— А как успехи в расследовании дела королевской важности?
Ниллена с любопытством прислушивалась к разговору. Ее выдавало напряженное выражение лица. Даже темные волосы русалки, кажется, перестали плавать, чтобы не мешать подслушиванию. Это и понятно: кто откажется послушать о чем-то по-королевски важном?
— В каком расследовании? — Велесса нахмурилась и непонимающе посмотрела на Тимира, прямо в его карие глаза: они смеялись, хотя сам русал оставался спокойным.
— Важном. Как я и сказал… Ну, вспоминайте, принцесса Велесса, вы же сами приглашали меня присоединиться к расследованию. Помнится, это было приливов двенадцать назад. В коридорах Подводного дворца зажглись огоньки, и вы сказали мне, что моя помощь просто необходима.
Велессе хотелось спросить у Тимира, что за чушь рыбёшью он несет, но русал подмигивал так яростно, а Ниллена слушала так внимательно, что принцесса протянула только:
— А-а-а…
— Вспомнила? — Тимир улыбнулся. — Ну вот и отлично, поплыли, обсудим все без посторонних ушей, — поэтическое настроение Тимира как водой смыло. Он улыбнулся Ниллене, и в этой улыбке проскользнули искренние извинения. — До скорого, Ллена!
Тимир взял Велессу за запястье и чуть ли не насильно потянул её к королевским покоям, через русалок и русалов, через кивки и приветствия. Скрывшись за оградой из коралловых рифов необыкновенного темно-оранжевого цвета, отделяющих бальную залу от коридора, он произнес:
— Сегодняшний бал, признаюсь честно, очень скучен.
Велесса сложила руки на груди и едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.
— А какой праздник вообще?
На этот раз Подводная принцесса пожала плечами и стыдливо опустила взгляд в пол. Тимир весело фыркнул, а потом предложил неожиданно:
— Но я придумал, что сможет тебя развеселить. Выражение твоего лица… оно, знаешь ли, такое несчастное, что мне хочется запереться в комнате, оставшись в одиночестве на пару дней, и страдать там над нашей дрянной жизнью.
— Прекращай, — Велесса легко толкнула его в правое плечо: натренированное, твердое. Лучше бы хвост качал. — На что ты пытаешься мне намекнуть? — Она недоуменно изогнула левую бровь. Выражение лица ее друга было предвкушающим, и это не слишком ей нравилось. Уж не задумал ли он там чего-нибудь такого…
— Слышала что-нибудь о туристах? — задорно поинтересовался Тимир.
Все-таки задумал. И что-нибудь такое. Что-нибудь ужасно такое!
— Тим! — охнула Велесса. Она тут же прикрыла рот ладонью, боясь, что гости ее услышат. — Ты что, видел туристов? Ты, — глаза русалки стали большими-большими, отражающими чуть ли ни все огни бальной залы, коралловые перегородку и серебряные нити в волосах ее друга, — был около берега?! Тим, — успокоившись, добавила она, — ты же сам знаешь, что это очень опасно. Не я должна тебе это говорить.
— Ты слишком плохого обо мне мнения, — гордо ответил Тимир. — Я не был у туристов, потому что хочу пригласить тебя сплавать туда вместе со мной! И вообще ты не о том подумала, Велли. К самим туристам мы не поплывем, так, понаблюдаем за ними издалека… Велли, ты только подумай, это же очень интересно!
— Ты это не шутишь?..
Туристами мама Велессы называла существ, у которых вместо хвоста, надо же, были ноги. Велли не представляла, как эти загадочные ноги выглядят, но знала, что их насчитывалось ровно две. Наверняка они очень ужасные…
Мама говорила, что туристы — ужасные монстры, и одно столкновение с ними может принести жителю Подводного королевства смерть. Они тысячами убивали рыб, сливали в море яд, из-за которого ежегодно погибало множество русалов и русалок, а Тимир предлагает самостоятельно идти к ним! Они… Подводное королевство находилось далеко от туристов, и, наверное, именно поэтому вообще существовало, а не было уничтожено.
— Не шучу, — отозвался Тимир.
— Пирожные с ламинарией слишком плохо на тебя действуют, — покачала головой Велесса. Одна из нитей с золотыми ракушками, соскользнула с ее волос, словно с горки, упала на песок, но русалка не стала ее поднимать. — Ты съехал с ракушек…
— Эй, со мной все в порядке, — сделал вид, что обиделся, Тим. Лучше бы действительно обиделся и не стал говорить о глупостях!
