Ускорившись, Йонг Су легко затерялся в толпе — рост у него был не такой уж большой, в отличие от Ала, так что это не было проблемой. Уникальный навык просачиваться сквозь толпу, чтобы узнать все самые свежие новости первым, пригодился и здесь: уже спустя пару минут Им был в нескольких метрах от Альфреда, прятался за выступом стены и слушал. Слушал и с каждым словом все больше жалел, что волею судьбы он стал агентом, вынужденным знать все тайны.
— Почему ты не отвечал на звонки? — голос у Альфреда был непривычно тихий и серьезный, даже грустный.
— Забыл телефон, — собеседник явно нервничал, не хотел сейчас разговаривать с Джонсом, но мужественно терпел: его голос Йонг Су узнал не сразу — привык, что тот ворчит, кричит или что-то высокопарно заявляет, но никак не оправдывается.
— Я писал тебе в Интернете, — Ал, тем временем, продолжил допрос.
— Меня не было онлайн, как ты мог заметить, — Йонг Ссу так и видел, как Артур пожимает плечами.
— Ну да, — тихо, так что Им едва расслышал, пробормотал Альфред. — Артур, я так скучал… — послышалась какая-то возня, Йонг Су даже показался даже звук поцелуя, но он отбросил это бредовое предположение: на глазах других учеников даже Джонс не стал бы такого делать. Что там «даже»… тем более он!
— Хватит, Альфред, — голос у Керкленда звучал достаточно сухо для воображения Има, так что он неуловимо напрягся. — Я благодарен тебе за поддержку, ты действительно сделал многое для меня, но пора это прекращать. Давно пора, на самом деле, и помолчи хоть минутку, дай мне договорить! — Артур вздохнул, и Йонг Су живо вообразил, как тот утомленно прикрывает глаза. — Что было, то было, я не собираюсь ничего отрицать. Возможно, тогда это действительно было единственным выходом для нас, но не сейчас. Посмотри на себя — разве этот человек убеждал меня в натуральности своей ориентации? — Артур усмехнулся, и Йонг Су подумал, что Ал, должно быть, покраснел. — Мне приятно проводить с тобой время, ты хороший друг, и действительно важный для меня человек. Но это совсем не то, понимаешь? — видимо, Альфред кивнул, потому что тон Керкленда смягчился. — Ты мне скорее… как младший брат. Так что давай просто оставим произошедшее в прошлом, хорошо?
— Ага, — не знай Йонг Су американца, действительно бы поверил, что тот согласился. — Как скажешь, Артур. Думаю, ты прав, я просто принял сильную дружескую привязанность не за то чувство, — Им закрыл себе рот руками и зажмурился — почему-то было до слез обидно за друга. — Наверное… нам лучше не общаться какое-то время? — в его голосе отчетливо была слышна надежда: скажи Артур сейчас, что хочет продолжить общение, он бы забыл этот разговор и продолжил добиваться взаимности, но…
— Ты прав, — сухо кивнул Артур. — Так будет лучше.
Альфред, видимо, помахав рукой, кивнув или улыбнувшись своей излюбленной голливудской улыбкой, быстрым шагом направился прочь, не заметив даже сжавшегося в своем укрытии Йонг Су. Артур не спешил уходить, и Йонг Су, высунувшись на мгновение, увидел, что тот стоит, прислонившись лбом к стеклу, с закрытыми глазами. Картина надолго отложилась в его памяти, и он все думал, что это может значить, пока, стараясь не шуметь, бежал по коридору к лестнице.
— Йонг Су? — Ал сидел на ступеньках возле самой двери на крышу и смотрел на друга слегка удивленно.
— Отходил по делам, — неловко засмеявшись, соврал тот, открывая, наконец, дверь на свободу.
Крыша встретила их ветром, свежим воздухом и светом. Ветер, подхватив волосы вместе с лепестками сакуры, закружил в причудливом танце, подтолкнул к пропасти под ногами, наполнил грудь желанием жить. Альфред, недолго думая, тут же подбежал к краю, раскинув руки, и завопил что-то невразумительное. Йонг Су бы остановил его раньше, сказал, что их раскроют, дверь опечатают и вообще будет жуткая жуть, но сейчас просто не смог. Он понимал, что другу нужно как-то выразить свои чувства, что ему нужно просто покричать, сбросить пар, скинуть оковы отчаяния, боли и грусти. Он привык всегда видеть Альфреда улыбающимся идиотом — тот никогда не волновался, радовался, как ребенок, и все свои проблемы решал легко, будто шутя, но никогда не задумывался, что сияющая улыбка может даваться другу вовсе не так легко, как кажется. Им даже подумать не мог, что Джонс способен на какие-то сильные чувства или отрицательные эмоции, и сейчас вот видел перед собой живое опровержение. Хотелось как-то поддержать Ала, но что он мог сделать?..
