- Не плачь, девуля, - вкрадчиво позвал ее Джокер, и как можно неожиданней воткнул нож между детских пальцев, рассчитывая на недостаток практики последнего времени, но в зазор попал. Ребенок взвизгнул и побелел, но сознания удобно не потерял, вскрикнула женщина, наконец раскричался и тоддлер. - Да, все верно. Ножики. Моя любимая игра. Сперва заткни их, а потом поддержи меня, не могу же я один возиться с детьми.
- Я не знаю о ком идет речь! Не помню цвет волос… Может шатен? Брюнет? Высокий, примерно вашего роста, загар, да, точно, такой красивый загар, шикарный… Дорогая одежда, даже слишком. Подтянутый. Щедрый…
Джокер скорбно вздохнул, потихоньку тоже мечтая о появлении Бэтмена, о хрусте костей и глухих ударах.
- Да уж, ты полезная! - он лихо выдернул лезвие, внимая сбивчиво называемым несчастной шлюхой приметам. - Это сарказм, если что… Загар, говоришь, даже слишком, мм? Не надо мне твоей профессиональной дряни, вряд ли мне удастся ухватить его за хер, даже если ты припомнишь размер. Я помогу вспомнить настоящие подробности: время. Характерные слова, всю ту чушь, что он заливал, пока трахал тебя. Акцент. Татуировки, если есть, фоторобот составим разумеется… Итак: раз - я буду охотником, два - а ты будешь кроликом, это мы уже прошли, - он снова всадил лезвие в поганую дспшную столешницу промеж побелевших пальцев будущего, когда она замялась. - Три - я приду за тобой, и ты спрячешься в своем доме… Память, Дженни, вещь пластичная, по себе знаю…
Получив наконец желаемое, он вывалился из дверного проема, страдальчески хмурясь, чтобы скрыть неудовлетворенность, выкручивающую ему лицевые мышцы.
Каждый раз одно и тоже - скука смертная.
Люциус понял, что в его скромное жилище произошло вторжение, когда обнаружил свой переделанный из приличной прихожей тамбур в квартиру - единственную роскошь, на которую сподобился потратиться, не умея победить извечный фатализм - идеально нетронутым и на сигнализации.
До этого момента Мэри только единожды не забыла так качественно закрыть дверь.
В комнате, служившей ему кухней и гостиной одновременно, обнаружился приличный бардак и совершенно обнаглевший Джокер, планомерно уничтожающий запасы хозяйского кофе.
Определенно, дробовик в нише над порогом - отличная идея. Перевезти семью из этого проклятого города - вообще лучшая в его жизни.
- Что-то ты сегодня ра-ано, дружище, - нахально протянул развалившийся перед мерно урчащим телевизором ночной кошмар, головная боль и заноза в заднице Готэма, мерзко шлепая губами, покрытыми толстым слоем красного грима. - Неужели уволили? Тогда тебе лучше не видеть счет из телемагазина. В свое оправдание могу сказать, что еще никогда не видел столько нужных вещей! Как ты вообще жил без яйцерезки? Мне-то теперь как без нее жить?! Ладно, закажу-ка еще одну…
- На какой черт тебе, ублюдок, меня тут поджидать? - удивился Фокс, тревожно рассматривая устилающие ковролин бумаги: дома из документов он ничего серьезного не держал. - Никогда не поверю, что ты не освоил принципы квартирных краж.
- Ты знаешь, когда на меня наводят оружие… - проигнорировал его Джокер, удобнее устраиваясь на диване. - Это может меня спровоцировать. Убери, не рискуй. Не очень-то это полезно для здоровья, особенно в твоем возрасте.
- Еще чего! - умилился Фокс, пораженно обнаруживая, как сильно дрожат руки преступника, плотно ухватившие его любимую кофейную пару.
- Но ты же не собираешься стрелять, - уверенно отмахнулся неряшливый клоун, и от его вальяжного жеста горячую жидкость плеснуло на диванную обивку. - Не понимаю только, почему. Честно говоря, я и не надеялся развлечься на этом этапе… Странный город. Я сегодня весь день хожу по чужим домам в поисках одного человека, прямо таки вламываюсь, а ты первый, кто достал оружие. На Юге меня бы давно уже уложили.
Фокс удивился еще больше: правда не понимает?
- Какого черта тебе от меня надо? - неожиданно даже для себя злобно спросил он, вдруг теряя от напряженности момента весь годовой запас терпения.
