения.

Брюс скрипнул зубами, легко настигая лживое мясо у двери.

- Ну уж нет, подожди, - ласково прошептал он и схватил предателя - цветное плечо, под тонкой тканью отмеченное сведенной татуировкой, тяжелое дыхание, издевательское тавро улыбки.

Ноги оторвались от пола, мелькнули белые лодыжки, длинные, узкие, костлявые ступни. Это самое ужасное зрелище в его жизни… Но он был виновен.

Когда он сжал руки - он тоже должен принести жертву его гордости - захрустели кости. Джокер издал какой-то странный звук, который превратился скорее всего в рык боли и гнева: разобрать было невозможно.

Брюс почувствовал себя всемогущим.

- Вставай на колени, Джек, и открой ротик. Тебя же правда так зовут? Или это тоже просто шутка? Это не твое имя, верно?

- Паспорт… надо было… раньше проверять… - просипел Джокер, ухваченный прочно и плотно.

- Это имя. Не твое? - поднажал Брюс, следуя за неожиданной, совершенно несвоевременной для реальной беды, догадкой.