Тяжело выдохнув, Саске скосил глаза на распростертое у ног тело. Итачи не подавал признаков жизни, в его остановившихся глазах отражались разгневанные небеса. То ли от холодных струй дождя, то ли от сильнейшего нервного напряжения Саске начал бить озноб, ноги подкосились, и Учиха рухнул на землю рядом с братом, так же бездумно уставившись в небо. Он добился своего, он отомстил, он убил. Почему же на душе так паршиво, откуда эта звенящая пустота и отчаяние? Почему нет даже отдаленного признака торжества или удовлетворения, хотя бы чувства выполненного долга? Почему так невыносимо больно?
Глаза закрывались, он силился поднять веки, но тело отказывалось подчиняться разуму. Перед глазами стояло лицо брата, такое, каким он помнил его еще с раннего детства: немного печальное, спокойное, с грустной, чуть снисходительной улыбкой на губах и едва заметными озорными искорками в бездонных черных глазах. Образ стал расплываться, неуловимо меняться, и вот черты лица Итачи стали жестче, косо повязанный протектор придавил растрепанные волосы, а диковатые, расширенные глаза блеснули алым огнем. Этот взгляд Саске запомнил на всю жизнь. Взгляд убийцы. Картинка опять сменилась, и он увидел болезненно бледного, осунувшегося, измотанного Итачи, с выцветшими, прищуренными глазами и кровоподтеками на лице, жадно разглядывавшего его, Саске, с такой неуместной на поле боя нежной и счастливой улыбкой.
Откуда-то издалека доносились голоса, слова, которые он не мог расслышать, интонации, которые не мог разобрать. Это бред? Предсмертная агония? Непривычно вялый мозг делал отчаянные попытки проанализировать ситуацию и восстановить контроль над телом, но воля не поддерживала его порыв. Усталость в каждой клеточке ноющего тела, в измученной ненавистью и одиночеством душе. И только одна мысль: «Скорее бы все это закончилось». По телу прошла судорога, в угасающем разуме торжествовало саморазрушение... Ну, вот и все... Саске с радостью погрузился в забытье.
Рьёкан – гостиница в традиционном японском стиле
====== Глава 42. В кулуарах ======
Шикамару зажмурился и подавил яростный зевок, что потребовало немалых сил. Едва открыв глаза, он наткнулся на укоризненный взгляд цвета морской волны. Темари нахмурилась и назидательно покачала головой, заставив Нару слегка пожать плечами, а затем закатила глаза, выражая всю степень недовольства, которую вызвал в ней этот неудавшийся зевок. Шикамару вздохнул, перенес вес тела на другую ногу, соединил руки за спиной и ущипнул одной рукой другую, чтобы взбодриться. Сонный взгляд уже в который раз начал круг почета по лицам присутствующих.
Зал заседаний был просторным, а расположенный посередине круглый стол – большим, поэтому даже соседи по столу в итоге оказывались довольно далеко друг от друга. Пять Кагэ, облаченные в традиционные одежды, разместились в мягких удобных креслах, иллюстрируя круговорот и взаимное подчинение Элементов чакры. Слева от Огня был Ветер, за ним Молния, потом Земля, Вода, и, наконец, снова Огонь.
Шикамару стоял за левым плечом Цунадэ Сенджу в двух шагах от стола. Рядом с ним, чуть согнув левую ногу в колене и кокетливо сцепив перед собой тонкие пальчики, замерла Ино, судя по ее сосредоточенному личику и сведенным бровям, сканировавшая всех присутствующих на предмет возможной агрессии.
В двух же шагах справа от Хокагэ, расставив ноги на ширине плеч и сложив руки за спиной, стоял его второй напарник – Хатаке Какаши. Единственный видимый глаз Копирующего был устремлен прямо перед собой. Как Какаши-сенсею удавалось стоять совершенно без движения несколько часов подряд, но при этом не засыпать, оставалось для Шикамару загадкой. Парень начал подозревать, что долгие годы муштры в АНБУ научили Хатаке спать с открытыми глазами. Запомнив, что надо бы поинтересоваться, нет ли на этот счет какого-нибудь хитроумного джуцу, Шикамару устремил скучающий взгляд налево.
