- Спасибо, – помолчав, произнес парень, засовывая подарок в карман брюк.

Ему хотелось как можно быстрее открыть ее, только в одиночестве. Негоже показывать свои слабости при посторонних. Генкиши коротко кивнул и отвернулся. Молчание.

Тихо. Спокойно. Никто не орет в ухо, не кричит в испуге, не смеется, не язвит, не лезет в драку и не плачет… Так не хватает таких моментов.

- Почему ты здесь?

Хибари моргает и поворачивается к брюнету.

- Надоели.

Короткий ответ, удовлетворяющий обоих. Кея не спрашивает, почему этот иллюзионист вместе с ним сейчас, когда его обожаемый Савада-сама пирует с остальными внизу. Потому что он знает, что тот не ответит. Да и ответ очевиден. Потому что там Бьякуран. По вполне понятным причинам Генкиши не хочет видеться с этим человеком. Даже учитывая то, что Джессо теперь примерный мальчик и лучший друг Тсуны. Горький опыт будущего говорит о том, что лучше не связываться с боссом Мельфиоре.

- Может, забьем кого-нибудь до смерти? – предлагает Хибари, отрываясь от стены.

Призрачный Рыцарь удивлен, но согласно кивает. Вот и отлично. Можно будет открыть коробочку. Ну и пусть этот иллюзионист видит. Он хищник, ему можно…

…Генкиши открывает глаза и садится на кровати. Снова это воспоминание. В этот день как-то незаметно появилась их с Хибари крепкая дружба, удивившая всю Вонголу в свое время. А теперь ее нет. Как и самого хранителя облака. Вчера была эксгумация трупа, на которой настоял Альянс. И исследования тканей тела подтвердила, что в гробу находится Хибари Кея. Глупо. Так глупо было не верить в его смерть. Просто… просто это никак не укладывалось в голове. Сильнейший хранитель не мог умереть. Это казалось ошибкой, но… оказалось правдой. Изнутри будто все внутренности выворачиваются. Немного больно. Совсем чуть-чуть. Генкиши слегка поморщился. Может и не чуть-чуть.

Стоя под холодными струями душа, он размышлял о том, что даже свирепые хищники могут так легко и просто умереть, а оставленные без защитника слабые животные вынуждены горевать и плакать. Конечно, Генкиши не причислял босса к травоядным, но Хибари же так считал. Едва слышно вздохнув, мечник закрутил кран и потянулся за полотенцем. Теперь, когда ясно, что Кея мертв, нужно сосредоточиться на выявлении человека, совершившего эту непоправимую ошибку.

***

Это жестоко. Это очень жестоко, черт подери! Мукуро хотелось заорать во всю глотку и, схватив мерзкого японца за черные патлы, шандарахнуть его об пол так, чтоб в руке остался только его скальп. Он не знал, как в эту минуту выглядит его лицо, но готов был поспорить, что оно похоже на лицо Занзаса, когда тот в ярости.

- Я убью тебя. Медленно и беспощадно, – процедил он сквозь зубы, с шумом отхлебывая уже остывший кофе.

Хибари никак не отреагировал. Он сидел за другим концом стола и читал утреннюю газету, попивая зеленый чай. Сегодня он решил никуда не уходить, а отлеживаться после похмелья дома. Лучше бы ушел.

- Ты самый мерзкий и отвратительный япошка из всего населения этой гребаной страны, – не унимался Мукуро, раздираемый обидой и злостью.

Такого оскорбления своей родины Кея не простил. Брошенные тонфа врезались в стену позади итальянца, войдя в камень почти наполовину.

- Еще раз – и камикорос, – спокойно произнес брюнет, вновь утыкаясь носом в чтиво.

Его немного забавило поведение соседа. Никогда прежде Рокудо не был так раздражен. Никакого дебильного смешка, ни неуемного сарказма, ни-че-го. Прямо услада для души.

А вот Мукуро было крайне невесело.

- Кея…

- Нахрен иди.

- Ке…

- Проваливай-проваливай.

- Хибари.

- Катись к черту и делай это сам с собой!

Примерно так прошел остаток ночи. И это безумно бесит! Мукуро уже начал задумываться о том, что скоро застудит нафиг свои почки. Да черт с ними, с почками, у него от холода скоро уже кое-что отвалится. А этого не очень-то и хотелось. Вновь метнув в несостоявшегося любовника разгневанный взгляд, Рокудо величественно поднялся и прошествовал к нему. Хибари поднял голову, отложив в сторону недочитанную газету, и вопросительно посмотрел на синеволосого.

