— А ты?..

И Альфред, и Франциск — оба поняли, о чем был вопрос.

— Видишь вон ту прекрасную леди? — Альфред скосил глаза, но так и не смог увидеть, куда показывал Бонфуа. — Сегодня — она. А дальше… кто знает?

Артур хмыкнул и попросил счет.

— Не хочу снова так долго лгать о чувствах, — добавил Франциск, и Альфред замер, так и не окликнув официанта. — Je suis désolé², Arthur.

— Мы оба лгали, — голос Артура не дрожал, не был тихим и печальным. — Если это твой путь — пусть будет так, Франциск. И поспеши, твоя леди, кажется, собралась уходить.

— Спасибо, Arthur, — краем глаза Альфред заметил, что Бонфуа встал, и поспешно сгорбился за своим столиком, стараясь стать как можно менее заметным. — До завтра.

Попрощавшись, Артур тоже встал со своего места, и Альфред уже приготовился доложить в диктофон об успешном окончании миссии, когда над ним нависла тень. Он осторожно выглянул из-за капюшона и столкнулся взглядом с Артуром. Тот выглядел… опасно.

— О, Артур, и ты здесь, — натянуто улыбнулся Альфред, чувствуя, как щеки заливает румянец. — Какая неожиданная… встреча?

Керкленд сел рядом и, опершись на локоть, скептически уставился на Альфреда. В его глазах больше не было угрозы — только усталость и веселые искорки, но Джонс, не заметив этого, слегка отодвинулся.

— Я даже не буду спрашивать, что ты здесь забыл, — Артур позвал официанта и попросил принести счет. — Ты у меня такой идиот.

— Зато я твой идиот, — Альфред неуверенно пожал плечами и улыбнулся.

— Повезло же тебе.

Он почувствовал на губах поцелуй с горьковатым привкусом алкоголя и снова покраснел — Артур никогда не делал этого при посторонних. Но он, вроде как, был немного пьян? И Альфреду нравилось это.

— Идем домой, — прошептал он в губы Артуру.

Когда они проходили к выходу, Альфред успел заметить Франциска и его сегодняшнюю леди. Что-то в девушке было неуловимо знакомое, как будто они уже встречались когда-то раньше, но Альфред никак не мог вспомнить, когда и где, а Артур уже тянул его за собой к выходу. Дверь за ними захлопнулась, и Альфред, обернувшись, заглянул в окно.

— Слушай, а разве это была не?..

Эмма и подумать не могла, когда согласилась вместе с братом навестить его друзей в «Кагами», что в первый же вечер встретит в ближайшем баре Франциска. Она, конечно, предполагала, что они могут увидеться на выступлении драмкружка, и, если начистоту, надеялась на это, поэтому и согласилась, но никак не сразу после перелета. Она ведь даже не освежила макияж! А эта прическа? И — самый кошмар — ужасные свободные джинсы с дурацкой рубашкой. Не в таком виде она хотела встретить своего возлюбленного после долгой разлуки.

Едва Эмма заметила Франциска, услышала его тихий смех, ее сердце забилось быстрее, напрочь лишая ее возможности мыслить здраво. Эмма постаралась сесть так, чтобы Бонфуа ее не заметил, и украдкой следила за ним, но потом их взгляды столкнулись, и она поняла, что нужно бежать.

Но… чертов счет несли так долго.

Франциск оказался возле ее столика раньше официанта и, обаятельно улыбнувшись, спросил, можно ли ему присесть. Эмма сглотнула и, старательно делая равнодушный вид, пожала плечами.

— Будет преступлением с моей стороны не угостить такую belle dame³ бокалом вина, — придвинувшись к Эмме улыбнулся Франциск. — Надеюсь, вы не спешите?

Глупо было надеяться, что он все еще помнит ту девушку, которой Эмма была тогда, тем более, что она сильно изменилась: перестала красить волосы и вернулась к натуральному, заметно более темному, чем у братьев, цвету; подросла и стала более аккуратной с косметикой; наконец, научилась укладывать волосы без ленты, но все же…

Он ее не узнал.

Эмма едва не расхохоталась от абсурдности ситуации. Было до смешного обидно, так глупо, неправильно и неловко. Она не знала, куда деть улыбку и глупые слезы.

— Нет, — она не станет напоминать ему своим нелепым французским — хотя с тех пор она заметно его подтянула.

