Но последний шаг порой и не нужен. Дуновение ветра, хрупкие края у обрыва, случайный прохожий, задевший плечом, — и все. Конец. Неверно истолкованный взгляд, малейшее движение навстречу — любая ерунда может нарушить хрупкий баланс сил, и даже такая мелочь, как взмах крыла бабочки, может, в конце концов, стать причиной тайфуна на другом конце света¹.

Вообще-то, Хенрик Хансен был не из тех людей, которые могли позволить себе заскучать. В его голове всегда было полным-полно идей, как приукрасить не только свою жизнь, но и сделать ее более увлекательной у окружающих. В конце концов, он всегда мог позвонить любому из своих собутыльников и позвать на очередной алкогольный марафон. Но не в этот день.

Выходной. Весна. Едва продрав глаза, он собирался выдать какое-нибудь гениальное предложение своему обожаемому соседу, но тот, пресекая любые попытки наладить с собой контакт, лишь резко послал Хансена и вновь погрузился в учебу. Хенрик попытался растормошить Андресса, но схлопотал по уху и больше так не рисковал. Вместо этого он, надувшись и состроив самую обиженную мордашку из всех, уселся на кровать и принялся настойчиво смотреть на Йенсенна. Безрезультатно. Андресс не бросил в его сторону даже мимолетного взгляда, и Хенрик, просидев в одной позе больше двух часов, вынужден был капитулировать за бутылкой молока и какой-то не очень свежей булочкой из холодильника. Но недостаток еды в качестве лекарства от тоски в том, что она слишком быстро заканчивается. И вот так, не зная, чем себя занять, Хенрик и оказался во власти безнадежной скуки. Но, как уже было сказано, такого он себе позволить просто не мог.

Неожиданно мигнувший ему со стула Андресса смартфон, спешащий уведомить хозяина о получении нового сообщения от любимого братика, быстро подсказал занятие на ближайшие полчаса. Недолго думая, Хенрик подскочил с кровати и, приобняв Йенсенна за плечи, наклонился над его книгой. Обычное действие, абсолютно в его характере. Именно поэтому Андресс, по привычке машинально отодвинув Хансена от себя, и не заметил, как тот ловким движением руки получил сокровище, доступ к которому не мог вымолить на протяжении всего их знакомства. Лишь однажды Андресс позволил ему прикоснуться к своему телефону и то немедленно отнял после достижения желаемого результата.

Небольшой скромный черный смарт с простым управлением и стальным корпусом, видимо, купленный на века. Что ж, разобраться с таким не было бы проблемой даже для старика. Первым делом Хенрик, вбив свой номер, узнал, как он записан в листе контактов Андресса: «Сосед».

«Ну, — подумал Хенрик, — могло быть и хуже. Интересно, а во время секса он меня тоже „соседом“ называть будет?»

Следующей в списке стала галерея. Фотографий Халлдора, вопреки ожиданиям Хансена, было не так уж много, не больше десятка, и сделаны они были в основном в домашних условиях. Хенрик заметил, что комната у братьев (а то, что это именно их комната, было очевидно) весьма уютная, в прохладных тонах — и это идеально подходило обоим, — но не без тепла где-то в мелочах, типа пары мягких игрушек на полках и разноцветных наклеек на зеркале. Ну а своих изображений, он, как и предполагал, не обнаружил вовсе. И хотя он знал, что так оно и будет, Хенрик не смог сохранить тот же радужный настрой. А ведь самое страшное было впереди… Сообщения. Конечно, Хансен хотел бы увидеть слова своего Анди, да только отправленных сообщений у того не было вообще. Пусто в папке. И в настройках галочка напротив «не сохранять». Ну, не беда. Больше тысячи принятых говорили о том, что скучать ему все равно не придется.

«Удачного дня».

Так приветствовало Хенрика первое сообщение, после которого он, благосклонно кивнув буквам на экране, промотал немного вниз. Дата не изменилась, зато время на экране приблизилось к полуночи — что-то между двумя и тремя часами ночи. У Халлдора-то как раз должны были кончиться занятия в школе, а вот Андрессу давно полагалось спать.

«Результаты лучше всех в классе, но баллы далеки от желаемых».