- Давай сделаем это, – присев на корточки, предложил Мукуро, положив руку на острую коленку.

- Что? – невозмутимо поинтересовался тот, скидывая с ноги тощую длань.

Да он издевается!

- Займемся сексом, – скрипя зубами, ответил Рокудо, слегка прищурив разноцветные глаза.

- Давай, – согласился Кея, – ты снизу.

Агрррр! Резко поднявшись на ноги, иллюзионист поджал тонкие губы, сверля глазами лицо напротив. Как же бесит. Сам вчера соблазнил, а потом жестко обломал.

- Ке, – закрыв глаза и досчитав до пяти, выдохнул Мукуро, выдавливая улыбку, – обещаю, больно не будет. Я постараюсь сделать тебе приятно.

- Сделай. Убей себя.

- Ты можешь говорить нормально?!

И когда это они успели местами поменяться? Кея, значит, язвит, а Рокудо злится и готов с кулаками броситься на первого попавшегося человека. Явно этот мир сошел с ума.

- Я. Под тебя. Не лягу, – четко произнес Хибари, выделяя каждое слово, – ты меня понял, жалкий иллюзионистишка?

Мукуро вздохнул. Ну почему, почему так ужасно складывается его жизнь? Захотелось обратно в формалиновую банку, где тихо и спокойно… и мокро. Нет, это просто тупая шутка. Лучше почки отморозить, чем тухнуть в вонючей колбе. Но парень был уже близок к возникновению такой мысли. Почти получив желаемое и тут же упустив его… Это так невыносимо. Хотя с другой стороны, появляется некий азарт. Что-то вроде игры, где в конце тебе достается главный и такой заманчивый приз. Хочется одолеть любые препятствия, а потом сполна насладиться долгожданной победой.

- Ке, к чему оттягивать неизбежное? – вкрадчиво спросил Рокудо, упираясь ладонями в гладкую поверхность стола и нависая над японцем, – я ведь не отступлюсь.

- Вао, даже так? – насмешливо сверкнул серыми глазами хранитель облака, – тогда посмотрим, чья возьмет. Твое желание или моя решимость.

Интересно. Звучит как вызов.

- Что ж. Можешь заранее поздравлять меня с победой, Хибари-чан, – ехидно усмехнулся Мукуро, уже намечая в голове план соблазнения.

- Это случится, только если грянет апокалипсис, а я буду до невозможности возбужден. А это значит, что момент, когда я сам раздвину перед тобой ноги, не произойдет никогда, – уверенно ответил Хибари, откидываясь на спинку стула.

***

Снова. Эта сильная боль, парализующая тело. Эта усталость, что не дает двигаться мышцам. Это бешеное сердцебиение, как будто рядом Кея. Мукуро застонал и обхватил руками раскалывающуюся на части голову, пытаясь облегчить боль. Таблетки, что давал Шамал, уже кончились, а Мукуро, наивно поверивший, что странная болезнь отступила, позабыл попросить еще. Как позорно, и надо же было свалиться с ног прямо в коридоре, куда в любой момент мог выйти Хибари и увидеть его, такого жалкого и беспомощного. Как травоядное. Резкая судорога пробежалась по телу, распространяя по нему мощную боль. Грудная клетка, казалось, трещала под напором пульсирующего сердца, а голова будто наполнялась жидким свинцом, обжигая воспаленное сознание. Прерывистое, слишком тяжелое дыхание раздражало горло, и иллюзионист закашлялся, с ужасом замечая вытекающую изо рта кровь. Так плохо не было никогда. Внутренности словно лопались внутри, заливая кровью и желчью худое тело. Моля сознание смилостивиться и отключиться, Мукуро успел заметить на лестнице невысокий темный силуэт. А затем рассудок внял отчаянным мольбам и окунулся в звенящую темноту.

========== Учитель и ученик ==========

Мукуро дернулся от сильного удара по ребрам. Странно, но боли от мощного пинка он не чувствовал. Ее перекрывала другая боль – боль от неизвестной болезни, терзавшей его тело и сознание.

- Жалкий иллюзионистишка, – холодный голос вывел воспаленный рассудок из полутьмы.

Такой далекий, но такой родной голос. Последовал еще один удар. Послышался довольный смешок.