Джокер повернул лезвие ножа и начал срезать с тела одежду. Он уже решил, что первая буква прекрасно подойдет.

- Не завидуй только. Что? Да, ты его знаешь. Ну почти, - самодовольный клоун взрезал первую линию. - Может, хочешь знать, откуда у меня эти шрамы?

Джокер утер поблескивающий от слюны рот окровавленной перчаткой. Декоративный эффект не был достигнут, поскольку он размазал по лицу еще и кровь.

Проходя мимо жертвы своей жертвы, он заметил нечто странное в содрогающих ее рыданиях.

Он прислушался и с восторгом понял: это был смех!

Брюс сидел в библиотеке, не включая света.

Он начал чувствовать в отсутствии разоблачения какой-то зловещий подвох. Вернув почти всех пациентов в их камеры, по крайней мере тех, что успели отличиться на ниве нарушения правопорядка, он надеялся закрыть этот вопрос.

В памяти промелькнул красный рот и глухое “Кровавый след!”.

Он бросил разгадывать загадку внезапной миролюбивости заклятого клоуна. По крайней мере, уверял себя в этом.

Может, наконец настанет покой?

- Срочные новости, сэр, - было время ночного час пика, когда лентяй-миллиардер собирался по бабам (снова перевоплощался) и когда прежде Альфред старался его не беспокоить.

Он щелкнул пультом и нашел новостной канал.

Камера снимала какою-то недоразвитую деревню, состоящую в основном из железных сараев. Краска на них облупилась.

Наконец сумасшедший алфавитный марафон Джокера приближался к логичному концу. Было двадцатое апреля, город готовился к ярмаркам Дня Земли, дожди прошли, и немного потеплело. Дул сильный ветер.

Ужасный шутник, одетый во все то же потрепанное кустами пальто, с удовольствием раскачивался в железной люльке, предназначенной для промышленного альпинизма, зависшей в районе двадцатого этажа.

Левой рукой он обнимал массивный скребок для стекол на длинной фиолетовой ручке.

Наконец он встал, напоследок еще безрассудно пораскачивал подъемник и юркнул в предварительно взломанное окно.

Он поднялся сюда, припугнув мойщиков, исключительно из вредности и скуки. Никаких сложностей проникнуть в здание еще каким-то образом, снизу или сверху, он по прежнему не испытывал.

Люди не хотели замечать его шрамы.

Даже если это был небоскреб полукриминальной корпорации.

Он, не таясь, облокотился на перила в пролете лестницы. Человек, за которым он пришел, жирный сорокалетний коп по фамилии Фласс, последние три дня не пользовался лифтом точно.

- Правильно, полезно для сердца, - еле слышно побормотал Джей. Ожидание, столь искусно им освоенное, все же никогда не было его сильной стороной. Он размял пальцы.

Наконец послышались шаги и одышливое сопение. Этот коп ходил сюда за взятками как на работу и, хоть он мало подходил под общий план, все же тонко оттенил бы искомый сарказм.

В любимой манере Джокер резко предстал перед жертвой. Маленькие глаза коротышки отразили приятную панику.

Джокер, не доставая даже ножа, ударил толстяка ногой по колену, и тот, вскрикнув, покатился вниз по лестнице.

Джокер двинулся за ним, мелькнул алый подклад пальто.

Это была последняя буква, Си.

Брюс, после срочных новостей о Тихоне и его несостоявшейся жертве, не сомневающийся в виновнике убийств, судорожно просматривал текст на экране наладонника.

Работорговец, серийный убийца и журналист.

Как же это похоже на него. Брюс крепче сжал челюсть. Из глубин его личности приходили противоречивые сообщения: убить его, избавить от него этот мир. Запереть, чтобы иметь над ним полную власть.

Только не доверить его бесполезным властям.

Прежде он уже в ярости разбил пару так оберегаемых Альфредом безделушек и уже основательно стер эмаль, скрипя зубами.

Океан вины и сожалений подпитывался странным отношением к жертвам дикого клоуна, это был отличный план: обратиться к самым темным местам в его душе.

Джокер, так навязчиво назвавший Бэтмену свое имя, теперь не удостаивался даже прежнего.

