Как оказалось, рутины и обязаловки на новой должности хватало с лихвой: одни только слушания по делу на заседаниях занимали уйму времени! Читать надо было быстро и чётко, но Ира скоро привыкла. Неожиданностью для неё стало дело Романцева – младшего.
Да, его поручили именно ей! Заседание было закрытым и проходило рано утром. На суде Зимина увидела бывшую подружку мужа и очень удивилась: девчонка, вроде, должна была сильно страдать по поводу своей изуродованной внешности – лицо было заклеено пластырями и видны были только глаза. НО, глаза эти были настолько чисты и откровенны, такое спокойствие и уверенность они излучали! Ирина поняла, что Юля совсем не пала духом, а, скорей всего, потеря внешней красоты только укрепила её внутренне, заставила несколько иначе посмотреть на своё будущее. Девушка держалась с достоинством и присущей ей природной грацией. Может быть, сидевший в зале бывший пепос Егор Карташов (Ирина Сергеевна сразу его узнала), стал для неё опорой и поддержкой. Он с трепетным восторгом смотрел на бывшую модель…
Напротив, подсудимый за решёткой был угнетён и подавлен. Он, со слезами на глазах, попросил у Юли прощения, вполне искренне раскаиваясь. Она сразу ответила, что к Глебу у неё нет личной неприязни, а после того, как ей возместили вред здоровью и полностью оплатили лечение, никаких претензий к нему она не имеет.
Чисто по-человечески Зиминой было жаль парня: она же знала всю подноготную этой истории! Прокурор был строг, но приговор в конечном итоге оказался достаточно мягким. Романцев -старший вздохнул с облегчением: наказание было справедливым. Сын, хоть и дичился его, но сыном-то быть не перестал! Арсений Сергеевич убедился проницательности подполковника и не терял надежды на примирение в будущем…
После суда Ира сильно проголодалась и направилась в столовую подкрепиться. Неожиданно к ней подошла Юлия, попросилась присесть за столик. Зимина огляделась по сторонам, заметила у выхода терпеливо ожидающего Егора, кивнула в знак согласия:
-Пожалуйста!
Девушка присела напротив, немного нерешительно спросила:
-Ирина Сергеевна, Вы меня узнали? – она была смущена.
Ира, в отличие от неё, была спокойна и невозмутима:
-Да, Юля, я Вас узнала. Вы хотели о чём-то поговорить?
Она кивнула в ответ, потом взволнованно теребя в руках бумажную салфетку:
-Станислав Михайлович знает, что Вы судили Глеба?
-Нет, в последнее время мы с ним не виделись! – откровенно ответила Зимина.
-Как?! Разве Вы с ним не помирились?! – изумлённо воскликнула Юлия.
Ира была сбита с толку: любовница её мужа искренне переживала, что они с Карповым в ссоре?!
-Мы должны были помириться с ним, но, в последний момент всё пошло не так, и мы не пришли к согласию, - пояснила Ира.
Девчонка сникла, выглядела расстроенной:
-Как жаль! Я так надеялась, что Вы вновь счастливы! - она вдруг схватила её за руки, умоляюще посмотрела, горячо заговорила:
-Ирина Сергеевна, пожалуйста, помиритесь с ним! Станислав Михайлович очень хороший человек, он очень достойный и заслуживает счастья!
-Да что Вы так о нём беспокоитесь? - Ира отняла у неё руки, - Насколько я знаю, Юлия, Вы стали с ним встречаться не совсем добровольно, и, скорее, вынужденно. Я понимаю: в модельном агентстве жестокие нравы. Скажите, Карпов Вас заставил?
Однако, Зимину удивило признание Юли:
-Нет, что Вы?! Это Станислав Михайлович со мной вынужденно встречался - Вы же ему отказывали! А я согласилась добровольно. Просто он мне однажды очень помог, и даже не однажды. И ничем меня не обидел. За это я ему очень благодарна! - смущённо улыбнулась она, - Я же знала, что он очень любит Вас и ваших детей! Он мне сразу всё честно сказал. И я даже про какие-то серьёзные отношения с ним думать себе запретила. Только бизнес. А потом… невольно начала в него влюбляться. Карпов - настоящий мужчина, очень добрый и заботливый.
