Он ведь это имел в виду?

- Первое появление в марте этого года, - вздыхая, декламировал дворецкий. - Очередная ваша копия, совершившая мелкое хулиганство. Вы собираетесь броситься в толпу разозленных двойником полицейских, я правильно понял?

Брюс, нырнувший в очередной позеленевший от времени железнодорожный проем в скале, не использующийся со времен его прадеда, вздохнул с укором.

Это был тот максимум, в который он смог превратить их острый конфликт.

- И мне знать было не надо, да? Почему они серьезны? Очередной ряженый… - начал он, но еще не договорив, наконец понял, что имеет дело с чем-то убедительным, раз это так всполошило округу.

Пока он, замедлившись, наворачивал круги вокруг статуи Справедливости, почему-то не решаясь покрыть незначительное расстояние до места назначения, его глодало странное, тревожное чувство.

Какой-то молодой человек - не больше двадцати, с огромным клеймом низкоуровневого, вышибалистого бандита на лбу, совершенно не подходящий для этого дорогого района, пафосного и удушающе чистого - уставился на бэтмобиль во все глаза, прижимая к груди какой-то сверток.

Брюс усмехнулся, и взобрался повыше, на соседнюю со зданием городского совета крышу, обозревая черный абрис города, графично уложенный на серое ночное небо, тут и там испачканное ваксовыми мазками туч, такое асфальтовое, какое бывает только в Готэме и, вздохнув копченый многочисленными шоссе воздух, обомлел.

Влажная ночь, уже почти раннее утро, облепила странный силуэт - и правда Бэтмен?

В обыденности - шуршании листьев под козырьками парадных входов, отдаленном грохоте белоснежных, едва видных вдали барж мусорщиков - даже предупрежденный по полному разряду, он почти обрадовался, что наконец он окончательно сошел с ума - к черту рассудок вместе с преградами реальности…

Зеркальный Бэтмен вдруг поднял руку, и Брюс подавил разумное желание отступить назад, с отвращением наблюдая развивающийся черный плащ за его спиной.

Он был истощен и подавлен вот уже много-много дней - нервы дрожали, натянутые до предела - из-за Джека, что скрывать - но блаженная иллюзия сумасшествия не была жизнеспособна: человек напротив был настоящим.

Но не дешевый двойник в самодельном костюме - на двойнике был бэт-доспех, по крайней мере отличная внешняя имитация оного.

Вот только рот его был подвязан трехцветной банданой в национальных цветах на манер роббера-налетчика, только уголки платка комично топорщились на затылке, бодро двигаясь от каждого шага опущенными от страха кроличьими ушами.

Сам он полагал, что маски вполне достаточно для сохранения анонимности - что же скрывалось там, под ней, что требовало таких предосторожностей?

- Мастер, - увещевал его Альфред, не имеющий на мониторах изображения из-за отключенной во время избиения ирландских младенцев камеры, - вот теперь вам точно нет никаких причин…

- Вот он, - довольно перебил его Брюс, включая камеру.

- Вы о чем? - удивился замотанный капризами воспитанника старик, сквозь очки вглядываясь в разгорающееся на мониторе изображение полуутренней готэмской темноты, арматурной и бетонной. - Есть информация, что он давно задержан.

И место было другое.

Не-Бэтмен тем временем выбросил вперед воздетую прежде в жесте неожиданности руку - он был, пожалуй, достаточно высок, но слишком худ, чтобы полностью сойти за него самого - и выстрелил тросом в стену рядом с плечом Брюса.

В шуршании пусть спящего, но еще живого Готэма дребезжание каната терялось, но было почти слышно.

Брюс нахмурился, когда он остановился слишком близко, напротив, сохраняя, однако, странную дистанцию, бесполезную, будто издевательскую: в ближнем бою его оригинал побеждал неизменно.

Он собирался пуститься в погоню за наглым, странным, слишком хорошо экипированным самозванцем, собирался пленить его - а тот не собирался сопротивлялся?

Не-Бэтмен вдруг отвесил ему низкий шутовской поклон, и поднял руку, прикладывая черный палец к своей патриотической маске, словно призывал его хранить молчание.

