- Как травоядное.

Знакомое слово проникло в сознание, оживляя будто бы уже мертвые клетки головного мозга. Казаться настолько ничтожным в глазах самого желанного человека жутко не хотелось. Преодолевая усталость и боль, Мукуро с трудом поднялся на ноги, держась за перила лестницы. Хибари с интересом смотрел на его старания, даже не пошевелив пальцем, чтобы помочь соседу. Да даже если бы и пошевелил, Рокудо бы помощь не принял. Слишком это унизительно.

- Куфуфу, Кея, ты очень любезен, – усмехнулся пересохшими губами синеволосый, держась за поврежденные ребра.

Тот хмыкнул и насмешливо сощурил серые глаза. Мукуро, борясь со слабостью, поднялся на несколько ступенек по лестнице. Эта пара шагов далась с таким трудом, что легкие словно сжались, сократившись до размеров крохотного детского кулачка. Пошла кровь носом. Этого еще не хватало. Сзади замер Хибари, который неслышно шел следом, с любопытством наблюдая за соседом. Это послужило огромным подспорьем для стремительно терявшего силы Мукуро. Но даже присутствие хранителя облака не помогло унять жгучую боль, тисками сжимавшую голову. Казалось даже, что все наоборот: и без того бешено бьющееся сердце теперь готово было выпрыгнуть из груди, а тяжелое рваное дыхание совсем сбилось, раздирая горло в клочья.

- Слишком медленно.

За этими словами последовал сильный тычок в спину. Иллюзионист не выдержал и грохнулся на лестницу, скатываясь по ступенькам и сбивая с ног японца. Они упали на пол, больно ударившись о деревянную поверхность. Мукуро чуть было снова не потерял сознание от нахлынувших чувств, когда уткнулся лицом в шею брюнета. Пошевелиться не было сил, да и желания тоже. Хибари не двигался, необычайно щедро позволяя лежать на себе. Боль отдавала в голове оглушающим стучанием пульса, а в противовес ей в теле нарастало дикое возбуждение. Эти два противоречащих друг другу чувства переплетались, образуя дикую смесь, от которой напрочь срывало голову. Даже находясь в полуживом состоянии, Мукуро жаждал близости. Нет, не так. Сейчас он хотел ее намного сильнее, чем прежде. Может, виной этому странная болезнь, из-за которой кружится голова, и темнеют подернутые пеленой глаза? Рокудо обхватывает талию Хибари, притягивая ближе, хотя, казалось, куда еще ближе? Потрескавшимися губами скользит по холодной щеке, губам, шее, не встречая сопротивления, идет дальше, целуя сквозь тонкую ткань рубашки широкую грудь. Кея не отбивался и не отстранялся от чужих ласк, но и не реагировал на них никоим образом. Он с едва заметным интересом в глазах смотрел на иллюзиониста из-под опущенных ресниц. Так он смотрел на многочисленные доклады и тому подобные документы, когда еще являлся хранителем Вонголы. Он невольно поморщился, когда рука, затянутая в неприятную кожаную перчатку, проникла под одежду, грубо поглаживая кожу.

Хибари Кея. Имя проносилось по венам, отражалось от сердца и мчалось дальше, сильнее разжигая бушующую в душе страсть. Мукуро было больно. Больно от давящего в груди назойливого чувства, от звенящей в голове боли, от собственной слабости перед этим человеком и просто больно от всего вместе. Почти ничего не видя перед глазами, Рокудо на ощупь нашел любимое лицо, ткнулся губами во вздернутый нос и опустился ниже, на чуть припухшие от поцелуев губы. На этот раз Кея ответил. Прикусил губу, оттягивая назад, а потом присосался, толкая в рот язык. Но стоило Мукуро коснуться ремня на его брюках, как Хибари резко отпрянул и с коротким замахом врезал парню под дых.

В ушах словно барабанные перепонки лопнули, настолько звенело в голове после удара. Откашливаясь и хрипло дыша, иллюзионист сел, прислоняясь к ступенькам спиной и откидывая назад голову. Надо же, вроде уже привык к таким обломам. Кея немного полежал, о чем-то размышляя, а затем мотнул головой, словно выбросив из головы надоедливую мысль, и поднялся.

- У тебя, по-моему, фетиш на лестницы, – усмехнулся он, застегивая пуговицы на рубашке.

Дыхание его слегка сбилось, но в целом и не скажешь, что только что прошел своеобразный петтинг.

