Падшего героя больше занимала мысль о том, как согнать тяжелую ярость, восстающую в нем. Подчинить этого человека…

В голове шумело - верный признак гнева - но он думал, что все под контролем.

- Ты серьезно?

Джокер выбрал себе книгу и компактно уместился в углу дивана, снова незнакомый, мрачный, оскорбленный.

Брюс поспешил одернуть себя.

- Серьезно, Бэт. Хоккайдо.

Ему не пришло в голову, что Лига Теней интересует тут только его.

- Охотник, ты плохо понимаешь, с кем связываешься, - насмешливо протянул он, окончательно приходя в себя.

- Уповаю на ваше величие, рыцарь.

- Ты прав, я буду полезен тебе: я знаю язык.

Джокер особенно мерзко усмехнулся.

- Только с одним условием.

Предложение было заманчивое, но глупо было не попытаться поторговаться.

- С каким?

- Фред поедет с нами.

Он сразу кивнул, не задумываясь, зачем это его ненавистному клоуну.

- Давай без твоей обычной херни, ладно? И постарайся обратиться ко мне в случае чего.

Джокер и тут удивил его.

- Да я уже бывал в Японии.

- Когда? - заинтересовался Брюс, неосторожно открывая новую возможность для насмешек.

Их не последовало, и это было так нестандартно, что он снова нахмурился.

- Не скажу, - только холодно ответил Джокер, и вернулся к своей книге.

Делать тут больше было нечего. Все, что было странным - просто привиделось. Все, что ожидает его - обычная грязная работа.

И Брюс отвернулся к двери: поворачивался спиной к своему естественному врагу. Почему нет? Терять ему было нечего.

- И я знаю некоторые японские слова, - донеслось ему в спину вместо ножа. Он остановился и Джокер продолжил. - Посмотрим… печень, нож, желчь, подозреваемый.

Плоская шутка.

И он не сдержал вздоха облегчения.

Всю ночь героя мучали сны, в которых грязные, облепленные речным илом руки утягивали его в стену Тупика, обхватывали его покорное тело, зажимали ему рот.

Он проснулся в дурном настроении. Долго и тревожно рассматривал трость у стены, которой не собирался никогда пользоваться.

Наспех натянув на себя мягкие синие брюки и белое поло, прошел в светлую гостевую комнату, снова чувствуя себя тюремщиком.

Обозрел смятую, бесстыдно открытую постель, от которой поспешил отойти на приличное расстояние.

Слабо пахло смолой и ветивером, и пряный запах этот почти превратил привычную обстановку в лесное логовище.

Джокер нашелся сразу - горбясь и заложив руки в карманы пиджака, шел под окнами в сторону старой части северного крыла.

Брюсу сразу же понадобилось в ту же сторону, и он уже привычно вспыхнул, со стыдом полагая, что с таким же успехом мог отправиться в папоротники на поиски лепрекона.

Он все же пошел к окну, выходящему на заброшенный задний двор, который не трогал из-за смущающего количества приятных детских воспоминаний: отец качает его на руках, мать улыбается ему, Альфред старается не сильно страдать от того, что они с Томми погребли капсулу времени, лихо состряпанную из антикварной итальянской шкатулки…

Можно было сожалеть о своем поведении, но Джокер, скинувший пиджак и рубашку, приспособил стоящую посреди зарослей руты и дикого амаранта бельевую перекладину под гимнастический снаряд, и теперь делал растяжку.

Сведенные лопатки под тонким сиреневым хлопком футболки, и чертовы собранные в неопрятный хвост волосы, и эта незнакомая роль - все это было неожиданно, но упрямый соглядатай достойно перенес разминку, обнажающую плавные движения мускулатуры под бледной кожей.

Но первый же штальдер смутил его слишком сильно.

Он еще думал, что хорош в этом… Джокер был настоящий гений, и это он еще наверняка в плохой форме после Аркхема и болезней…

Тело, легкое и сильное, разгонялось, прямое; растягивалось так изящно; взмывало в воздух, прямое, словно стрела, быстрое, стройное…

Брюс строго отчитал себя, но от окна не отошел.

Псих исполнял что-то произвольное и рискованное - кто бы сомневался - сложное, со скорпионами и келерами на сто восемьдесят градусов.

