Брюс выставил перед ним плечо в неосознанно властном жесте.

- Повредишь раны. Не надо.

- Это не твое дело. Я думал, мы все прояснили.

- Что же мы прояснили? Я не дам тебе пострадать.

Несносный клоун фыркнул и снова попытался уйти, сатанея от того, что его удерживают.

- Подожди. Просто послушай меня, ладно? - неискренне попытался продлить свое влияние Брюс. - Я не собираюсь мешать тебе.

Джокер приладил непослушную зеленую прядь за ухо и посмотрел на него с таким насмешливым видом, что он вдруг почувствовал себя мальчишкой.

Ураган будет невиданной силы.

- И? Что?

Но Брюс отмахнулся от него, опасаясь наделать глупостей, и поспешил сбежать в свой кабинет.

Джокер снова остался, был рядом, плавный и мрачный; пусть и из-за болезни, но предпочитал его Готэму уже двое суток.

Восхитительное чувство иллюзии избранности - но Брюс решил не встречаться c ним, по крайней мере старался вести себя так, чтобы ничем не задеть его больше.

Но не вышел к завтраку, пока не убедился, что он там будет: когда он поднимал этого человека на руки - какой-то приятный, теплый стыд пронзал его неизменно при этих воспоминаниях - он определенно поднимал не больше семидесяти килограммов.

Постарался не смотреть на него и не сказать ему ничего, кроме приветствия. Не понял ничего из того, что прочитал в газете. Укатил на весь день к Фоксу, хотя это было ему совершенно не нужно.

Ночью надел костюм и бродил по городу четыре часа, вернулся, ничего не соображая.

Вынужденно пошел мимо гостевой спальни - теперь он решил, что подойдет та, что в его крыле - и когда увидел там свет, поспешил убраться подальше.

Неплохой результат… Если он хотел выставить себя трусом, разумеется.

На следующий день Джокера не было ни у сушилки - после которой у него всегда выступала кровь из неловких разрезов кое-чьего скальпеля - ни в спальне, ни на кухне.

И Брюсу пришлось идти к дворецкому, несмотря на опасения перед разговором с ним.

Пока он шел, понимал, что это закономерно. Он не был из тех, кто лелеет свое геройское кредо - напротив, его сила всегда исходила из его слабости. Он достоин судить Джокера. Он пообещал его поддержать - так почему же теперь…

- Он в японском саду, - не оборачиваясь, формально чтобы не отвлекаться от натирания полов, недовольно сказал старик, услышав его шаги, - пока еще там.

Брюс постарался не обращать внимания на невысказанные обвинения.

- Спасибо.

Ноги понесли его в сад, словно он был на привязи.

Комментарий к Глава 47.

*мучается похмельем* не воспринимайте меня всерьез.. я не смогла наступить на горло собственной песне и урезать блуждания замкнутых в самолюбви волчар (все-таки пока еще идет текст, который я весело фигачила только для себя).. Так что ругайте, чо). Не, правда..

Чего у меня все шутки такие неудачные? Не знаю, но объяснять их не буду, потому что хуже хреновой шутки шутка которую надо разжевывать. Мб юмор это не мое, хз.. “народу нравица”. В любом случае, например, Джилл=Джек, а так же используется в качестве простого обозначения пола. A good Jack makes a good Jill в смысле “у хорошего мужа жена хорошая”.. У меня этой херни по тексту куча разбросана(

========== Глава 48. ==========

Джокер и правда был там. Аккуратное песчаное покрытие было истоптано, пару камней явно отпинали - его привычная элегантность.

В игре, помимо самого психа и сэкитея (расположенного между прудом с карпами и беседкой) приняли участие неизвестно откуда взявшиеся: помятый бумажный стаканчик, неоновый мяч-прыгун и незнакомая черная трость, которая исполняла роль клюшки.

Брюс подошел ближе и понял, что это не трость, а увесистая телескопическая дубинка.

Занимающий все его мысли клоун заметил его приближение, взмахнул рукой и дубинка сложилась, исчезая в его рукаве.

Чертов фокусник…

- Джей…

Джокер внимательно оглядел его, отерся горстью и пошел вперед, через траву, прямо по буддлеям: розовые кисти соцветий нежно гладили его брюки.

Волнующее зрелище.