Ирина Сергеевна, Вам странно, наверное, что я так говорю? Пожалуйста, поймите! Несмотря на то, что я была в модельном бизнесе, капризной стервой я не стала! И прекрасно понимаю, что семья – это святое, и не дай Бог, разрушить её! Помиритесь с ним! Он же счастлив только с Вами! У него глаза даже светились по-особому, когда он от Вас приезжал! - Юля мечтательно закатила глаза и блаженно улыбнулась. Потом спохватилась, вздохнула, - Я искренне желаю вам счастья и всего наилучшего!
Она вдруг быстро поднялась и пошла к выходу, где топтался Егор. Он вопросительно посмотрел на неё, улыбнулся, потом взял Юлю под руку и повёл из столовой.
Ира, честно сказать, была изрядно озадачена…
«Что происходит? Я же когда-то думала, что Карпов – исчадье ада, с некоторыми оговорками, разумеется. А меня теперь почти все пытаются убедить, что он чуть ли не ангел во плоти! Или я к нему несправедлива? Ведь даже эта несчастная бывшая модель, буквально, умоляет меня помириться с ним, мало того, ещё и желает нам счастья. Неужели Карпов сумел так обаять её?
Я же и сама была покорена им, а попросту, влюбилась. Приворожил он меня, что ли? Всё случилось так внезапно! Мы почти год прожили счастливой семейной жизнью. Странно, но как иначе было объяснить происходящее? Да, Стас ведь рассказывал мне про ведунью, а вдруг это её рук дело, и без приворота не обошлось? » - Зимина уже всерьёз готова была поверить в это…
Карпов в это время рулил в «Пятницком». Однако, он слишком рьяно взялся за дело, обитатели отдела итак боязливо смотрели на него, а после пары его стычек с подчинёнными, и вовсе перепугались: многие написали рапорта. А подполковник просто видел, кто и чем дышит. Кого хотел и мог удержать – удерживал, а кого считал не слишком усердным работником – увольнял без всякого сожаления.
Опера, на которых он надеялся и считал в «Пятницком» своей опорой, вдруг, словно с цепи сорвались: начали беспредельничать в открытую! Вероятно, подумали, что Карпов, став начальником, будет так же их прикрывать, как при Зиминой. Подполковник первое время крепился и терпел их выходки, но и ему это надоело. Однажды он их собрал вместе и слишком круто с ними поговорил - «вправил мозги». Популярно объяснил, что за каждый их косяк его в Управлении заставляют отчитываться и «имеют не по-детски». На что опера хихикнули и (по его примеру) посоветовали расслабиться и получать удовольствие. Карпов разозлился и «спустил на них всех собак», в том числе, пригрозив увольнением по нехорошей статье. Те, кто особенно должны были его поддерживать, теперь попросту занимались собственным обогащением, в буквальном смысле, кидая его, своего начальника….
Парни зароптали, смотрели на подполковника с явным недовольством, даже с недоверием. Воронов сидел мрачнее тучи, а Юра – глаза и уши отдела – даже упрекнул Стаса, что можно было со своими обойтись и помягче.
-Да как с вами помягче, если вы не понимаете ни хрена?! - взвился Карпов.
С большим трудом погасив свой гнев, он пообещал им, что скоро всё будет как раньше, и деньги у них будут и всё остальное – надо только подождать.
Ему таки показалось, что парни не поняли его, а напротив, только обозлились. С тяжёлым сердцем Карпов ушёл с этой встречи…
========== Часть 276 ==========
Уже который день, отбыв на службе положенное время и прикупив по дороге бутылку спиртного (желательно покрепче) он ехал домой. Там он отрывался на полную катушку: в сердцах, выпивал горячительный напиток в одно лицо и, забывшись хмельным дурманом, крепко засыпал, но спал при этом очень беспокойно, видя во сне кошмары. Утро подполковника было совсем не мудренее, как говорится, а гораздо тяжелее и тягостнее вечера - от похмелья. И день, соответственно, тянулся бесконечно и безрадостно. Слава Богу, что подполковник очень редко срывал своё мерзопакостное настроение на подчинённых. Он начал бояться себя в гневе, потому, что его мудрости, выдержки и долготерпения уже не хватало.
