Он хорошо знал дом, и направился прямо в гостиную, место проведения сеансов, которые он так часто и охотно посещал. Госпожа Камбербетч, длинное лицо которой своей формой напоминало ложку, уже опустила жалюзи, оставив комнату в почти полной темноте; слабый свет исходил от ночника с абажуром из рубинового стекла, стоявшего на каминной полке рядом с цветной фотографией кардинала Ньюмена. За круглым столом присутствовали мисс Ида Соулсби, мистер и миссис Мериотт (которые по меньшей мере два раза в неделю выкладывали гинеи за консультации со своим духом-наставником Абибелем и получали от него советы по поводу болезни желудка и выгодных инвестиций); сэр Джон Плейс, до чрезвычайности заинтересованный в изучении подробностей своей прошлой жизни (вавилонского жреца), замыкал круг. Его наставника, открывавшего ему все тайны священнической карьеры, шутливо называли Халдей. Естественно, их навещали многие другие духи, например, у мисс Соулсби было не менее трех наставников в духовной жизни, - Сапфир, Семирамида и Милый Уильям, - в то же время Наполеон и Платон заглядывали сюда редко. Кардинал Ньюмен тоже относился к "избранным духам", и не мог не откликнуться на их призыв, когда они, призывая его, в унисон начинали петь "Веди, Благостный Свет".

Мистер Тилли с удовлетворением заметил вакантное место за столом, вне всякого сомнения, предназначавшееся для него. Когда он вошел, миссис Камбербетч посмотрела на часы.

- Уже почти одиннадцать, - сказала он, - а мистера Тилли все еще нет. Интересно, что могло его задержать. Как мы поступим, дорогие друзья? Абибель иногда становится невыносим, если мы заставляем его ждать.

Мистер и миссис Мериотт также выказывали нетерпение: первому ужасно хотелось расспросить о мексиканской нефти, а второй - о том, как избавиться от изжоги.

- Халдей также не любит ждать, - заявил сэр Джон, заботившийся о престиже своего покровителя, - не говоря уже о Милом Уильяме.

Послышался серебристый смех мисс Соулсби.

- Нет-нет, мой Милый Уильям всегда любезен и доброжелателен, - сказала она. - А кроме того, у меня такое ощущение, на уровне подсознания, миссис Камбербетч, что мистер Тилли где-то очень близко.

- Да-да, я здесь, - сказал мистер Тилли.

- В самом деле, когда я направлялась сюда, - продолжала мисс Соулсби, - я чувствовала, что мистер Тилли находится где-то совсем рядом со мной. Господи, что это?

Мистер Тилли пришел в такой восторг от ее слов, что не удержался и, в качестве аплодисментов, забарабанил по столу. Миссис Камбербетч тоже это услышала.

- Уверена, это явился Абибель и дает нам знать, что он готов, - сказала она. - Я не спутаю его стук ни с чьим другим. Немного терпения, Абибель. Давайте дадим мистеру Тилли еще три минуты, а уже затем начнем. Возможно, если мы поднимем шторы, Абибель поймет, что мы еще не начинаем.

Шторы были подняты, и мисс Соулсби скользнула к окну, чтобы посмотреть, не показался ли мистер Тилли, который всегда пересекал улицу в этом месте, ловко лавируя в потоке машин. Многие прохожие держали в руках газеты с опубликованными последними новостями, читая их на ходу, а на одном из рекламных щитов она увидела крупными буквами объявление о страшной трагедии в Гайд-парке. Она шумно втянула воздух и отвернулась, не желая, чтобы ее душевное спокойствие было нарушено сообщением об ужасном инциденте. Но мистер Тилли, последовавший за ней к окну и увидевший то же, что видела она, не смог сдержать внутреннего ликования.

- Постойте-ка, да ведь это обо мне! - сказал он. - Да еще такими большими буквами! Очень приятно. В следующем сообщении, несомненно, появится мое имя.

Он снова забарабанил по столу, чтобы привлечь к себе внимание, и миссис Камбербетч, сидевшая в своем старинном кресле, которое некогда принадлежало мадам Блаватской, снова его услышала.

- Это опять Абибель, - сказала она. - Потерпи еще немного, озорник. Однако, нам лучше начинать.

