Литмир - Электронная Библиотека

— Конечно, интересно, — просиял Феличиано. — Сделаю все, что в моих силах, капитан!

— Нужно расшифровать вот эту палитру, — Ловино показал брату находку и коротко доложил о своих догадках. — Это ведь дедушка научил тебя рисовать, может, ты сможешь понять, какие именно цвета он использовал.

Феличиано протянул излюбленную фразу и прикусил губу, рассматривая палитру. Ловино догадывался, что брат не стал даже спорить с его версией, потому что сразу увидел, что цвета на палитре разбросаны не в художественном беспорядке, а в соответствии с некоторой логикой.

— Первый не серый, а серебряный, — Феличиано взял листок, на котором Ловино записывал свои догадки, и записал рядом свою версию. — Серый цвет более темный и коричневатый. А второй сине-зеленый, а не голубой. А тут что? Ты считаешь, что индиго и нави — это просто синий? — он поднял на брата недоверчивый взгляд. — А изумрудный обозвал зеленым, — Феличиано покачал головой и, отодвинув Ловино, открыл один из ящиков стола. — Дарю, — он протянул ему небольшую брошюру, где каждому оттенку ставилось в соответствие его название на японском и английском языках.

Ловино едва ли не впервые в жизни чувствовал себя таким беспомощным перед Феличиано. Пока тот переписывал его каракули, он быстро пролистал книжицу и отложил ее на стол.

— Ну, так что там получается? — нетерпеливо поинтересовался он.

Вместо ответа Феличиано протянул ему лист с исправлениями. Из первых букв названий цветов складывалось «stayinalwve», что, с некоторой натяжкой превращалось в «Stayin’ Alive», а это сочетание казалось Ловино до странного знакомым, что не могло быть просто совпадением. Он достал телефон и вбил нужную фразу.

— Ну конечно, — скептически хмыкнул он и открыл первую ссылку. — Очередная песня.

Небольшой кабинет наполнился новыми ритмичными звуками и высоким голосом солиста. Феличиано бросил на брата удивленный взгляд, а потом, улыбнувшись, ушел куда-то в недра кабинета, где, как помнил Ловино, у кружка рисования хранились старые работы.

Картина, которую Феличиано принес спустя два с половиной круга прослушивания песни-разгадки, оказалась почти такой же странной, как Ловино представлял себе их бабушку. На переднем плане лежал мужчина, точнее, костюм мужчины, потому что, расстегнув молнию спереди, из него выползал кот. У кота на спине были крылья, покрытые слизью, и он удивленно смотрел на толпу собравшихся вокруг него людей, которые, казалось, совсем не замечали его, и только беспокойно осматривали костюм мужчины. Чуть поодаль виднелась машина скорой помощи, а на заднем плане, едва различимая сквозь частокол небоскребов, в небо поднималась сияющая лестница, по которой поднимались другие крылатые коты.

— Я даже не буду спрашивать, — остановив воспроизведение, Ловино приложил ладонь к лицу. — Больше ничего нет, да?

— Есть, — Феличиано пожал плечами. — Но те работы более новые, и наша бабушка вряд ли могла спрятать в них тайное послание.

— Это картина Гая, да? — все-таки спросил Ловино.

— Выглядит совсем не так, как те, что он писал позже, — пояснил Феличиано. — Но я узнаю его работу, даже если он будет пытаться скрыть свое авторство. После этой картины он не писал двадцать лет, и его стиль сильно изменился с тех пор. Я… — он замешкался, и в его взгляде Ловино заметил тоску. — Я думаю, наша бабушка… Ве-е, что я пудрю тебе мозги своими догадками? Мы же до сих пор не знаем, где клад!

В его голосе было столько напускной бодрости, что Ловино и без всяких слов понял, что хотел сказать его брат.

Они со всех сторон осмотрели картину, но на ней не было никаких подсказок. Просто холст, краски и фантазия художника, отпечатанная в странном сюжете. Оставался единственный вариант: сама картина — и есть подсказка, Гай написал ее по просьбе их бабушки, и местонахождение клада спрятано где-то среди мазков. Но картина была полна странных сюжетов, незаметных с первого взгляда, а вот место в ней было всего одно — перекресток большого города, как будто срисованный с американских постеров тех времен. В «Кагами» не было перекрестков, да и можно ли там спрятать хоть что-то — не говоря уже о кладе.

