Ух, опозорюсь я с этой аркой).. К тому же мну щас какая-то жесткая творческая импотенция наступила, реально ощущение собственной ничтожности - ничего для меня необычного, но работа-то стоит..

========== Глава 54. ==========

Он закончил вязать мужчин и свирепо уставился на преступницу. Его сообщница? Или Альфред был снова прав?

- Спасибо, что убрал соглятаев, мужик. - прозвучал ее голос. - Не хотелось бы и правда с Ним делиться.

Наушник предусмотрительно помалкивал, не желая его злить.

- О, это интересный экземпляр! - пропела женщина и встала, покачивая красивыми бедрами.

- Да, ничего такой, - тихо раздалось откуда-то сбоку.

- Да, да… - еще голос, на этот раз звонкий.

Всего три женщины. Какой во всем этом смысл?

- Ничего, он ничего.

Еще одна?

- Хватит! - отрезала та, что была на виду. - Он посмел закрыть моего Пончика в психушке.

- Да! Закрыл его!

- И нет вкуса: черное?

- И чувства юмора!

Брюс, с сомнением обозревающий перспективу вступать в бой с женщинами, сразу же перестал понимать, что происходит, стоило им только загалдеть, словно стае странных, крикливых птиц.

- Что вам надо? - сурово спросил он, растерянно оглядывая раздражающую группу: женщину на кровати и темные силуэты в углу.

- Это будет весело!

- Весело!

В зале пахло женскими духами - тонкий, сладчайший аромат - немного розами и совсем неуловимо - нитритом аммония.

- Что вам…

Женщина плавно шагнула вперед, к нему - тонкая и тренированная, с красивой небольшой грудью…

По общему абсурду ситуации судить было нельзя, но такая неторопливость была несвойственна Джокеру. Но нельзя было опять лишаться бдительности.

- Где Джокер? - нетерпеливо спросил он, глядя на нее.

Он неторопливо размышлял, рассматривая ее силуэт, осветившийся через ткань верхним светом, когда она вышла под лампу: она почти голая? Трико? Скорее леотард.

Красная ткань двинулась, сползая с кровати, красиво облегая ее изгибы, и Брюс вдруг подумал, что это и есть Алый: небольшое, легкое тело…

Все это было весьма наивно и он раздраженно вздохнул. Неужели Алый таков? Джек его долго искал, он жесток и безусловно обладает лидерскими качествами…

Ткань обнажила бархат покрывала.

На кровати лежал скованный Джокер: руки, правда, связаны перед собой - очень наивно, если знать его. Но он не двигался. Дышит? Спит?

- Что с ним? - неожиданно равнодушно повторил смятенный герой: не мог предположить условий, в которых Джокер дал бы себя захватить.

Она не отреагировала, скидывая ткань на пол окончательно.

Брюс призадумался, но не смог опознать ее. Натуральная блондинка. Ее чулки, впивающиеся в идеальную мякоть бедер, оказались раскрашены под цвет национального флага: звездный-полосатый. Лицо покрывал белый грим, больше похожий на экстремальный вечерний макияж.

Нет и двадцати пяти лет.

- Рыцарь беспокоится?

- Белый рыцарь.

- Нет, черный рыцарь, - застрекотали остальные преступницы, и тоже вышли на свет - эта театральность неимоверно раздражала.

Помимо обезвреженной толпы вооруженных арлекинов в ярких, красно-пурпурных костюмах, похитительницу сопровождали три мрачных женщины в балетных пачках: приземистая девушка с крупными белыми руками в розовом, высокая и худая рыжуха с крюком вместо левой кисти в желтом, и карлица с перекошенным от злобы лицом в голубом.

Очевидно, не закрытая маской нижняя часть лица Бэтмена выразила какое-то негативное отношение к новоприбывшим, потому что карлица забормотала, гневно глядя на него, тощая в желтом поджала губы, а предводительница не смогла скрыть улыбки.

- Подруги должны быть пострашнее, чтобы оттенять прелесть женщины!

“Подруги”, эти страшные жалкие люди, заулыбались, очевидно приняв это за шутку, и Брюс стиснул зубы, даже в таком положении страдая от того, что мог оскорбить хрупкий противоположный пол.

