Драмкружок готовили декорации — таскали фанеру на сцену, ставили в нужных местах, прятали смену так, чтобы из зала не было видно, настраивали освещение, вентиляторы, поднимали тюки со «снегом» наверх, проверяли, все ли работает… Артур рвал волосы и пытался кричать шепотом, но получалось не слишком успешно — все и так работали на пределе возможностей. Райвис в огромных наушниках настраивал установку Тони, рядом с ним Эд запускал созданные для спектакля эффекты и нервно стучал пальцами по клавиатуре, когда замечал недочеты. Андресс и Халлдор разбирали фигурки, раскладывали их в порядке «выхода» и сортировали по группам. Феликс занимался гримом и костюмами, а в качестве подопытного в кресле перед зеркалом сидел Альфред. Они читали реплики из своей сцены, а сидящий рядом Кику отыгрывал недостающих участников и подавал Феликсу инструменты — булавки, резинки, лак для волос и всевозможные кисточки. Мэттью и Торис — оба в гриме — по очереди разыгрывали друг перед другом сценки и таскали декорации и панели для театра теней, а Йонг Су, сидя чуть в стороне, бездумно смотрел сквозь сценарий. Вместо того чтобы читать свой текст, как это делали остальные, он вслушивался в голоса друзей и мысленно им отвечал — его персонаж был задействован буквально в каждой сцене, так что и реплик у него было много.
Йонг Су хотел бы присоединиться к Торису и Мэттью, но не мог — после дня культуры он вообще не мог нормально общаться с Мэттом, а тот даже не пытался как-то это исправить, словно его это устраивало. И поэтому Им тоже перестал себя мучить — вот только при каждом взгляде на Мэттью он вспоминал поцелуй, тепло его объятий и слезы, вымочившие Йонг Су рубашку. Он вспоминал все, что происходило между ними — все взгляды, прикосновения, слова и эмоции, все дни, которые они провели только вдвоем, песни, которые слушали через одни наушники, прижавшись друг к другу плечами, обеды на крыше, когда ветер трепал отросшие волосы Мэтти, его улыбки и мягкие губы, которыми он так неловко и неумело прикоснулся к губам Йонг Су.
Когда это началось? Когда их дружба перестала быть просто дружбой? Для себя Им знал ответ — Мэттью всегда ему нравился, но он понял, что влюбился в него, когда тот в одиночку пытался вытащить драмкружок после выпускного Тони, Франциска и Хенрика. Но Уильямс так настойчиво называл его своим другом — несмотря на все взгляды, слова и жесты, — что Йонг Су сдался. Он не хотел терять Мэтти, не хотел портить их отношения своим неуместным признанием, и спустя какое-то время чувства угасли. Он был так рад, что может снова общаться с Мэттом без риска сорваться, не сдерживаясь постоянно, — и не замечал ничего вокруг.
А потом появилась Сакура — нежная, милая, прекрасная Сакура! — и Йонг Су потерял голову. Она словно пришла прямо из его мечтаний, собрала в себе все качества, которые Им любил, и — она была совсем непохожа на Мэтти. Только потом Йонг Су начал замечать, как сильно Сакура похожа на Кику, и это смутило его — он думал, что давно переболел этим.
За всеми своими переживаниями он не обращал внимания на главное — и пропустил тот момент, когда Мэттью перестал относиться к нему просто как к другу. Йонг Су жалел об этом больше всего: не будь он таким ненаблюдательным придурком, не уделяй внимание всем вокруг, кроме Мэтта, не старайся так сильно скорее избавиться от своих чувств, сейчас все было бы по-другому. У них ведь… могло бы получиться, да?
Только не теперь. Йонг Су поморгал, пытаясь сконцентрироваться на сценарии — ему действительно нужно было повторить текст перед выходом на сцену, но мысли о Мэттью способствовали обратному. Перед ним вдруг возник Кику.
— Не хочу тебя пугать, но если Артур заметит, как ты спишь перед выступлением, он тут все с землей сравняет, — он присел рядом и заглянул Йонг Су через плечо.
Кику уже загримировали — его и без того бледная кожа стала совсем белой, а темные волосы едва проступали из-за пудры. От него пахло чем-то сладким, Им с наслаждением втянул аромат — это снова напомнило ему о Сакуре, об их с Кику сходстве и том, как это неправильно.
— Прости, ты что-то сказал? — поймав удивленный взгляд Хонды, виновато улыбнулся он.
