- Данте, – позвал мягко Дино, заставляя того поднять голубые глаза на собеседника, – ты не должен кем-то притворяться. Кея – это Кея, а ты – это ты. И он, и ты - незаменимы. Может, потому у тебя не налаживаются отношения с хранителями? Они ведь видят твою фальшь, маску, называй это как угодно. Просто будь искренен, и они примут тебя. Вот увидишь.

Леоне отвернулся, рассеяно глядя на фотографию Хибари. Разве не таким должен быть настоящий хранитель облака? Сильным, независимым, холодным и неприступным. Но ведь Данте совсем другой. Он любит играть в бейсбол и есть мороженое, любит по вечерам смотреть по телевизору ток-шоу, любит спортивную одежду и иллюзионистов, да и вообще… другой.

- Смогу ли я?

- А ты постарайся, – улыбка Дино была по-настоящему теплой, а медовые глаза смотрели по-отечески добро, – кольцо ведь уже выбрало тебя.

Данте смотрит на кольцо и медленно кивает. Дино поворачивается к надгробию и смеется.

- Я люблю тебя, Кея. И ты всегда будешь в моем сердце, – тепло произнес он, прикрыв глаза.

Данте изумленно на него вытаращился.

- Л-любите?!

- Ну да, – непонимающе посмотрел на него Каваллоне, – он же мой единственный и любимый ученик.

- Аааа, вы в этом смысле… - тянет Данте, поднимаясь, и разминая затекшие ноги, – тогда и я люблю Хибари-семпая, – весело говорит он, – как моего невольного наставника. Я все же буду пытаться стать таким же крутым как Вы.

- Ты меня вообще слушал? – кисло спросил Дино.

- Ага, – улыбнулся Леоне, оборачиваясь.

Дино тоже улыбается в ответ и треплет парня по взъерошенным волосам. Надо же, они с Кеей почти одного роста. Только Хибари повыше будет.

- Тебе сколько лет-то? – поинтересовался блондин.

- Девятнадцать.

Мальчишка еще. Кея сказал бы «мелкое травоядное» и хмыкнул, отвернувшись. Дино улыбнулся своим мыслям и потянул брюнета за руку.

- Пошли, я тебя немного потренирую, – предложил он, смеясь.

Данте недоверчиво смотрит на него, а потом радостно кивает, убегая вперед. Фотография снова цветет красками после небольшой реставрации. С нее улыбается Хибари, глядя серыми холодными глазами на Дино. Каваллоне снова улыбнулся и коснулся изображения, проводя пальцем по образовавшейся морщинке на носу.

«У меня появился ученик… Ты ведь не против, Кея?»

========== Близость ==========

- Чего ты хочешь сейчас больше всего? – задумчиво спросил Хибари, не открывая глаз.

Мукуро заворочался и с интересом посмотрел на хранителя облака. И с чего вдруг такие вопросы? Будто он не знает ответа.

- Куфуфу, Кея, ты же знаешь, я хочу уничтожить мир, – рассмеялся парень, приподнимаясь на локте.

Сегодня мир сошел с ума. Хибари мало того, что разрешил, так еще и сам предложил иллюзионисту спать этой ночью вместе. Видимо для того, чтобы поиздеваться и заодно снова обломать его. Но Мукуро тоже не лыком шит, поэтому согласился, и сейчас лежал непозволительно близко к своему объекту страсти.

- О как. Я вижу, ты добился в этом потрясающих успехов, – хмыкнул Кея, приоткрыв один глаз.

- А как же? – кивнул синеволосый, водя длинным пальцем по обнаженной груди соседа, – я уже внедрился в Вонголу, осталось всего лишь похитить кольца.

- Да ну, что ты говоришь. Такое плевое дело! – съязвил японец, толкая головой угловатое плечо.

Мукуро тихо рассмеялся и, быстро нагнувшись, легко поцеловал брюнета в кончик носа. Тот недовольно поморщился и оттолкнул чужое лицо.

- Много себе позволяешь, гиена, – буркнул он, закутываясь в одеяло по подбородок, – падальщику не позволено прикасаться к хищнику.

Мукуро запрокинул назад голову и захохотал. Грубое обращение совсем его не обидело. Даже наоборот, очень рассмешило. Близость к желанному телу распаляла кровь, бешено пульсируя в венах. Приятно.

- А если я тоже хищник? – прищурил разноцветные глаза Мукуро.

- В своих мечтах, если только, – хмыкнул собеседник, – руки убрал.

Мукуро преувеличенно горестно вздохнул, вытаскивая руку из-под одеяла.

