Он уже был готов взвыть от смеха - почему нет? - но оказалось, что это было еще не все, что можно было проворачивать с откровенными сдачами и нападениями.

- Джек… - позвал Брюс его уже серьезно: неосторожные слова про защиту совратили его на низменное, необоснованное желание получить еще больше.

Джокер притаился, пытаясь растянуть губы в улыбке попроще.

- Ну что еще?

Брюс постарался проследить за выражением его лица, тщательно обтирая с белой кожи остатки семени собственным свитером, заботливо ждущим его на стуле, и спросил:

- Скажи, ты когда-нибудь был с мужчиной?

Какой смысл лицемерить? Это интересовало его неизменно. После безумных игрищ с огнем пути назад все равно не было… Впрочем, все пути отхода всегда были только иллюзией? Возможно, в финале этой бесконечной ночи он и правда обрел что-то - например, горькую истину: от себя не убежишь.

Встревоженный Джокер заерзал, извиваясь под кашемиром как под пучком сумаха - лихорадочно соображал. Этот доверенный, дистиллированно благообразный жест был куда хуже этих свежеопробованных экспериментов с неловкостью - это был сигнал сложить оружие.

Такого он себе позволить не мог.

- Ага-а, только что, - нагло выдал он. Прежде он не мог представить себе такого вопроса и паясничанье было ничем не хуже… Но отчего-то не-Джек захотел ответить - солгать, пусть это и шло в разрез с его планами. - Только с тобой, - этого было достаточно, но он решился, выделил приличную паузу и продолжил, слабовольно удовлетворяя и себя. - А ты?

Давление кашемира на перелом усилилось, вознаграждая его за фальшивую откровенность.

- Только с тобой, - осторожно ответил Брюс, все своей сутью не способный кривиться от правды.

- Не выношу тебя, - развеселился Джокер, активно отгоняя сон. - Мечтаю схватить тебя за горло!

Во всем этом трепете не было никакого смысла.

- Я заметил, - слишком спокойно отреагировал Брюс, невозмутимо перепрятывая хранящуюся под подушкой в изголовье книгу.

Человек, которого прозвали Джокером, не собирался сдаваться так легко.

- Доверяешь мне? - грубо спросил он, мысленно призывая для поцелуя ответные губы - только потому, что не верил в паранормальное.

- Да, - просто ответил Брюс, хотя ничего простого в этом плане между ними не было: он, вскрытый идеальным ключом этой личности, лишь хотел верить в то, что Джек никакого доверия не достоин.

- Мм… - протянул обозлившийся Джокер, принимая его лаконичность за чистую монету. - Предпочитаешь крайности. Брюс.

- Что?

- У меня ребра сломаны. Может, только хрящи пострадали, ерунда. Слева, восьмое ложное точно не в порядке.

- Твою мать, Джокер! - зашипел охолощенный Бэтмен, и крепко сцепил зубы, поспешно оценивая, какой ущерб мог нанести.

Неожиданный результат капитуляции - проигравших снова было двое.

- Восьмое, слева? - холодно спросил он, пока безо всякого практического смысла оглядывая покрасневшую кожу у перелома.

- Не учи меня только больше, я тебе могу что-нибудь случайно отломать. Или не случайно, - Джокер отловил его руку, застывшую в движении, наложением указывая искомое место.

- Ты жестокий ублюдок, Нэпьер, - вздохнул Брюс. - Неужели я не достоин честности?

Эта тема по праву могла бы считаться генеральной для нынешнего времени - и если Брюс выбор недоверия совершил быстро и в последствии сомнению не подвергал, то для его преследователя решить, сколько информации стоит озвучивать, было нелегко: всегда есть риск потерять больше приобретенного.

Джокер слишком быстро и глубоко вдохнул, борясь с усталостью и неудобными оковами костей, и желудок ему резануло - в погоне за этим разумом он мог себе позволить даже пожертвовать особенным доступом к этому телу, что уж говорить о иных жертвах…

Отсутствие прогресса в устранении врага изводило его, и кто знает, каких успехов тот добился за такое приличное количество времени? Ничего не должно было помешать им сойтись.