Итак — Эмма задумалась, — кем же она будет сегодня? Холодной красоткой или развязной девчонкой? Невинным ангелом? Или, может быть, загадочной бизнес-леди? Она примерила на себя столько масок с тех пор, как впервые встретила Франциска, что трудно было выбрать что-то одно.

— В таком случае, не откажете мне в удовольствии составить вам компанию? — не замечая ее душевных метаний, продолжил Франциск.

— Ну что вы, мне очень приятно, что вы решили скрасить мое одиночество, — в тон нему очаровательно улыбнулась Эм.

— Что вы думаете вот об этом сорте? Всегда мечтал попробовать его вместе с такой charmant⁴ девушкой…

Через несколько бокалов вина Франциск сидел так близко к Эмме, что она могла чувствовать его дыхание, а его рука покоилась на ее талии. Эм тоже не отставала, откинувшись Бонфуа на грудь, и щебетала что-то о работе, нерадивом младшем братце и «какое счастье, что хоть здесь, с вами я могу отдохнуть».

Она удачно поймала момент для поцелуя — у Франциска были красные, от вина, губы и шальной взгляд, и это окончательно сломило ее выдержку. По тому, как удивленно взлетели брови Бонфуа, она поняла, что тот этого не ожидал. Но он быстро справился с собой и перехватил инициативу — и вот уже Эмму, бережно прижав к себе за талию, осторожно, но профессионально целуют, позволяя раствориться в нежности и удовольствии.

Как долго она мечтала об этом?

— Пригласишь? — хриплым от возбуждения голосом спросила она, в точности повторяя слова Франциска.

И снова это восхитительное удивление на идеальном лице! Она все, все делала, как надо, в точности, как и задумывала. Все детали, все мелочи, которые она так долго, так бережно полировала все это время — все вставало на свои места, создавая вокруг нее именно тот флер, который она хотела показать Франциску.

Эта была месть. Холодная, как лед.

Но самый приятный момент она оставила напоследок — когда Франциск, тяжело дыша, откинулся на подушки рядом с ней, Эмма, сладко потянувшись, встала с кровати. Натянув трусики и джинсы, она бросила на Бонфуа любопытствующий взгляд — тот сдвинул брови и пристально смотрел на нее. Она улыбнулась и застегнула первую пуговку на рубашке.

— Приятно было провести с вами время, mon cher, но мне нужно спешить, — обувшись, сказала Эмма. — Vous voir au concert.⁵

Дверь за ней хлопнула, и Эм, закусив губу, сбежала вниз по ступеням. На ее счастье, они с Франциском остановились в разных отелях, и не могли столкнуться утром за завтраком. На улице она оглянулась, пытаясь найти окна Бонфуа, но так и не смогла, а потом, не сдержавшись, рассмеялась.

Она шла, хохотала и вытирала непрошенные слезы. На душе было так легко, словно бы вековой груз, который она несла все это время, наконец пропал, и помятые крылья вновь подняли ее над землей. Эмма была счастлива. Эмма была свободна.

Трахнуть «настоящего ангела, идеального парня, мечту во плоти» Франциска Бонфуа — сделано.

Осталось всего-ничего — заставить его влюбиться.

— Финальную часть неплохо обыграли, был бы первокурсником — сам к вам присоединился, — Антонио, счастливый, словно сам только что отлично выступил, показал Артуру большой палец.

— Если бы Альфред не сбился, было бы еще лучше, — заметил Ловино с ехидной полуулыбкой.

— Я не!..

— Все слышали, Альфред! — перебил его Артур. — Ну ты у меня на репетициях попляшешь…

Он уже потянулся, чтобы отвесить Альфреду подзатыльник, но дверь в зал открылась и на пороге предстал Франциск Бонфуа во всей красе. Идеально отглаженный костюм, подобранный в цвет галстук, безупречно уложенные локоны — все в нем было отполировано до блеска, и он весь так и лучился осознанием собственной привлекательности.

— Не будь так жесток, mon cher, никто и не заметил… — он оборвал себя на полуслове, и все остальные невольно проследили за его взглядом.

Эмма — в платье, с алой лентой в русых волосах, на каблуках и с очаровательной недоумевающей улыбкой — приподняла бровки.

— Bonjour!⁶ — поздоровалась она. — Франциск, верно? А я…