- Кея-Кея, ничего до конца не доводишь, – покачал он головой, – с сексом обламываешь, под одно одеяло лечь не даешь, даже не отомстил мне…

Кея резко повернулся к иллюзионисту и сжал рукой тонкое горло.

- Могу сделать это сейчас, – угрожающим тоном предложил он, сжимая пальцы.

- Что именно, Ке-кун? – хрипло усмехнулся Мукуро, не пытаясь вырваться.

Хибари не убьет его. По крайней мере сейчас это не в его интересах. А потом Рокудо что-нибудь придумает, чтобы Кея относился к нему более терпимо. Хотя куда терпимее?

- Почему ты пристаешь именно ко мне? – нехотя ослабил он хватку, опускаясь на подушку.

Мукуро потер шею и несколько раз кашлянул, избавляясь от щекочущего ощущения в горле.

- Потому что я тебя люблю, – слишком просто ответил синеволосый, - кажется, – подумав, добавил он, – я не совсем понимаю, каково это, но мне кажется, что люблю.

- Камикорос, – отворачиваясь к окну, бросил тот, укрываясь почти с головой одеялом.

- Оя, не может быть, Хибари-чан, ты смущаешься? – хихикнул Мукуро и, перегнувшись через тело, заглянул в лицо соседа, – куфуфу, я прав.

- Заткнись, – Кея злится и пихает руками обнаглевшего хранителя тумана, – пошел в свою комнату, уродец, чтоб я… Ммм…

Мукуро затыкает ему рот, грубым поцелуем впиваясь в губы. Кея хмурится, но отвечает, перехватывая инициативу. Через минуту они с трудом отрываются друг от друга, тяжело дыша.

- Как же я тебя ненавижу, вшивый иллюзионистишка, – с отвращением кинул Хибари, вытирая губы рукой.

- Я заметил, – Рокудо засмеялся, утыкаясь лицом в грудь японца, – ты же тоже хочешь. Я же вижу. Почему бы нам…

- Нет, – Кея резко отталкивает от себя длинноволосую голову и укладывается на постель, – или я сверху, или нет.

Мукуро закусил губу. Вот же упертый парень. Но сдаваться просто так не в духе хранителя тумана.

Он обвил руками широкую спину, упираясь носом между лопатками, и коснулся губами бледной кожи. Кея замер, напрягаясь. Дыхание слегка сбилось, но он молчит. Рокудо целует плечо, поднимаясь выше, а руки опускает ниже, поглаживая грудь и живот.

- Рокудо, свали… - выдохнул Кея.

Мукуро не ответил, скользя сухими губами по будто бы специально подставленной шее. Ладонь оттягивает резинку пижамных брюк, проникая под мягкую ткань. Хибари шумно втягивает воздух и сжимает в руках одеяло, когда холодные пальцы касаются возбужденной плоти. Выдыхает уже в губы Мукуро, склонившегося над его лицом. Итальянец и сам уже был в болезненно-сладком возбуждении, но торопиться не стал, пытаясь доставить удовольствие хранителю облака. Проводит рукой по всей длине члена, слегка сжимая у основания, одновременно припадает к приоткрытым губам, скользя языком сначала по зубам, а потом переплетая с чужим. Свободной рукой шарит по телу, оставляя едва заметные царапины на тонкой коже. По телу японца пробегает ощутимая дрожь наслаждения, и он впивается пальцами в худые плечи, закусывая губу.

Страх все же остается. Что Кея снова выскользнет из рук, колко произнесет какие-нибудь гадости и оставит его в неудобном положении. Но это чувство с лихвой перекрывает невыносимое чувство удовлетворения, дикая радость от близости и бушующая в душе страсть, которая выплескивается мелкими порциями, боясь спугнуть свою жертву.

Хибари крепко сжимает зубы, не пропуская рвущиеся из груди звуки, и только тяжело дышит через нос, крепко прижимая к себе Мукуро. Но тот мягко отстраняется, опускаясь ниже. Рука исчезает с напряженного органа, но ее тут же заменяют тонкие губы. Рокудо никогда подобного никому не делал, и даже не думал о таком. Это казалось унизительным, чем-то позорным, и если бы кто-нибудь ему посмел такое предложить, то он бы, не задумываясь, убил бы этого человека самым жестоким образом. Но сейчас… сейчас это казалось таким простым, будто бы в порядке вещей, что Мукуро даже не мучился размышлениями на эту тему. Хибари дергается, когда иллюзионист вбирает член почти до самого конца, и больно сжимает в руках длинные волосы.