— Нет, не в порядке! — не согласилась Велесса. — Точно не в порядке…Если бы было в порядке, тогда ты бы не предлагал ничего подобного. Посмотреть на туристов, надо же! А о безопасности ты подумал? Тимир, — она чуть ли не взвыла. Слов катастрофически не хватало. — И, — вдруг вспомнила она, — о каком деле королевской важности ты говорил?
— Забудь, — отмахнулся Тимир. Эмоциональная речь Велессы на него не подействовала, и он предложил вновь: — Так что, поплыли наверх? Не бойся Вел-ли, — русал произнес имя Велессы по слогам, словно пробовал на вкус, — я же рядом с тобой. Мы не будем подплывать близко к ним. И ничего плохого не случится.
— Ты же не был у берега? — заподозрила неладное Велли. Там, в бальной зале, разносились голоса, и Велесса как никогда чувствовала, что просто обязана прийти туда. — И скажи мне, какая ракушка упала тебе на макушку? — Велесса вновь помотала головой, и её волнистые каштановые волосы затрепетал в воде, словно ленты, даже несмотря на то, что они вроде как были собраны в прическу. А ведь она говорила маме, что на ее голове никакая прическа удержаться не может.
— И что тогда ты предлагаешь? — Теперь Тимир, похоже, начал обижаться всерьез. — Всю жизнь провести на этих нудных балах, так и не увидев туристов? Я был о тебе лучшего мнения, Велли. Если ты не хочешь плыть со мной, я поплыву один. И, ты права, я уже бывал там, около берега. Если бы это было не так, звать бы тебя куда-то я не стал, тем более, я не позвал бы тебя, представляй это путешествие опасность!
Их взгляды встретились, и Велли, не выдержав, принялась смотреть на песок, на упавшую нитку ракушек.
Говорил Тимир там проникновенно, что Велессе стало очень стыдно. И вообще ее сейчас будто разрывало на две части: с одного края ее тянуло к себе предупреждение мамы о том, что туристы очень опасные, а с другого — долг. Как друга.
Придумал же, съехавший!
Нитку с золотыми ракушками Велесса все же подняла и принялась нервно перебирать в ладонях.
Тим наверняка принял это ее действие за отказ: он развернулся, взмахнув темно-бирюзовым хвостом, и уже собирался уплыть, как Велесса произнесла то, во что не верила сама:
— Стой, Тим! Я поплыву с тобой.
Тимир, уже приблизившийся к перегородке из кораллов, повернул голову: медленно, тоже не испытывая особой веры в слова Велессы, а потом улыбнулся. Улыбка его вышла простой и вместе с тем сокровенной. Так случайной русалке не улыбаются.
Съехавший.
Не зря, наверное, они были друзьями: Велесса тоже поступала не очень мудро, соглашаясь на предложение Тима. И какой краб тянул ее за язык?! Никакой. Никакой не тянул! Она сказала это сама: просто, словно соглашалась съесть ещё одно пирожное из ламинарии.
Туристы — существа злые, и плыть к ним нельзя, и мама будет против, и сама Велесса против тоже, и вода против, и ракушки в руках, и так нельзя, и…
И неизвестно даже, на чью голову упала самая тяжелая ракушка: на голову Тимира, выдвигающего глупые идеи, или Велессы, с ними соглашающейся!
Велесса хотела было что сказать, но вместо этого закатила глаза, показывая, что она думает о Тиме. Наверняка ведет себя сейчас, как Лимира — та тоже любит подобным образом выражать свое особо ценное мнение.
— Вне дворца поговорим, — наконец выдала она.
— Вне дворца, — Тим согласно кивнул.
Единственным нормальным выходом из вообще-то огромного дворца, не считая окон, через которые проплывать было как-то не прилично, являлась парадная дверь; она представляла собой высокую арку, оплетенную всевозможными завитками и декоративными водорослями, и постоянно привлекала внимание русалов. К ней Велесса с Тимиром и направлялись, даже не сговариваясь. Но так просто покинуть дворец им не удалось.
Сначала они столкнулись с Нилленой, которая с большим любопытством спрашивала, как там проходит расследование дела королевской важности и когда в него посвятят кого-нибудь ещё. Тимир ответил, что просто замечательно. Про «посвятят» он решил промолчать, предоставляя возможность поговорить Велессе. Но русалка только кивнула, не в силах грамотно воспринимать слова Ниллены.