— Есть варианты? — без особой надежды спросил Ловино, и Феличиано в ответ покачал головой. — Тогда нужно показать ее драмкружку, возможно, они заметят что-нибудь.

Ловино искренне надеялся, что ребята уже закончили репетицию или близки к ее завершению, потому что показывать Феличиано, каким ненужным и бесполезным он стал, не входило в его планы. Но тот, кажется, и сам все прекрасно понимал, не нужно быть гением, чтобы догадаться: если твой раздражительный и нетерпеливый брат готов просидеть целый час, разглядывая одну-единственную старую картину — с ним что-то не так.

К счастью, когда они вошли в зал драмкружка, ребята уже расходились. Остались только Артур, которому Ловино был рад, Альфред и Йонг Су, без которых он предпочел бы обойтись, Феликс и Торис, с которыми они встретились на выходе, и Мэттью, на которого Ловино по привычке не обратил внимания.

— А мы как раз собирались зайти вас проведать, — радостно заявил Альфред, неведомым образом оказываясь рядом с Ловино. — Вы нашли сокровище? — он с любопытством осмотрел картину.

— Надеюсь, что нет, — сделав вид, что не замечает Джонса, Ловино подошел к столу и положил картину, чтобы всем было видно. — На палитре было название очередной песни — «Stayin’ Alive», и единственной вещью в кружке рисования, которая была достаточно старой и связанной со спасением жизни, оказалась картина Гая. Но на ней нет никаких других подсказок, так что, кажется, мы зашли в тупик.

— Получается, картина — и есть сокровище? — недоверчиво переспросил Йонг Су.

— Так не бывает, — тут же перебил его Альфред. — Сокровище — это какой-то клад, что-то важное, его прячут в сундук, а не кладут на самое видное место. Эта картина — еще одна подсказка, только более замысловатая, чем все предыдущие, вот и все!

— Мне бы твою уверенность, — скептически хмыкнул Ловино. — На этой картине даже нет мест, где можно было бы что-то спрятать!

— Вообще-то, есть одно, — возразил Артур. — В деревянной лестнице легко можно спрятать что-то, если снять доски. Тем более, что на картине зашифрована другая песня, — поймав удивленные взгляды друзей, Артур развел руками и слегка покраснел. — Я немного изучил музыку тех времен, когда два раза подряд подсказка скрывалась в песне. Смотрите: вот тут леди, и у нее из рук валятся деньги, а здесь мужчина с трубой. И, видите, дорога разделяется на две, и хорошо видно, что это закат, а не рассвет…

— И к чему это все? — перебил его Ловино. — Если ты хочешь, чтобы мы сами догадались, то спешу тебя огорчить, лично я ни о чем таком песен не слышал. А ты, Джонс? Может, это одна из тех сопливых песен, которые ты так любишь?

Ловино не без удовольствия отметил, как Альфред смутился под любопытствующим взглядом Артура. Только такие неловкие подробности, высказанные перед Артуром, могли вогнать его в краску, и Ловино готов был пользоваться этим, не испытывая ни малейших угрызений совести, лишь бы Джонс не лез со своими неуместными замечаниями. Он был рад, что некоторые вещи, кажется, навсегда останутся неизменными.

— Это песня Led Zeppelin «Stairway to Heaven», и, как ты мог заметить, на картине тоже изображена лестница в небо, — пояснил Артур. — Мне кажется, это последняя подсказка. И картина, и песня — обе указывают на лестницу. Сокровище там.

— А теперь, умник, — Ловино вздохнул, — скажи-ка мне, видел ли ты в «Кагами» хоть одну деревянную лестницу? Они все из гребаного бетона! — он со злостью ударил кулаком по столу и трижды пожалел об этом, поймав обеспокоенный взгляд Феличиано. — Скорее всего, сокровища больше нет, — с трудом заставив себя говорить спокойно, подытожил он.

— Ну, тут ты, типа, тотально заблуждаешься, — Ловино обернулся к Феликсу, который до этого молча разглядывал картину. — Есть ведь лестница на крышу, ага.

— А ведь точно! — Йонг Су горячо заковал. — Я тоже раньше удивлялся, почему ее до сих пор не заменили, а потом так привык, что и из головы вылетело. Лестница на крышу деревянная, Ловино.

207
{"b":"599529","o":1}