Она произнесла обычные заклинания для вызова наставников и ангелов и откинулась на спинку кресла. Затем начала дергаться и бормотать, издала несколько звуков, напоминающих громкое фырканье, после чего впала в каталептическую неподвижность. Она лежала, вытянувшись, представляя собой, если можно так выразиться, порт назначения для странствующих духов. Мистер Тилли с внутренним удовлетворением также ожидал их появления. Как было бы приятно, если бы Наполеон, с которым он так часто разговаривал, узнал его и сказал: "Рад вас видеть, мистер Тилли. Вижу, вы присоединились к нам..." В комнате было темно, горел только ночник с абажуром рубинового стекла возле портрета кардинала Ньюмена, но для свободного восприятия мистера Тилли земной свет не имел ровно никакого значения, а потому он спросил себя, почему предполагается, будто бестелесные духи, подобные ему самому, предпочитают общение и совершают самые эффектные поступки в темноте. Он не мог понять причины этого, а кроме того, его озадачивало полное отсутствие восприятия кого-либо из своих коллег (теперь он мог называть их именно так), которые обычно посещали сеансы миссис Камбербетч в большом количестве. Хотя она уже долгое время стонала и бормотала, мистер Тилли не ощущал присутствия ни Абибель, ни Милого Уильяма, ни Наполеона, ни Сапфира. "А ведь они уже должны бы быть здесь", - сказал он сам себе.

Все еще недоумевая по поводу их отсутствия, он вдруг увидел, к своему удивлению и отвращению, как руки медиума, уже облаченные в черные перчатки и, таким образом, не видимые человеческому глазу в темноте, ощупывают стол, в поисках рупора. Еще он обнаружил, что может читать ее мысли с такой же легкостью, хотя и с несравненно меньшим удовольствием, как мысли мисс Иды полчаса назад, и знал, что она намеревается поднести рупор к собственному рту и притвориться явившимся Абибелем, или Семирамидой, или еще кем-то, в то время как она сама утверждала, что никогда не прикасается к рупору. Будучи потрясен этим открытием, он схватил рупор и с еще большим удивлением обнаружил, что она вовсе не находится в трансе, поскольку ее острые черные глаза, напоминавшие пуговицы макинтоша, широко раскрылись, и она глубоко вздохнула.

- Это же мистер Тилли! - сказала она. - Дух мистера Тилли!

Остальные присутствовавшие вокруг стола затянули хриплыми голосами "Веди, Благостный Свет...", призывая кардинала Ньюмена, а потому ничего не слышали. Но у мистера Тилли сложилось впечатление, что хотя миссис Камбербетч видит и слышит его совершенно явственно, остальным это недоступно.

- Да, меня убили, - сказал он, - но я хочу вступить в контакт с материальным миром. Поэтому и пришел сюда. Но мне также хотелось бы пообщаться с другими духами, с Абибелем, например, или с Халдеем, которые обычно бывают здесь в это время.

Ответа не последовало, она опустила глаза, подобно выведенному на чистую воду шарлатану. Ужасное подозрение пришло ему на ум.

- Как? Вы мошенничали, миссис Камбербетч? - спросил он. - Какой позор! Подумать только, сколько гиней я вам за это заплатил.

- Я вам все верну, - сказала миссис Камбербетч. - Только не выдавайте меня.

Она стала хныкать, и ему припомнилось, что такого рода звуки раздавались, когда ею овладевал Абибель.

- Это всегда означало появление Абибеля, - сказал он с сарказмом. - Явись, Абибель, мы ждем.

- Отдайте мой рупор, - прошептала несчастный медиум. - О, умоляю вас, отдайте мой рупор!

- Ничего подобного! - с негодованием отвечал мистер Тилли. - Мне он и самому понадобится.

Она облегченно вздохнула.

- О, мистер Тилли! - сказала она. - Какая замечательная идея! Всем будет очень интересно услышать вас сразу после того, как вас убили, ведь они еще об этом не знают. Как много это значило бы для меня! Я ведь вовсе не мошенница, по крайней мере, не до такой степени, как вы могли подумать. Иногда у меня случаются самые настоящие контакты с духами; они общаются при моем посредстве, но если они не приходят, - какое возникает искушение у бедной женщины подменить их собой... Вы же видите, я сейчас общаюсь с вами, мы с вами разговариваем, - и я уверена, это доставляет удовольствие нам обоим, - разве такое могло бы случиться, если бы я не обладала паранормальными способностями? Вы утверждаете, что вы убиты, но ведь я вижу вас и слышу вполне отчетливо? Кстати, я хотела бы узнать, если это, конечно, для вас не будет очень болезненно, - где все случилось?