Хенрик, хмыкнув, решил, что вместо ста «конкурент» получил девяносто девять. Все-таки лучший результат в довольно престижной школе — не хухры-мухры, а очень даже ого-го, тем более что в той же самой школе учился и Андресс, умный, начитанный и серьезный, способный в некоторых областях легко уделать его самого, старшеклассника, и бывший среди своих вовсе не лучшим.

«Да, буду заниматься».

«Спокойной ночи».

«Я пока не ложусь. С добрым утром».

«Экзамены».

«Не мешаю».

«Скажи».

Хенрик, закатив глаза, чуть не отбросил телефон от себя подальше. Он ну никак не мог взять в толк: разговаривать вот так с любящим братом — это что, круто? Ему за это где-то премию дают? Он разве не понимает, что делает этим Андрессу только больнее? Лучше вообще прекратить такие пытки!

«И правда».

«Конечно, правда! Давай, скажи ему обо всем, попроси больше не мучиться и не страдать, извинись, маленький грубиян! Такой милый мальчик, такой спокойный и добрый, с такими глазками и такой любовью вокруг — и вдруг такая бесчувственная сволочь! Как вообще можно было влюбиться в эту ледышку?»

«Я тоже. Поэтому и зубрю по ночам».

«Чего он тоже? Неужели Андресс уже раскрыл свои чувства, а этот Халлдор принял их? Почему же он ни слова не сказал? Почему тогда этот ведет себя так паршиво? Или почувствовал власть над старшим братиком и решил отыграться? Точно, у них в детстве была какая-нибудь мрачная нелицеприятная история, и Халлдор теперь хочет так отомстить Анди!»

«Нет. Я так хочу к тебе, глупый братец».

«Нет? Не поверю! Все эти слащавые словечки выглядят уж больно неестественными и наигранными по сравнению с тем, что было до того! Милый Анди, он же просто издевается над тобой и играет твоими чувствами, а ты…»

«Разбуди его поцелуем».

«Кого? О чем это он? С чего бы вдруг такие перемены? Неужели вид меня спящего так возбудил Анди, что он спросил у братика совета? Ох, Халлдор, я зря обвинял тебя, ты замечательный!»

«Так съехал бы давно».

«Странная реакция… Интересно, что же он ему написал? Наверное, что больше не может сдерживать своих чувств! Нет-нет, быть того не может, это ведь мой Андресс, он сдержит что угодно. Все-таки я зря лелею какие-то надежды, ведь он так любит Халлдора».

«Вот видишь. Вы неплохо ладите».

«Ну, не то чтобы неплохо, мне бы хотелось несколько большего, но, думаю, нас можно назвать друзьями. Эх, вот бы он открыл мне свои чувства! Как я хочу знать, что у него на уме. Ведь стоит только взглянуть в его загадочные синие глаза, как сразу теряешься в догадках. Он такой таинственный, такой недоступный, такой желанный…»

«Не ревнуй, мне все равно не до любви сейчас».

«Ревнуй? Любовь? Так Анди не признался ему! Ну, хвала небесам, и на том спасибо. Но все-таки странно говорить о ревности. Как же мне не хватает ответов Андресса, все вопросы бы сразу исчезли».

«Может, я просто еще не нашел ее?»

«Ее? Так он что, натурал? Неужели все так печально, Андресс? Неужели у его чувств действительно нет надежды на взаимность? Но о чем же тогда они говорили до сих пор? К чему все эти романтические „я хочу к тебе“, „я тоже“ и все такое? Ух, какие же они оба непонятные!»

«Обойдусь без твоих советов. Мне нужно учиться, а уж вы там плодитесь и размножайтесь».

— Ох, вот это поворот!..

— Тебе сейчас такой «поворот» светит, — затмевая все своей мрачной угрожающей аурой, замогильным голосом пропел Андресс, врывая из пальцев Хенрика свой драгоценный смартфон и бегло осматривая место преступления.

— Я… не специально! — ошалело уставившись на неожиданно возникшего хозяина «игрушки», только и смог выдавить Хенрик.

— Не специально? — скривился Йенсенн.

— Он сам… мне в руки прыгнул, — немного робко виновато улыбнулся Хансен.

— И сообщения, конечно, тоже сам открыл, — пропитанным ядом голосом фыркнул Андресс.

— Ну, допустим, это я… — опустив взгляд, пробубнил Хенрик. — Но не отказываться же от такого шанса! Когда бы еще я смог узнать о твоих отношениях с братом?