Крейн закрыл спиной дрожащих реаниматоров, пытаясь ухудшить ему обзор - осмелел, мешок костей?

- Надо следить за вами. Если они его сдадут, это будет серьезно…

Этот деловитый тон и уверенное выражение - Пугало?

- Не бери на себя слишком много, чучело.

Крейн усмехнулся, однако внимательно наблюдая за безжизненным телом Джокера - обладая иными фильтрами в зрении, чем он, иными - врачебными - сенсорами. Погружающийся в смутную грозовую гневность Брюс только заметил, что он сжимает в руке нечто, больше всего похожее на серп.

- Такое иногда случается. С такими, как мы, - придурок выделил последнее слово своим странным мальчишеским голосом. - Я тебе должен за башню, а дядя Клоун учил всегда платить по счетам. - издеваясь, продолжил он, тяжело дыша и обмирая от страха.

Раздвоение личности Крейна никого здесь не интересовало.

- Он поедет со мной.

- О, мистер Бэтмен. Всегда получает, что хочет, - Крейн делал вид, что разозлился, но на самом деле это выражение - насмешка…

Так смотрел Джокер. Это его почти разозлило.

- Заткнись.

- А что тебя заставляет все это делать, властная мать? О, или наоборот: папочка учил, что мамочка хрупкая драгоценность? Пусть она думает, что ты непогрешим? А теперь ты вдруг обнаружил, что только Джей способен…

Чертов психиатр…

- Заткнись, или я тебе что-нибудь отломаю.

- Вы мешаете. Решите свои проблемы позже, - вдруг строго подал голос врач. - Угрозы жизни нет, но его надо перевезти в больницу.

Брюс стиснул зубы, Крейн опустил глаза и убрал серп. Наконец заметив, что Бэтмен без перчаток, он закатил глаза, достал видавший виды носовой платок, и начал вытирать все, что ему казалось отмеченным.

Прилежная горничная черного дворца.

- Нет, - наконец сказал Брюс, - вы можете быть свободны. Машину верну позже.

Он чуть не пустил Пугало в расход, но сдержался и просто отогнал его, совершенно серьезно пытаясь пленить, и поехал домой самым коротким путем - к пещере у восточной части, где вход начинался на побережье.

Тишина угнетала его.

- Хватит валяться, Джек.

Ему, конечно, никто не ответил, и он постарался больше не смотреть на койку.

Пока Альфред возился с бессознательным телом, Брюс мешался ему под ногами, ревниво не давая перекладывать, потом раздевать его. В конце концов его смогли оттеснить до оконца, и он уставился на тисовую рощу, шумящую на другом конце парка, ничего не соображая.

- Идите спать, сэр. Кстати, полицию я туда вызвал. Нельзя же так терять рассудок… - глухо сказал наконец старик, мечтая переодеть Джокера в нечто менее грязное, чем его фиолетовый костюм.

Слишком тонкое нижнее белье. Эти простыни слишком легкие, шерсть одеял слишком жаркая. Неужели нет ничего лучше?

Но к коричневой сумке Брюс не прикоснулся, и старика отогнал от нее слишком резко. Не важно, сейчас не важно.

- Сначала скажи нормально, что происходит. Крейн только глумился…

Дворецкий поджал губы.

- Кома.

Брюс непонимающе уставился на свои ботинки.

- Насколько…

- Идите спать, сэр, - ласково ответили ему, - эта не самая тяжелая. Вы не можете ожидать, что после такого он не пострадает. Это нонсенс.

- Ясно. - Брюс был слишком спокоен, ничего еще не осознавая.

- Дайте осмотреть ваш левый бок и идите спать. Это сильный ушиб…

Да ладно, скоро все кончится. Он очнется очень быстро.

- Оставь меня в покое, Альфред.

- Сэр!

- Нет. И буду тут. Не обсуждается.

И он остался в медотсеке - шорохи деревьев за окном, крики ночных птиц, меловой, тревожный запах дезинфекции, тени и пятна света из коридора, жужжание аппаратов, все что-то замеряющих, подсчитывающих - несерьезно, просто на всякий случай.

Он же не может снова пропасть? Теперь по-настоящему.

В результате Брюс сделал себе внушение, откинулся на спинку кресла и заставил себя заснуть.