Делегация из Суны была хорошо знакома. За правым плечом Гаары возвышался Канкуро в полном облачении и боевой раскраске, с тремя свитками за спиной. Почувствовав на себе взгляд, Сабаку-но-старший чуть повернулся и, скривив губы в едва заметной ухмылке, подмигнул Шикамару. Тот на секунду прикрыл глаза в качестве ответа и скользнул взглядом дальше, краем глаза заметив, что Канкуро еще несколько мгновений оценивающе рассматривал стройную фигурку Ино.
Темари смотрела перед собой, сосредоточенно изучая лица четверых властителей Скрытых Деревень. Она внимательно слушала спокойный тихий голос Гаары и как ястреб следила за реакцией коллег брата. Шикамару слегка улыбнулся: это ее стремление защищать всесильного Гаару умиляло ленивого гения Конохи. Разве человеку, который в одиночку может остановить песчаную бурю, требуется защита? Нара вспомнил, как неловко они чувствовали себя при встрече сегодня утром, как Темари смущенно отводила взгляд и как он все же успел уловить в ее глазах так несвойственное куноичи Песка волнение.
Рядом с Гаарой в небольшом кресле, обустроенном специально для нее по просьбе Кадзекагэ, сидела, чинно сложив морщинистые руки на коленях, одна из старейшин Суны, Чиё. Для ленивого гения до сих пор оставалось загадкой, зачем Правитель Суны пригласил в качестве советника эту ярую последовательницу «здорового консерватизма», попортившую им немало крови во время обсуждения мирного договора, однако несколько слов, которыми они успели обменяться с Темари перед заседанием, однозначно свидетельствовали, что решение Кадзекагэ было взвешенным и небезосновательным.
Нара взглянул на Гаару. Его лицо было несколько бледнее обычного, а сосредоточенный взгляд усталых бирюзовых глаз – чуть более цепким. Однако внешне Кадзекагэ был совершенно спокоен. По привычке сцепив в замок бледные пальцы согнутых в локтях рук, он переводил взгляд с одного Кагэ на другого, чуть дольше задерживая его на огромном Райкагэ, сидевшем слева от него, и миниатюрном Тсучикагэ, который был практически напротив. Оно и понятно, Суна и Коноха выработали общую позицию и начали работать вместе еще в марте, во время визита Пятого Кадзекагэ в Коноху. По словам Темари, долгими стараниями удалось добиться взаимопонимания и с Мидзукагэ, которая теперь разделяла точку зрения Листа и Песка и обещала всестороннюю помощь и сотрудничество. А вот Райкагэ и Тсучикагэ были “на новенького”, да еще и явно негативно настроены после прошлого совета.
Райкагэ как всегда говорил громко, активно жестикулировал, одаривал всех грозным взглядом из-под сведенных на переносице светлых бровей. Одним словом, его было много. Сопровождающие, словно для равновесия, были спокойными и флегматичными, погруженными в себя. КираБи, Даруи и Шии замерли за плечами своего «босса» в одинаковых позах: расставив ноги чуть шире плеч и скрестив руки на груди.
За темными очками Би невозможно было не только прочитать выражение его глаз, но и определить направление взгляда. Время от времени он едва заметно ритмично покачивал головой, а крупные пальцы, сжимавшие впечатляющий бицепс, отбивали затейливую мелодию. Шикамару покосился на свою заношенную черную водолазку и зеленый жилет чуунина и расстроено вздохнул: горы мышц под его одеждой нет, никогда не было и, что уж там говорить, никогда не будет. Мендоксе.
Второй советник Райкагэ – меланхоличный Даруи – вообще не двигался. То, что он живой человек, а не изваяние, можно было понять, только наблюдая, как слегка шевелилась зажатая между пухлых губ зубочистка. Третий сопровождающий был, пожалуй, единственным из делегации Облака, кто не мог похвастаться внушительными мускулами, чем сразу снискал симпатию Нары. Шии, светловолосый и худощавый юноша, судя по всему, был сенсором. Шикамару понял это и по сосредоточенному взгляду его живых черных глаз, и по тому, как инстинктивно напряглась Ино, неосознанно вступив с юношей в противоборство взглядов.
Нара перевел взгляд на делегацию из Скрытого Камня. Маленький Тсучикагэ был перманентно недоволен вне зависимости от того, кто и что говорил. Единственным и излюбленным его аргументом было “ох, уж мне эта молодежь”, а молоды по сравнению с ним были абсолютно все присутствующие, кроме, пожалуй, Чиё. И поскольку последняя за все время заседания не произнесла ни слова, лишь недовольно поджимала губы, аргумент подходил к любой реплике по умолчанию, чем сердитый старичок и пользовался.