========== Глава 94. ==========

Очередной псих - или (неужели!) тот самый “мужик с медбратом”, явившийся причиной огроменной трещины на незамутненной излишними событиями обыденности последних лет Бэтмена? Этот город кишел придурками - и даже если последнее время было относительно спокойным (и на данный момент тоже хотя бы миллионам граждан ничего не угрожало), сбрасывать со счетов специфику безумцев не получалось.

Да и было бы неразумно.

Брюс здраво счел, что дознаваться о происхождении чужого кевлара лучше у надежно зафиксированного тела, и устремился вперед, готовый в захвате сжать пальцы на предплечьях обнаглевшего чужака.

Мозг уже видел результат - от передачи Джиму этого странного груза до чая перед сном.

Звездная бандана была уже у него под носом, и он хмыкнул, но схватил только воздух.

Развернулся, уставился на издевательски тихую жертву, бодро отскакнувшую в другой угол полукрыши.

Безликий бетонный затон с невеликими бортиками, огороженный с одной стороны геометричным скатом крыши - панели под проводку, углы, набитые сухой бурью листвы, налетевшей из ближайшего парка, серые от пыли внешние блоки кондиционеров - не перегруженная обстановка, но стоило оценить диспозицию.

Раз уж противник оказался не таким медлительным, как все остальные.

Это все пневматический привод в ботинках, даже если он бесполезен для нетренированного тела - выходит, у этого человека были не только деньги (или связи, которые в качестве валюты ничем не хуже), но и некоторый… опыт.

В этом вакууме анонимности чутье рисовало Брюсу этот опыт тюремными свалками - в каком-нибудь популярном заведении, вроде Марион или Аттики, разве что не Блэкгейта - притом состоящий в основном из упражнений в оздоровительном беге от заточек.

- Сдавайся, и я не причиню тебе вреда, чужак, - мрачно прогремел он, оставшись ни с чем, недовольно оглядывая свои пустые руки, и фальшивец схватился за живот, будто от смеха, лукаво наклоняя голову в подозрительно знакомом птичьем жесте.

Мимо его платка пролетел бэтаранг, но он равнодушно уклонился, и его черные пальцы вдруг сложились в пару чуть менее очевидных, чем оскорбительные, символов.

“Не хочу”.

Знание Брюсом языка глухонемых никак не отразилось на ожидаемых результатах этой странной встречи, и он, облегчая себе движение, вдруг снова оказался в миллиметре от чужого черного плеча - объект его неожиданной охоты игриво взвизгнул (что-то защелкало, вспыхнули помехи, и из-за его динамика его неопределенный в тональности голос получился больше всего похожим на кашель китоглава).

Исказитель не настроен - это первые пробы маски? Он впервые использует этот доспех? Или раньше ему не было нужды говорить?

- Полагаю, пора вызывать “желтую” скорую… - против воли пробурчал незадачливый герой, хотя болтать зря не любил.

Просто было что-то совершенно нестандартное в этой встречи с незнакомцем - он казался слишком знакомым - какое абсурдное наблюдение…

Двойник всплеснул руками, изображая легкий урон от непочтительной грубости, и отмахнулся, принимаясь увлеченно копаться в своем бэт-поясе.

Он был ловок, верно - но как-то отчаянно.

- Сдавайся, - безапелляционно добавил Брюс. - Сдавайся, и я пожалею тебя.

Враг довольно убедительно получил урон от новой, призрачной стрелы этих слов, и даже потратил некоторое время, чтобы с усилием извлечь ее, несуществующую, из своего кевларового бока.

Это было смехотворно, но казалось не опасным.

Пока придурок отряхивал руки, Брюс рванул, произведя почти успешную попытку его пленения: трос пролетел в миллиметре от его удачно сведенных запястий, но цели не достиг.

Враг - умелый или слишком хорошо знающий свой правомерный оригинал - издевательски-судорожно отер пот со лба, пока неудачливый слуга справедливости внимательно всматривался в себя, пытаясь обнаружить изъян - в быстроте реакции ему мог составить конкуренцию только Джек. Это его надо было излавливать, изнывая, превышая возможности бескровности: не стрелять чем-то не серьезнее лезвия, и то он ускользнет, слишком ловкий; не бить слишком сильно, поскольку рискуешь врубиться в стену, у которой он крутился лишь миг назад; не сжимать рук - поймаешь только воздух…