После массы разнообразных открытий, которые он являл ему раз за разом - кролики из шляпы - можно было догадаться, что он может… еще некоторые вещи. Но это удивительное мастерство - странное открытие - ясно показывало в очередной раз, кто на самом деле беспечен и рассеян…

После превосходного вейлера озадаченный наблюдатель смог узнать только испанские перевороты и две странные пародии на нижнее эндо.

Он отвернулся только когда отвращение к себе было невозможно терпеть.

Спустился к старой кухне, раскаленный и взмокший.

Когда он приблизился, Джокер - черт знает почему - сбросил сложность почти до нулевой и встал в кривой упор под перекладиной, достойный самого безнадежного новичка.

- Я думал, ты так рано не встаешь, - глухо сказал он, глядя свысока самодовольно и мутно.

Шел десятый час утра.

- Поехали. Заберем твои вещи.

Брюс хладнокровно посмотрел ему прямо в глаза, когда он встал в горизонтальную стойку на руках, раздвигая стройные ноги, обтянутые зеленой тканью летних брюк.

- В этом нет необходимости, миску мне купишь. Ошейник уже есть.

На самом деле, он сел в машину Уэйна совершенно необдуманно, под влиянием порыва, и точно так же беспечно позволил себя увезти.

Оставил арсенал под паркетом в новом логове, и теперь сильно нуждался в нем.

- Джокер.

Джокер переставил руки, снова перевернулся вниз головой, насладился вниманием зрителя и оседлал сушилку, небрежно покачиваясь.

- Всегда получаешь что хочешь? Любопытно.

Он соскочил с перекладины в самом простом заднем сальто и лукаво обошел Бэтмена по кругу, сохраняя между ними приличное расстояние.

Ему было бы приятно вернуться к старому раскладу, щадящему самолюбие каждого из них, где он был единственным злом.

- Что тебе на самом деле нужно, Джо-керр? - вдруг спросил неожиданно прозорливый Бэтмен.

Впрочем, не замечать серьезности момента было невозможно: аура смерти ясно полыхнула, давно знакомая и слишком удобная, чтобы игнорировать ее.

- Все твое имущество. - невинно ответил Джокер, отступая назад, когда Брюс всего лишь посмотрел на его руки.

- Очень смешно.

Он не мог позволить, чтобы придурочный клоун играл с ним по неясным правилам, и направился к нему, втайне надеясь, что сможет наблюдать позорное бегство.

- Неубедительно? Тогда… Дай подумать… Твое имя! - просиял придурок, не смущенный невыгодной позицией, и остался на месте.

Можно было догадаться, что отступление ему не по вкусу…

- Город и так ненавидит меня.

И более приближаться было нельзя, иначе можно наделать глупостей.

- Ну, не знаю. Ты такой придирчивый, Бэт. Промою тебе мозги и сделаю адептом хаоса.

- Попробуй.

Джокер скользнул вперед, остановился непозволительно близко.

- Твоя жизнь.

- Чьими же руками ты тогда будешь душить своего аркхемского обидчика, Дже-ей?

- Иногда ты не так уж и безнадежен, догадливая мышь. Твоего старика тогда посажу на нож.

- Ты даже не можешь от него отмахаться, когда он втюхивает тебе лишнюю порцию углеводов…

- О, Бэтс, ну не знаю я, чего хочу. Живу одним днем.

- Так я тебе и поверил.

- Популяция мышей? Танк? Твоя пещерка?

Брюс так и остался стоять с открытым ртом, пока Джокер хохотал.

- Доигрался? - нахально спросил он наконец, утирая несуществующие слезы.

- Да, - честно признался неудачливый провокатор, укладывая руку на его шею прямо под горлом: нуждался в материальном отрицании весьма неудачной шутки.

Смех истаял окончательно, когда Джокер плотоядно облизнулся, нагло рассматривая его своим непостижимым карим взглядом.

- Возможность дразнить тебя, вот что мне нужно. Однажды ты назовешь меня “шеф”, а я еще подумаю, отдавать ли тебя темноте, вот что будет. Я становлюсь весьма изобретательным, когда что-то собираюсь получить, мой летучий враг.

- Ты такой лжец, Джокер, - прошептал Брюс, не собираясь путаться в дешевых метафорах удобного психа, и сильнее сжал пальцы. Уголки губ поползли в стороны, шрамы..