— Не стоит, — покачал головой Эдуард. — В любом случае, это было бы лишней головной болью.

— Ты пытаешься убежать от проблем, — нахмурившись, вздохнул Артур. — О, идея! — он улыбнулся одной из самых очаровательных улыбок, какие были в его запасе, а благодаря тому, что улыбки эти слишком редко озаряли обыкновенно кислую физиономию, выглядела они и вовсе практически божественно. — Соглашайся.

— Соглашаться? На что? — растерялся Эд, смущаясь с каждой секундой все больше.

— На идею, конечно, — прикрыв глаза, как будто вопрос был полнейшей глупостью, пояснил Артур, разводя руками.

— Но я даже не знаю, в чем она заключается, — робко возразил фон Вок.

— Вот твоя проблема, Эдуард. Ты относишься ко всему слишком серьезно, — слышать подобное из уст человека, который в обычной школьной жизни, то есть в единственном, в чем Эд его знал, был чопорным до той степени, когда это напоминает маразм, было даже обидно.

Но, с другой стороны, у него сейчас действительно не все было гладко в компьютерном клубе. Крупная ссора со всеми ребятами, когда он, попытавшись их образумить, сорвался на крик и испортил часть хрупкой техники. И плевать, был он прав или нет, главное, что повысил голос на друзей, не в силах подкрепить свои подозрения фактами. Что потом? Обида, конечно, и коллективное игнорирование, а он, чувствуя свою правоту, опираясь на привычное «мне лучше одному», не стал извиняться. И его кандидатуру на пост президента не стали даже рассматривать, хотя все понимали, кто лучше всего подходит на эту роль. Ну а он? Несправедливо обиженный, брошенный, ох, страдалец великий!.. Так чего ему терять теперь?

— Хорошо, я согласен, — задумавшись на секунду, кивнул Эдуард.

— С-согласен? — Артур чуть не поперхнулся, услышав так быстро эти слова — он-то думал, придется потратить не один день на уговоры.

— Ну да, — снова кивнул Эд. — Выкладывай, что там у тебя?

— Я рад, что мы так быстро нашли общий язык, — сразу взял себя в руки Артур. — Я предлагаю тебе доказать компьютерному клубу, что ты прекрасно справишься и без них. Ну, знаешь, делать всю работу на современном оборудовании, получить доступ к большим техническим ресурсам, заручиться поддержкой тех людей, которые будут внимать каждому твоему слову и оказывать всяческую поддержку в трудных ситуациях… Это не будет занимать у тебя много времени, оставляя силы на учебу, но позволит заниматься любимым делом без назойливых умников и шумных геймеров над ухом.

— К чему же ты ведешь? — уже понимая, что предлагает ему Артур, Эд внимательно впился взглядом в его честные глаза.

— Вступай в драмкружок, Эдуард, — спокойно ответил на этот взгляд Керкленд. — Ты нужен нам, а мы можем дать тебе все, что понадобится.

— Как самоуверенно, — слегка скривился Эд: сказывалось давнее соперничество клубов.

— Ты, как-никак, уже дал свое согласие, — пожал плечами Артур. — Сбежишь и на этот раз?

Короткая дуэль на одних только взглядах — Эд сверлил Артура темными глазами, а тот смотрел открыто и прямо, словно ему нечего было скрывать. Внимательный оценивающий общий взгляд, последние попытки найти подвох, что-то, что преуменьшило бы всю выгоду от сотрудничества с неординарным кружком. И улыбка, легкий, едва заметный кивок, после которого не нужно слов, ведь все и так слишком очевидно.

— После уроков в нашем зале, уж ты-то знаешь, где он находится, — махнув на прощание рукой, добавил Артур, поспешив от греха подальше — а вдруг передумает? — удалиться в сторону Кику, одиноко пристроившегося на диванчике рядом с их кабинетом: с ним их еще никогда не разводили в разные классы, и Артур ценил Хонду, как своего хорошего друга и одного из немногих «адекватных» людей.

Кику, пряча улыбку, легко похлопал в ладоши, изображая бурные аплодисменты, перерастающие в овации. Артур, глядя вслед уходящему в класс Эдуарду, скромно склонил голову.

— Это оказалось неожиданно просто, — заметил Кику.