Джокер скривился, грохнул посуду на свои колени - чашка неожиданно громко задребезжала по блюдцу - и оглушительно зевнул.
- Я не ворую с четверга, у меня нет на это времени. К тебе я пришел не в поисках, совсем нет, напротив, я должен отдать тебе кое-что. Предательство - это область тончайших материй, и такая актуальная, м-мм… - высказался он глухо. - Даже мной не до конца изученная… Вот что ты знаешь об этом, мм? О предательстве, Фокси. Актуальный вопрос, не так ли? От него может зависеть твоя жизнь - так ведь часто бывает… И лучше будь поубедительней, ты же меня знаешь. Я суров, как викинг!
- Что тебе надо, мальчик? - не смутился Фокс, целясь в фиолетовое плечо, хотя стоило бы - в живот. - Зачем ты сюда пришел?
Искушение было так велико: всего одно движение, и целая эпоха мутных вод рассеется, и он даже готов был принять все, не только положительные, последствия…
- Вот, пришел у тебя здесь намусорить, дедуль. Основная цель визита, - вздохнул проклятый преступник, кивая на пол. - Подбираю хвосты своих, так сказать, земных дел, мм.
- Как ты попал сюда?
- Ебусь с твоим боссом, как ты мог догадаться, а это весьма облегчает доступ куда угодно. Могу только посоветовать тебе в следующий раз, когда оставляешь для него пропуск, сказать ему об этом лично. Не так уж он и занят. Хватит романтики, давай о деле: неплохо было бы получить пару уточнений насчет твоей работы. Той, которая для души. Например, изучая тебя, я пришел к выводу, что все самое важное ты хранишь в чуланчике затылка, не доверяя никаким сейфам. И что, из твоих кладовок бывают протечки?
- Никогда, - твердо ответил Фокс, по-новому разглядывая низвергнутые под ноги документы, испещренные китайскими иероглифами. - От меня ты ничего не узнаешь.
Мрачный, почти печальный Джокер кивнул, и не улыбнулся.
- Тогда тебе стоит заглянуть в свою спальню, - устало посоветовал он. - Сюрприз и все такое прочее. Давай только сократим общение до минимума, я могу и опоздать по делам, а это нам всем очень невыгодно. Ты мне еще благодарен будешь!
Ночь только готова была родиться, а он уже чувствовал неизбывное отвращение; промедление старило, иссушало плоть на костях, и у каждого отражения в каждом оконном стекле и в каждом зеркале было чужое лицо.
- Мэма Томасина еще ничего, мм? Шикарная женщина! Прямо веет уютом, ностальгия: теплые руки сиделок в дурдоме, и все такое… Ты не против, если я сделаю себе еще кофе? - издевательски захихикал он, гремя у стойки свежей посудой, пока помертвевший Фокс обнаруживал на своей кровати заминированную кухарку, льющую крупные, горькие слезы на дрожащие морщинистые щеки. - Решил на время отказаться от наркоты. Хочу быть чистым, если понадобится ссать в банку. Где, ты говоришь, у тебя тут сахар? Надо поднабраться сил, это будет горячее времечко…
- Что тебе надо, ублюдок?! - зарычал старик, ломая плечи от скорби.
В телемагазине пустили ролик о силиконовой вагиноладони, и Джокер ответил не сразу - отвлекся, похохатывая, на изучение экрана.
- Все одинаковые, - вздохнул он через паузу, оглаживая себя по бедрам, чтобы согреть их. - Я сказал: пришел устроить тут бардак, и больше ничего. Давай, дядя Том, давай, пройди переаттестацию по-хорошему…
========== Глава 104. ==========
В “зеленой” чайной комнате, среди теплолюбивых цитрусовых деревцев, бежевых обоев и черно-белых фоторабот Анселя Адамса (пустыни, болота, могучие горы) чудесная Селина смотрелась еще лучше.
Туфли, небрежно сброшенные у книжной полки, направляли взгляд на ее худые, тонкокостные ступни: белые ноги мерцали в тусклом свете комнаты, будто огни маяка.
- Этот похож на тебя, - насмешливо сказала она, и показала за плечо Брюса на палмеровский карандашный набросок.
Ему не надо было оборачиваться, чтобы знать, о ком она говорит.
- Это двоюродный брат моего деда, - сообщил он, прикрываясь обязательной бутылкой вина, хотя почти каждый мужской портрет в этом душном музее был схож с ним: семейная кровь была излишне сильна.