— Просыпайся, — покачал головой Кику. — Тебе давно пора переодеться. Ох, и раз уж ты так настаиваешь, видимо, у меня нет другого выбора — я помогу тебе повторить текст.
— Спасибо, — Йонг Су перехватил руки Хонды и стиснул в своих в знак благодарности. — Ты просто замечательный, Кику.
Тот дернулся, натянуто улыбнулся и поспешил избавиться от контакта. Прикосновения были для Йонг Су так же естественны и обычны, как для Кику — грубы и слишком интимны. Им бросил последний взгляд на Мэтта, прежде чем отправиться в кресло к Феликсу, и столкнулся с его растерянным взглядом. Потом Мэтти улыбнулся ему, словно ничего не произошло, и отвернулся к Торису. Йонг Су опустил руки.
Оставшееся до начала время прошло в суете: Йонг Су переодевался, терпел щекотку от кисточек Феликса, расчихался, когда пудра попала ему в нос. Кику загонял его по сценарию — первое действие они отыграли полностью, а в оставшиеся пятнадцать минут Хонда вырывал со страниц случайные фразы, заставляя Йонг Су вспоминать свои реплики.
— Готовы? — Гай заглянул в гримерку — драмкружок всем составом забились туда перед самым выступлением, чтобы выслушать финальную напутственную речь от Артура. — Через пять минут начинаем.
— Готовы, — кивнул Керкленд. — Прямая трансляция или запись?
— Запись, — махнул рукой Гай. — Брали интервью у ребят, кто пораньше хотел прийти, после спектакля на вас набросятся, так что не расходитесь.
Йонг Су только нервно рассмеялся.
— Куда мы денемся с подводной лодки.
— И то верно, — одобрительно хмыкнул Гай. — Ну, удачи. Начало за вами — не подведите.
Он тряхнул в воздухе кулаком и прикрыл за собой дверь. Артур вздохнул, бросил быстрый взгляд на часы и вздохнул еще раз.
— В общем-то, директор Кассий сказал все, что хотел сказать я, — заговорил он. — Это выступление много значит не только для нашего клуба, но и для «Кагами». Не знаю, как вы, а я не хочу облажаться. Постараемся!
Артур вытянул руку — ладонью вниз, — и остальные положили свои сверху. Тряхнув неустойчивой конструкцией под дружное «да!», ребята выбрались из гримерки. Йонг Су чувствовал, как от волнения его сердце колотится в горле — он привык быть в центре внимания, привык играть на сцене и выступать перед многочисленной публикой, но это совсем не значило, что он не беспокоился.
Мэттью улыбнулся ему, когда они вместе вышли на сцену и заняли свои позиции. Йонг Су хотел сказать ему что-нибудь ободряющее — Мэтти ведь наверняка волновался намного больше его самого, он же сам говорил, как не любит выступать перед широкой публикой, — но не успел. Кулисы приоткрылись, в глаза ударил свет софитов и вспышки камер. Йонг Су сильнее нахмурился, скрючился на своем стульчике и заскрипел пером.
— С наступающим праздником, дядюшка! — ворвался на сцену Альфред. — Желаю вам хорошенько повеселиться на Святках!
В честь удачной сдачи экзаменов Гай выделил средства на покупку новых микрофонов — их было практически не видно, они не мешали двигаться, поэтому теперь выступающим не приходилось выбирать между комфортом и громкостью звука. Звонкий голос Альфреда разнесся по всему залу, и Йонг Су заметил, как вспыхнули у Джонса уши. У микрофонов был один недостаток — с ними они репетировали только сегодня утром и еще не успели привыкнуть.
— Вздор! — проскрипел Им. — Чепуха!
В первом акте Скруджу предстояло встретиться с большинством персонажей «Рождественской песни». Сначала его посетил племянник — с этой ролью блестяще справился Альфред. Феликс добавил своим макияжем только неявные штрихи — румянец, растрепанные волосы, подвел немного глаза — светлые ресницы Альфреда были почти незаметны из зала, и это не позволяло ему выражать лицом те же эмоции, что и голосом. В остальном же персонаж Диккенса будто был списан с Ала — или, более вероятно, Джонс прочувствовал его настолько хорошо, что полностью вжился в роль. После того как Альфред ушел, дверь снова приоткрылась: вошли Андресс и Халлдор. Если бы Йонг Су не знал, что это они, то никогда бы не догадался — настолько изменили их костюмы и грим.
