Клоун изящно развернул ладонь, безмолвно отвергая приглашение к спасительной сваре.

- В больнице только Крейн мог читать, потому что консультировал пару лентяев, а его вкус был для меня слишком… художественным. Море впечатлений. А так я предпочитаю справочники.

Осаженный агрессор остыл и улыбнулся: оружейные каталоги и вкладыши из упаковок с лекарствами.

- Ты бы не пробивал людям головы книгами и тоже мог бы читать.

Джокер фыркнул, и Брюс вдруг ощутил сосущее желание контроля.

Он расстегнул рукава белоснежной рубашки, отбросил запонки на кофейный столик и неторопливо ослабил пару пуговиц у воротника, внимательно осматривая чертового клоуна на наличие слабости после болезни.

Ничего не нашел и прикинул, как взваливает гибкое тело на плечи.

Джокер его сразу понял и оскалился. Наклонил голову как всегда, по-птичьи, но теперь это движение казалось вынужденным.

- Читаешь мысли, Джокер?

- Ты очень жестокий, Бэтс. Мне это нравится.

- Я говорил тебе, что мне не все равно?

Темные глаза пусты, и это непростительно. Непочтительно искривлены губы. Галстук - снова чайки - слишком затянут - раздражает.

- Не по-омню такого, мисси. Хочешь меня задеть?

Совершенно серьезно собиравшийся его задеть, Брюс рухнул рядом на диван, нагло располагая собственное плечо у его горячего плеча, и только жадно вглядываясь в неожиданно четкие, неровные точки веснушек у прямой клоунской переносицы.

- Не обольщайся. Хочу кое-что получить от тебя.

Это прозвучало как грубейшая пошлость, и Джокер уставился ему прямо в глаза - оскорбленная кобра.

- Будь осторожней в своих желаниях, Бэт, а то вдруг и правда получишь. Что-нибудь.

Брюс только усмехнулся, чувствуя, как тяжелая болезненная хмурь - последствие скучнейших юридических разборок - покидает его.

- Как тебе будет угодно… Покажи мне то, что доставляет тебе боль. Взамен можешь… - он не успел ничего придумать, потому что совершенно непознаваемый клоун резко сказал:

- Сделка. Очередная. Идет.

Он вдруг начал распускать сиреневый галстук, пока Брюс осторожно устраивался на проклятом диване, цепенея от того, что может увидеть.

Джокер расстегнул ворот.

========== Глава 59.’ ==========

Шею охватывал бордовый рубец - прорванная кожа, кровоподтеки, жуткий контраст с привычной белизной.

- Это след от проволоки?

- Не важно.

Как он представляет себе это - “Да, как хочешь, гибни”?

- Кто это сделал?

Они встретились взглядами, не смогли проникнуть даже за преграду похоти, и помрачнели.

- Я разучивал новый фокус, - наконец нагло выдал неосторожный клоун, вскинул руки и вдруг развел между ними металлическую перемычку лески. - Могу продемонстрировать.

Мрачный герой дернулся изъять возмутительный флаг беды, но придурок захихикал и леска растворилась в воздухе.

- Обожаю эту твою эмоцию, - вдруг признался Джокер, и стал выглядеть немного лучше, по крайней мере, чем бледная тень чудовища, поджидающая героев по холодным библиотекам старых домов.

Брюс вдруг почувствовал, как тяжелеют веки, словно от чада опиумной курильни или под взглядом какой-нибудь мистической твари-гипнотизера.

- Ладно. Взамен… - он взял в свои руки странную ладонь и распрямил, словно хотел что-то положить туда…

…ладонь была торжественно и крепко сжата в стальных пальцах.

Джокер помрачнел:

- Я уже говорил: я не баба.

Привычные глупости, словно жабы или змеи соскакивающие с розового языка, было тяжело терпеть, но от иных властных проявлений, помимо насильственно сорванного рукопожатия, удержаться было еще сложнее.

- Я никогда не делал так, - с удивлением обнаружил изрядно раздраженный неожиданной реакцией исследователь клоунов, - с женщиной.

Джокер снисходительно улыбнулся, отстраненный и холодный, истасканный городом, уязвленный слабостью, приводящей его в бешенство.

Брюс не отдал ему столь хитро полученной руки, и все еще крепко сжимал ее - и он разрешил: протянуть культю, измазать его своим черным гноем, но считать это чем-то совершенно обыденным - привычная схема.

Эти мысли почти передались по воздуху.