Взяв себя в руки, Йонг Су, широко улыбаясь, подошел к Джонсу, резко хлопнув того по плечу. Тот обернулся со знакомой улыбкой на лице, но, поймав серьезность в глазах Има, уставился на того вопросительно.
— Не реви, — буркнул Йонг Су, отвернувшись, хотя сейчас сам пытался спрятать влажный блеск в глазах.
— Это все ветер, — легкомысленно отмахнулся Альфред, не подозревая о заезженной пафосности своей фразы.
— Я слышал ваш разговор, — поспешил огорчить его Им. — Не парься! — он, вдруг что-то смекнув, повернулся к другу, коварно улыбаясь. — Ему это далось не легче, я видел, — заметив в глазах Ала интерес, он продолжил. — Просто кто-то из вас двоих — самодовольный упрямый британец.
Альфред рассмеялся, взглянул вдаль, как в последний раз, и, одной рукой приобняв Йонг Су, повернул их обоих к предусмотрительно разложенному корейцем покрывалу, где покоилась коробка с его обедом. Им вздохнул: что ж, не впервой ему делиться с этим придурком, не жалко, а сегодня — тем более.
***
Надвигался вечер. Все уроки давно закончились, а небо обрядилось в темные тона. Ветерок, трепавший сквозь приоткрытое окно тонкий тюль, уже не казался таким освежающим и легким, звуки птиц слышались чем-то более загадочным, чем были на самом деле, да и пустота в учительской давила, не успокаивая, а лишь сильнее распаляя страх и желание просто сбежать. В помещении было прохладно и тихо в той степени, в которой тишина еще не оглушает, но уже заставляет слегка напрячься. Ван Яо, заполнявший последние строчки в классном журнале, очень хотел поскорее закончить и сбежать из ставшей почему-то совершенно чужой школы, но не мог. Не мог по той простой причине, что обещал детям поговорить с Иваном Брагинским, и, наверное, как раз этот факт и делал царящую вокруг атмосферу такой ошеломляюще жуткой.
Последняя строчка была заполнена, ручка отложена в сторону, а журнал — закрыт. Откладывать визит к Брагинскому еще больше стало уже невозможно. Вздохнув, Яо собрал свои вещи, вернул журнал на стойку и вышел из учительской, запирая за собой дверь. В коридоре царил полумрак, и эхо шагов Яо гулко отдавалось у него в ушах. Происходящее виделось сном, чем-то нереальным, почему-то очень, очень не хотелось идти, было не просто страшно: все внутри противилось этому.
На улице стало немного легче, как будто свежий воздух подарил способность трезво мыслить, но шумное общежитие вновь внушило страх. Замкнутое пространство, небольшая квартирка на двоих — будет ли там Гилберт, чтобы страх не лишил способности внятно изъясняться?
— Яо? — к счастью, Байльшмидт был: в растянутой майке, мягких домашних штанах и сланцах на босу ногу — домашний и кажущийся сейчас, несмотря на общую неадекватность, самым близким и родным.
— Я к Ивану, нужно обсудить кое-что по фестивалю, — чуть виновато улыбнулся Ван.
— Он еще не вернулся, — пожал плечами Гилберт, нахмурившись своим мыслям. — В кабинете и в учительской его не было, да? — Яо кивнул: кабинет был заперт еще после того, как оттуда ушел третий «А», а учительскую он точно покидал последним. — Ты в лаборатории не смотрел? Он там часто задерживается, работы проверяет, прибирается после какого-нибудь класса…
— Хорошо, спасибо, я проверю там, — улыбнувшись, кивнул Яо.
— Обращайся, — Гил широко оскалился. — Великий всегда поможет!
Едва закрылась дверь, улыбка сползла с лица историка, уступая место настоящей панике. Идти в лабораторию! В это логово дьявола! Вечером! Добровольно! Ван застонал, закрывая лицо ладонями и сползая по стеночке на пол. Уж лучше бы Брагинского вообще нигде не было! Прервав свои страдания приступом храбрости, Яо поднялся на ноги, решительно направляясь обратно в здание колледжа и по пути теряя остатки своей смелости.