Он смотрел на Джокера, ничего не понимая. Но это все равно мог быть его план… Какая чушь, он бы никогда…

Не поверил ему…

- Девочки! - клоунесса подняла руку и они выстроились в ряд. - Харлин Квинзел, Коломбина всей его жизни.

- Роза. - представилась та, что в розовом.

- Ирис… - оказалась рыжая.

- Лилия! - прорычала самая злобная.

Они торжественно поклонились.

Стремительно впадающий в странную виноватую тоску, Брюс еще никогда не был так близок к человекоубийству, даже когда имел дело с Джокером в худших его состояниях.

Он строго одернул себя - не думать о нем, повиноваться необходимости.

- Смерть, рыцарь, хоть сейчас совершенно не до тебя, - снова заговорила предводительница, мелко выговаривая слова, растягивая их на техасский манер не скрываясь. - Может, свалишь, а? Что там с машиной у нас?

Он мог бы сказать то же самое.

- Сваливай! - просмеялась Лилия.

- Отпустим тебя.

- С какой-такой машиной, звездочка? - занервничала Ирис, очевидно самая приземленная.

Бэтмен уныло оглядел ужасных женщин.

- Кто тебя нанял? - грозно выдал он наконец, обращаясь только к зачинщице бедлама, с усилием пытаясь игнорировать остальных.

Принимая вдохновенную позу, она совсем не услышала его - не восприняла.

- Мой Джун… Мой прекрасный принц, любимый мой…

Брюс осторожно осмотрел ее, кривясь от неприлично глупой фамильярности, без всяких сомнений способной привести того самого ужасного принца в ярость.

- Что с ним? - повторил он, все больше переполняясь тоской: прекрасно знал, как опасно пленять его, как высок риск снова видеть его лезвие, высекающее кровь. Как больно останавливать его…

Но прекрасная клоунесса ничего не боялась. Плечи ее сладко вздрагивали, неприятно напоминая Брюсу какую-то давно забытую сцену из прошлой жизни.

- Видишь, грызун, как он прекрасен? - она плавно, словно пытаясь удержаться, подошла к Джокеру и нежно погладила его по плечу.

- Мы думали, не сможем его поймать. А он никого даже не убил! - вдруг разоткровенничалась Роза, и получила за это тычок в ребра от Лилии, которая преданно поискала взглядом Харлин, но та не могла их уже видеть: выступала.

- Я слышала, у вас союз? Это чушь, я не одобряю. Бубличек наверняка использовал тебя. Разозлил кое-кого очень влиятельного. Но он это не специально!

- Не хочу делать вам больно. Сдавайтесь.

Женщины засмеялись, но как-то равнодушно. Их взгляды были прикованы к возвышению.

- Мы уедем… - Харлин замялась.

- В ночь, - пришла ей на помощь Ирис.

- Да, в ночь. В Голливуд. Мы будем так счастливы. Наконец вместе.

- Так счастливы! - загудела свита. - А тебе смерть, герой!

- Гнить тебе в земле, - припечатала Лилия.

Брюс даже удивился собственному равнодушию: с некоторых пор образы кладбища у безмолвного ложа Джокера должны были сильно разозлить его.

Он не признался бы даже себе, что это была бы скорее паника.

Но он ничего не чувствовал?

- Нам надо расписаться побыстрее, - продолжала вещать девушка-клоун. - Решено, едем в Вегас.

- Сейчас август… - ввернула романтичная Ирис, водя крюком по своей груди. - Звезды видно… Самоцветы…

- К черту самоцветы! - весело воскликнула жестокая Харлин. - Ты просто дура. Какие камни: Он здесь!

Брюс плюнул на все и пошел к кровати, по пути пытаясь сковать ее тросом - она ловко отскочила.

Женщины, сначала опешившие, завопили и накинулись на него.

Прозвучал выстрел. Это было уже смешно - снова слишком расслабился рядом со слабым полом - весь левый бок пронзило болью от удара по касательной - но важнее было то, что они могли, случайно или намеренно, попасть в пленника.

Это ограничивало его слишком серьезно.

Пока он корчился от боли, Ирис приставила пистолет к груди Джокера, и ему пришлось поднять руки и отойти, проклиная собственную глупость, из-за которой он не озаботился приличной разведкой.

Впрочем, в целом сцена была спланирована довольно неудобно для него, и он подозревал, что не этими легкомысленными сороками.