— Я рисковал, когда давил на его личность, не зная толком, какие у него проблемы, — нахмурился Керкленд. — Кто же знал, что он не проявит характер?

— Мне кажется, проблемы не у него, а в нем самом, — заметил Хонда.

— Вполне возможно, — задумавшись, согласился Артур. — Ну, раз так, думаю, ребята помогут ему. Мы, — акцентировав это слово, Артур твердо посмотрел в глаза Кику, — поможем.

— Приступ милосердия?

— Ответственность, — назидательно вздернул палец Артур.

— Мы в ответе за тех, кого приручили, — едва заметно улыбнулся Кику, цитируя ставшую родной и знакомой фразу из известного произведения.

***

Суматоха! Беготня! Аффект! Вот она — подготовка к постановке в максимально сжатые сроки. А нервы, какие нервы! Все кипит, бурлит, дымится, и нет времени даже кричать, злиться и теряться — работать, лишь бы только успеть, лишь бы только не провалиться. Такая экспрессия, такая страсть! Ну а чего еще можно было ожидать? После передышки на каникулы у них осталось всего две недели — максимум! — для постановки второй части истории. Кто сказал невозможно? В наше-то время, когда космические корабли бороздят просторы Вселенной!..

Правда, пришлось побегать. И — по крайней мере, Артуру — сорвать горло на криках и беспрестанной ругани с актерами, так упорно не желавшими становиться идеальными. Ал слишком веселился и часто улыбался, отвлекаясь на шуточки с Йонг Су, Антонио вообще никак не походил на Змея-искусителя, то ли стесняясь, то ли не решаясь на глазах у Ловино увиваться возле Керкленда, Хонда не желал слегка расслабиться и стать чуть более наивным на вид… один только Геракл радовал, да массовка — но вот сцены с их участием не занимали и пяти минут. Но ведь это все ничего по сравнению с репетициями допоздна, такими, что потом не хочется абсолютно ничего, что ощущаешь себя лишь мертвым телом, каким-то чудом двигающим конечностями, что кажется, будто умереть сейчас — самый правильный и выгодный путь. И ведь никуда не делось беспокойство: вдруг что-нибудь пойдет не так, вдруг все усилия пойдут коту под хвост. Драмкружок, несмотря на кажущуюся популярность на всяких концертах и фестивалях, вовсе не пользовался большим спросом при выборе вечернего клуба. Кто же согласится перед всеми друзьями или, что хуже, соперниками скакать по сцене в юбочке, едва прикрывающей интимные части тела, выкрикивая при этом что-нибудь про розовых пони и дружбомагию? Зато поглазеть, похлопать — это всегда пожалуйста, с удовольствием, ведь ребята на сцене такие артистичные и наверняка классные, раз могут позволять себе быть такими.

— Воды, дайте мне воды, там уже все собрались! — расталкивая приводящих себя в порядок актеров, в гримерку буквально влетел Каррьедо — ему предстояло в этот раз не только оформить весь спектакль своим глубоким мягким голосом, но и исполнить одну из главных ролей: собственно, поэтому он и был одет в облегающий костюм, не будь который расцветки под змеиную кожу, вполне сошел бы за супергеройский.

Бутылочка с бесценной жидкостью, быстро преодолев путь над головами ребят, оказалась у него в руках. Сделать пару больших жадных глотков, прополоскать горло, откашляться для пущей уверенности, что голос не дрогнет, и — в путь! Микрофон привычно лег в большую руку, был включен ловкими пальцами, ими же проверен на работоспособность, и…

— Добрый день, друзья, драмкружок рад приветствовать вас на очередном своем представлении! В прошлый раз мы не закончили историю одного удивительного мальчика, о котором с детства слышал каждый. Что ж, мне кажется, нужно исправить это недоразумение! — Антонио на секунду замолчал, выжидая паузу для смены атмосферы. — Приготовьтесь окунуться в сказочную доброту и заново открыть для себя что-то важное — мы начинаем.

Голос Тони под конец стал совсем тихим, настраивая учеников колледжа на лирический лад повествования. Разъехались в разные стороны кулисы, открывая совсем немного изменившиеся с выпускного декорации и единственного актера, изумленно оглядывающего открывшийся ему пейзаж. Зал зааплодировал, но все шорохи смолкли, стоило только Тони вновь заговорить.