- О, кто ты, доппельгангер? Ты так похож на него, - неловко пошутил жестокий Бэтмен.

Он ожидаемо разозлил его - привычные сомнения в собственном существовании, и что-то еще, бурое, зрелое, налитое - жесткая рука под его пальцами вздрогнула, попытались перекатиться твердые спицы костей.

- Злой двойник? Это страшно представить! - тем не менее спокойно подхватил Джокер, но в голосе его явственно проскользнула больная хрипота удушения.

- Думаю, он был бы добрым. Ты сам такой злющий, - нерв момента всерьез принять было сложно, кроме того одно лицезрение золотистого запястья - край зеленого рукава, фиолетового, ремешок часов - пьянило. - И суровым. С отличным чувством юмора…

- Ты хотел бы увидеть такого Джокера? - темные глаза, сейчас больше похожие на глаза рыбы или стеклянные пуговицы, придирчиво осмотрели неосторожного героя, словно игривого щенка, тупого и бесполезного.

- О, да хватит. Я всего лишь хотел…

- Чего ты хотел?

- Да что ты…

- Что, Брюс. Что я?

Брюс подавил порыв пожать плечами, хотя уже начал воспринимать всерьез чужое дурное настроение, но вызывающе приложил плененную руку к своей шее, сублимируя желание замолить след от попытки удушения.

Джокер непроницаемо следил за ним.

- Бэтс.

Учитывая привычное владение первенством, легкомыслие не истаяло, и Брюс усмехнулся, неопределенно показывая, что слушает.

- Ты не можешь быть так глуп, чтобы ходить по преступным кабакам без маски. Граница с Маленькой Италией, Бэт. Трефовый туз. Влиятельный.

Изумления скрыть не удалось, и пойманного с поличным Бэтмена захватили ледяные волны гнева.

- Не думаю, - только смог ответить он, не справляясь с высотами собственного свободолюбия, - что понимаю тебя.

Джокер вскинул подбородок - о, эта тонкая материя гордости и самооценки - выглядя весьма опасно, застывший и серьезный.

- Не дергайся, если хочешь, чтобы я тебе объяснил это. Если, конечно, не боишься, Бэт-мен.

Ненасытная темная, лихая часть Брюса, отвечающая за контроль, пришла в восторг, одновременно нейтрализованная каким-то основательным, склизким чувством опасности.

Но было еще кое-что. Что-то новое.

- А ты? Ты можешь быть так глуп, Джо-кер, чтобы целыми днями обтирать ребрами ботинки в этом городе? И Айсберг место достаточно дорогое и закрытое, чтобы моя персона не была там сенсационным событием.

Джокер вдруг наклонился и вцепился зубами в мочку правого геройского уха.

Брюс с интересом оглядел свирепо изогнутый шрам, откровенно наслаждаясь нежданным интересом к себе, и подавил разочарованный выдох, когда челюсть наконец разжалась и острый язык зализал глубокие следы.

- Я уж думал мне конец, Поль, - насмешливо выдал он, под шумок укладывая руку на крепкое бедро, утянутое фиолетовой тканью, но на деле впервые сталкиваясь с иной концепцией близости: настороженным ожиданием. - Что ты там делал? Искал Фобос?

- Фобос? Пожалуй. Да, Винсент, искал Фобос, - сухо проговорил хищник, все такой же смутный и неясный, но хотя бы откликнувшийся на незамысловатую шутку. - Ты не ответил на мой вопрос.

- Я бы тебе не советовал шутить со мной, - теряющий терпение Брюс подцепил пластичную подтяжку, натянул-отпустил, ощутимо выщелкнув на чужой груди грубую ласку, ожидаемо добившись этим более пристального внимания. - Давай-ка начнем с начала.

Тело под его руками вздрогнуло, выгнулось, зашипело, и возбуждение, которое он немедленно почувствовал, только войдя в комнату, сдерживать стало невозможно.

- У тебя проколото ухо, - невнятно объяснил свое поведение дезориентированный Джокер, мутно, но прямо глядя своими чудесными темными глазами.

- Уже нет, как видишь. Джек… - попытался вернуться в объективную реальность Брюс.

Возбуждение все нарастало, и можно было признаться хотя бы себе, что он продолжал ждать у койки, только что несчастный Шекспир был, к счастью, забыт. Порыв собственничества подавить не удалось, и он запустил пальцы в жесткие, измученные краской светлые волосы, с неутолимым интересом инспектируя акрхемский шрам.