- Уж какой есть, – развел руками Мукуро, глядя на собеседника и несостоявшегося уже в который раз любовника, – ты тоже, знаешь ли, не айс.

Хибари хмыкнул и присел на ступеньку чуть выше Мукуро. Провел рукой по длинным волосам, которые рассыпались по плечам. От едва ощутимого касания Рокудо слегка напрягся, чувствуя, как эхом реагирует на это простое действие тело.

- Куфуфу, Ке-кун, ты такой странный, – смеется он, слегка оборачиваясь назад.

Боль ненадолго отступила, изгоняемая из тела необычным теплом и незнакомым ранее умиротворением.

- Нет, – Хибари покачал головой, чуть сжимая прядь синих волос, – просто я борюсь с желанием сорвать с тебя скальп.

Врун. Какой врун. И Мукуро вновь весело рассмеялся, откидываясь назад, упираясь в колени японца спиной. Откинул голову назад, почти положив ее на ноги брюнета. Хибари хмурится и недовольно сопит, но не скидывает с колен вихрастую голову.

- Ублюдок ты, и я тебя ненавижу, – как-то равнодушно бросил Кея, отворачиваясь.

- Тогда зачем целуешься со мной? – удивился Рокудо.

- Потому что захотел, – нехотя ответил тот, сдвинув брови на переносице и смешно морща нос.

- Оя, это просто гениальный ответ, – Мукуро вытянул руку, касаясь бледного лица, и провел по складке между бровями, разглаживая ее.

- Руки убрал.

- Куфуфу, совсем не страшно.

И они молчат. Пусть вредный японец опять лишь поиграл на расшатанных нервах, но Мукуро сейчас хорошо. Когда они могут вот так спокойно сидеть рядом, как бы невзначай касаясь друг друга, перебрасываясь язвительными репликами, то из головы вылетают все проблемы, забываются болезни и вообще на все плевать. Мукуро вздохнул. Продолжалось бы так всегда…

***

Дино с удивление заметил у могилы Кеи незнакомый силуэт. В такие дни это может быть только Мукуро, но эта фигура точно не его. Когда парень подходит ближе, у него екает сердце, и Каваллоне бежит к стоящему вдалеке человеку, не чувствуя под собой ног. А добежав до заветного места, застывает в разочаровании. Прекрасное видение рассеялось, словно иллюзорный туман. У могилы стоял Данте. На смену разочарованию пришло удивление. Что новый хранитель облака забыл у места упокоения старого? Ждет благословения? Зная Кею, можно утверждать, что его он точно не получит.

- Эй, Леоне-кун! – машет рукой Дино, расплываясь в улыбке.

Бедный парень же не виноват в смерти его ученика, почему бы не быть немного приветливее? Данте вздрогнул всем телом и поспешно отвернулся, вытирая рукавом пиджака глаза. Дино нерешительно замер рядом, невольно подмечая схожие черты с Хибари. Широкие скулы, слегка раскосые глаза, враждебный взгляд… Вылитый Кея, если бы… если бы не покрасневшие глаза и потерянный вид.

- Чего надо? – недовольно спросил парень, пытаясь сделать непроницаемое лицо, что у него не шибко получалось, – Конь, не можешь места себе…

- Прекрати, – слишком резко прервал его Дино, – что за цирк ты устраиваешь?

Леоне замолчал, опустив глаза вниз. Подумать только, и этот человек так напоминал всем умершего хранителя облака! Внезапно Данте как-то по-детски всхлипнул и резко опустился на корточки, закрывая лицо ладонями.

- Эй, прости, что так резко… - мигом начал извиняться растерявшийся Дино, но тот его перебил.

- Я просто скорблю, нельзя?

- А ты был с ним знаком? – Каваллоне присел рядом, опуская на могилу белые цветы, и с удовлетворением замечая свежие цветки сакуры.

- Да… То есть нет… Не совсем, – Данте говорил неуверенно, что не очень походило на его прежнюю манеру общения, – он… однажды приезжал к боссу моей семьи… бывшей семьи, – он перевел дух, – тогда я его впервые увидел. Он держался так уверенно, выглядел так круто! Я всегда восхищался им. Я хотел быть на него похожим…

Дино задумчиво замолчал. Этот парень хотел заменить настоящего Кею. Заменить незаменимого Кею. Тяжело об этом думать, но на такое не способен ни один человек во всех вселенных.