Через восемь часов он все также смотрел на белые руки Джокера, не осмеливаясь потрогать его - холоден ли он или слишком горит - вместо этого погружаясь в темные пучины вины и тревоги.

Обычные мысли не находили на него, и образы не мелькали в перед глазами, как всегда это бывало, стоило вспомнить его, словно этот человек рядом не был тем, кого он держал в клетке, как зверя.

Тем, кто невозможно подставлялся для поцелуев. Тем, кто легко опустился перед ним на колени, хотя это было так непросто… Этим постоянным сосредоточием всех его мыслей. Не был собой. Не был Джеком.

Он не знал его, не слышал. Не существовал сейчас?

Брюс смутно отдавал себе отчет, что эти мысли слишком эгоистичные, но что-то, больше всего похожее на сильный удар в горло, мешало ему даже пытаться сосредоточиться.

Альфред оставил попытки прогнать его, и тоже провел у койки весь день - сначала смывал грим, подключал капельницу, потом просто носился туда-сюда…

Пустота эта не давала Бэтмену покоя. Джокер ее тоже ненавидел.

- Высокая толерантность. Но этот человек, сэр: это удивительно. В него вбухали столько, что можно было…

- Хватит! - прошипел Брюс, и Альфред стал выглядеть присмиревшим. - Прости, я просто…

- Я понимаю.

Их могла бы захватить ненужная печаль, но Брюс уже позабыл обо всем.

- Твои дурацкие газеты пришли. Что тебе почитать? - глухо спросил он у тела. - Объявления? Криминальную сводку?

- Он любит Шекспира.

Если удача повернется к ним лицом, и Джокер не сильно пострадает от их самолечения, будет ли хозяин снова испытывать его верность?

Пройдут ли эти испытания бесследно? Есть ли вообще, что там испытывать?

С тем, что Брюс однажды попадет в беду, старик смирился, и только готовился к худшему. Но к тому, что он будет страдать таким образом - оказался не готов.

- Что? Почему ты так думаешь?

- Часто цитирует его. Я понимаю, что вы сами предпочитаете более… концептуальную художественную литературу…

- Это совершенно неважно.

Они не смотрели в сторону клоуна, словно его тут не было.

- Можете почитать ему оружейный каталог или буклет от снотворного. Это же Джокер, именно это его развлечет. И не смотрите так, это не оскорбление.

- Я вовсе не…

- Я скоро вернусь, - рот старика отвердел, как всегда, когда он готовился говорить жесткие вещи. - Его надо будет обслуживать, мастер. Вам лучше не…

Брюс мрачно уставился на свои руки.

- Никто не притронется к нему. Забудь, я сам все сделаю.

- Боюсь, вы не понимаете…

Он все-таки поднял глаза, желая раз и навсегда прояснить этот вопрос.

- Все я понимаю.

Альфред посмотрел на него в таком отчаянии, что Брюс застыл.

- Это буду делать я. Прошу, вы не должны видеть его таким… Он вам не простит. Дайте мне неделю, потом можете делать, что хотите.

Он не простит - отличный аргумент. Но этот срок…

- Ты думаешь, неделю…

- При самом смелом прогнозе.

- Ладно, но это ты не понимаешь. Мне не сложно. Это же он, - Брюс сказал лишнего и вспыхнул. - В любом случае, он не пролежит так долго. Он скоро очнется. Он сильный. Не говори ему только, что…

- Ваша уверенность весьма прочна. Надеюсь, что так и будет.

Но он видел, что Альфред уверен в обратном. Какая чушь, никто не понимает, что он такое, даже примерно не знает ничего о Джокере. В любом случае, сам он постарается стать к нему ближе, чем все остальные могут даже мечтать.

Брюс стиснул зубы, достал смартфон и ввел в строке поисковика “Шекс…”.

========== Глава 56. ==========

Очередной платок слишком пропитался слюной и был небрежно отброшен.

И за эти две недели Шекспиром он был сыт по горло.

- И мой голову почаще. Очнись и поешь наконец нормально, потому что твой живот больше всего похож на стиральную доску. Ты мерзкий, Джек Нэпьер, просто зараза.

Он все-таки осмелился прикоснуться к Джокеру только через много дней - неопределенной температуры кожа, сейчас больше похожая на набивную ткань - и растирал ему потихоньку руки и ступни, хотя импровизированный лекарь ему это строго запретил, черт знает чего опасаясь.