- Не достоин? - тягуче переспросил он, крапленый, пытаясь вызвать в себе что-нибудь вроде скромности или совести, пока раздраженный герой возмущенно оберегал перелом его ребра. - Ты большой оригинал, Бэт… Даже зная обо всем, что происходит в твоей голове, я никогда не могу предугадать, что за финт ты выкинешь следом. Можешь гордиться собой.

Ничего не выходило: выбрав стратегией гордо оставить без внимания угрозу своего разоблачения, Бэтмен становился ему помехой.

- Считаешь, что знаешь, о чем я думаю? - удивился Брюс, выпрямляясь. - Опасная самонадеянность, даже для тебя, особенно для тебя. Люди будут тебя еще удивлять… - он вдруг снова оказался слишком близко, вплел свои совершенные пальцы в нелепые зеленые волосы в псевдо-агрессивном порыве - словно хотел отодрать придурка еще раз, сейчас же, немедленно; перетек на бок, мощный, чтобы снизить резкость, и левый фланк его пресса сжался, мускульный, словно под кожей твердела гигантская драконья чешуя. - Это не шутка, Джек. Хочу забрать те слова.

Время для осторожных расчетов было неподходящее, но Джокер все равно выпал, бережно осматривая новую информацию.

- Почему? - на самом деле удивленно вопросил он, наклоняя голову.

- Ты неплохо прочищаешь мозги, - честно ответил Брюс, хотя мог бы отговориться официальной правдой чистоты помыслов и поступков, которую соблюдал. - Решил попробовать твою терапию.

Собственный голос, грязно оскорбляющий тонкую материю их отношений, не стихал.

“Раздвинь ножки… Открой ротик…”

- Аддералл или велбутрин в зависимости от ситуации и обязательные пиздюли налево-направо? - быстро уточнил Джокер пытаясь скривиться, но не смог приладить на себя настоящего - никакого, пустого и примитивного - подходящую маску.

От него только отмахнулись.

- Так почему? - наконец снова спросил он через паузу слишком открыто, не умея вдруг паясничать, ненавидя кривляния так же страстно, как прежде обожал, когда они укрывали его от липкой белой блевотины взглядов, таясь и хищно оглядывая атлетичное геройское тело как важнейший трофей этого темного города, даже не подозревая о иных сферах, помимо желанных, в которые был вдруг допущен. - Что-то изменилось?

Брюс неожиданно горестно вздохнул.

По его гладкому, мощному бедру обильно стекал пот.

- Разглядел твою шикарную задницу, - отшутился он, не решаясь отвлечься от осмотра перелома, и снова прикоснуться к голому плечу, отмеченному госсистемой, неряшливым кудрям, мутной капле семени у темного соска, не попавшей под учет ни придирчивого уборщика, ни ее удивительного источника.

Но в результате сдался, протяжно смазывая ее большим пальцем.

- Самая плоская шутка, Уэйн. Удивительно, - сдался дознаватель, и покосился в настенное зеркало, видимое в дверном проеме ванной, отразившее взмокшего придурка - привычное мясо, привычные кости - обычное дело, ничего особенного - не сочится тьма, не лезет черная гниль из глаз, не хлещет кровь из рваного рта. - Зря, что-ли, похвалил, мм?

Однако одно точно выглядело превосходно: яркие следы поцелуев, подсыхающая пленка похоти, блеск чужого пота… Смуглые руки, аккуратно ощупывающие красное пятно ушедшей навсегда ночи.

- Шутками тут заведуешь ты, Нэпьер, - привлек его обратно в реальность Брюс, любуясь схожестью белого цвета бинтов и влажной кожи. - Не двигайся, дай я проверю…

- Желаю помериться с тобой. Шутками, - объявил экстренно пришедший в приподнятое настроение несносный злодей, намеренно ерзая. - Мне кажется, выиграю, мм? Вот так, - он сложил пальцы пистолетом и красноречиво указал на длину между кончиком большого и крайней точкой указательного. - Жаль, нет ничего под рукой оригинального размера. А, нет, погоди секунду…

С длиной его пальцев выглядело еще пошлее.

Но можно было надеяться на…

- Сегодня пир, а завтра пост? - прохихикал подлец, и надеяться стало не на что. - Сороковник на двоих, столько лун спустя!

- О, заткнись, хватит сальничать…

Джокер снова оскалился, самодовольный - почему нет? Пребывал на вершине.