Это было и не малодушное сожаление за не противодействие ему в самом начале.

Но он ведь все еще верил словам, обещающим второй побег? Да, это было так.

Бэтмен направлялся в Котел, где находилась гостиница “Орта”, совмещающая в себе постоялый двор и бордель одновременно.

Ее адрес - Роза Маккерея 217 - Брюсу на календаре оставил сам Джокер. Он немного посокрушался, что не пришел туда сразу, но на самом деле это не имело особого значения: он был уверен, что не встретит его прежде назначенного уродливым придурком времени.

Насколько он помнил, там никогда нельзя было снять комнату.

Он незаметно проник через удачно приоткрытое окно второго этажа: осторожность никогда не мешала, особенно с разъяренной преступной Толпой.

Темнота и тишина отсутствия съемщика не означали.

Он провел ладонью по стене, прощупывая, где включается верхний свет.

Вся комната залилась бледно-желтым светом, неживым, совсем как свет луны. В углу, отброшенный, покрывался пылью алый светильник.

Зеленые обои, не хватает только четырехлистников.

Продавленная кровать, помятая, словно на ней резвился кот. У изголовья пятилитровая емкость с сухим протеином без ароматизатора, смятый пакет с эмблемой популярной фирмы, входящей в конгломерат, недавно скупленный Уэйн Энт.

Столкнувшись с доказательствами его человеческой природы, Бэтмен ощутил, как темная ярость превращается в простое отвращение.

В облезлом шкафу, всю дверцу которого занимали безвкусные галстуки, ровно лежали стопки ярких, а поэтому явно принадлежащих Джокеру, вещей: в основном рубашки, брюки и лонгсливы.

Пахнуло его одеколоном.

Странно было увидеть эту сторону психа, воплощающего хаос и разрушение в той же степени, в какой Брюс знал его преступным гением. Впрочем, столь явная дисциплина…

Нахмурившись, он понял, что только что подумал о гениальности ряженого убийцы и психопата.

Отдельно лежало аккуратно выглаженное, пестрое нижнее белье, и эти ровные стопки окончательно добили Бэтмена. Он не мог знать, что купил эту одежду и сложил вовсе не Джокер, а верный, подверженный обсессиям Крейн.

Впрочем, все в нем все еще было загадкой.

Другая часть шкафа была занята разнообразной формой: парадный пяти пуговичный полицейский китель; ворох нераспечатанных рубашек класса А цвета нью-йоркский голубой, не оставляющих сомнений в цели их использования; тонны камуфляжа разных сортов. Четыре бронежилета: два из них легких полицейских третьего класса, два другие - еще легче - простые черные. Форма спецназа с отличиями Готэма. Врачебный халат.

Девственно чистая форма мороженщика.

Ничего из этого Джокеру больше не понадобится.

Джей зашел в номер уже зная, что там Бэтмен. Не то, чтобы он был мазохистом или… Его ожидаемо свалил знакомый удар в нос. Он, улыбаясь словно от счастья, закрылся руками.

Похоже, душ отменяется.

========== Глава 8. ==========

Брюс подавил порыв хорошенько отметелить придурка. Грубо пнув его к стене, он начал без лишних слов связывать ему руки.

Когда полиэфирный шнур до крови врезался в запястья, Джокер, до этого шумно дышавший, расхохотался.

- Удобно, когда тебя не зовут, скажем, Максимилиан, да? - получив тычок под ребра, он продолжил, - Я знал, что тебе понравится!

- Урод…

- Уверен, что понял только ты. Если хочешь, говори кому угодно! - благосклонно разрешил безумный убийца.

Он улыбался так искренне и открыто, что это, возможно, было самым ужасающим зрелищем на памяти Бэтмена.

- Мне не нравится такое. Ты болен, Джокер, - он попытался сказать это не так гневно, смутно помня о том, что проявлять эмоции рядом с ним было так же разумно, как истекать кровью рядом с акулой.

- Не больше, чем другие! - он выгнулся, словно странный зверь и приготовился всласть пофилософствовать, благо сам создал такой прекрасный повод.

- Они мертвы! - заорал Бэтмен, мгновенно забывая о всех рассудочных измышлениях. - Ты болен. Осудил их…