- Бэтти?

Они уставились друг на друга, не имея возможности прекратить эти глупости.

Джокер вдруг закрыл себе рот ладонью и медленно провел ей вниз.

Точно, снова слюна.

Летний день неумолимо приближался к концу. Или сейчас вечер? Поднять руку и взглянуть на часы было совершенно невозможно.

- Как твои раны?

Но Джокер слишком долго был серьезен.

- Мне скучно, давай ограбим зоопарк, мм? Угоним жирафа, например.

Брюс моментально расслабился, забывая обо всем.

- Что за? Зачем тебе…

- В Иллинойсе нельзя удить рыбу, сидя на спине у жирафа.

- Что?

- Ты слышал.

- Джокер?

Джокер горестно вздохнул, и Бэтмен словно только вспомнил про реальность: про то, что у него есть на все свое мнение, что он не удивительное приложение к его безумию, не яркая кукла, не мираж.

- Черт, Джей…

Джокер попытался не засмеяться: так можно прорвать чужое приятное оцепенение.

- Меня тут ничего не держит.

- Да. Да, я понимаю. Но если я узнаю, что ты опять убиваешь, похищае…

- Не будь таким доверчивым, мышара. Дели каждое мое слово надвое.

Брюс дернулся, пытаясь выразить лицом нечто независимое: полупризнательное, полуравнодушное.

- Джек…

- Ага-а. Меня ищет один человек, поэтому я уезжаю из штата.

- Вот как.

Джокер, неприлично чему-то довольный, подмигнул ему и пошел в дом. Забрать вещи.

Точно, тут же его сумка, давно, еще после Японии.

Он не заметил, что Джокер меняет одежду.

Сперва была зеленая рубашка, потом горчичная, с черным узором в виде пчелиных сот. Теперь голубая.

Ясеневая роща за домом зашумела, напоминая ему о Дне Независимости.

Все эти игры вдруг показались ему гадкими; на задворках разума заныло мимолетное предостережение инстинкта, тревожное и простое, и потухло, ненужное.

У этого человека нет права на свободу; он слишком опасен и слишком много нажил врагов. Он сам так много должен узнать о нем…

Брюс выпрямился и пошел запирать Джокера в подвале.

Коридор портретов, любимое место Альфреда, всегда казался ему слишком мрачным, смехотворным, настоящим могильным камнем, то лицемерным, то печальным - любимый отец, добрая мать - но теперь он прошел по нему, ничего не замечая.

Северное крыло, место добровольного заточения.

Джокер переодевался.

Брюс встал в проеме распахнутой двери, и следил как он ловко завязывает галстук - очередную странную, пеструю вещь с геометрическим рисунком.

Кровать была разобрана, простыня примята его телом.

Джокер подхватил свой пиджак, не глядя на него.

- Ты что-то хотел? Все-таки поймаем жирафа? - ласково спросил он, кривляясь: Бэтмен делал именно то, к чему его принуждали невидимые стропы.

- Никаких краж.

- Ла-адно. У меня как раз есть четыреста тысяч на него, - легко согласился вороватый клоун, влезая в пиджак. - Даже останется еще полторы где-то. Подарю тебе на память, ищи место для него. В гараже не ставь, он там все обгадит. И жрут, кстати, эти твари немерено. Мм. Может, и правда, нахер жирафа.

Брюс тяжело вздохнул, борясь с опускающимися плечами.

- Боже, Джокер, откуда ты знаешь эти цены?

- Работа такая.

Он определенно чувствовал себя совершенно потерянным, а эти глупости из его кривого рта звучали очень правильно.

- Останься тут, - он сказал это и скривился, ожидая бури.

- Брю-юс…

- Что?

Джокер шагнул к нему, приподнимая брови, растягивая губы - почти животное, почти не в сознании - грубый способ вернуть ускользающее влияние, но зато стопроцентный.

- Средняя школа графства Готэм. Четыре бомбы. Осталось пятнадцать минут! - просипел террорист, заставляя Брюса вздрогнуть: уважение для подлеца можно исключить? Применить к этому человеку нормальный подход, или и правда держать на цепи?

Нетерпеливый злодей снова широко отерся ладонью, прищуриваясь: все рассчитывает что-то, чудовищная машина ерунды…