В ясном тереме свеча-а горит,
Жарко, жарко воскоярова...
Владимир подхватил:
Жалко плакала тут де-евица,
Жалко плакала красавица...
С дружины смыло снулость, уже хор грянул:
Ты не плачь-ко, наша умница,
Не тужи, наша разумная:
Мы тебя ведь не в полон даём...
Свист прорезал хор дружинников, Владимир, оглядываясь, услышал топот. По боковой дороге, впадающей в тракт, колонной мчались всадники. Приземистые мохнатые кони, квадратные люди в серых кожах, руки обнажены по плечо. Высверки стали ударили в глаза.
-Орда! - крикнул пожилой десятский и стегнул плетью переднюю лошадь в упряжке. - Гони!
Четвёрка рванула галопом с места, послышались женские крики, возок подпрыгнул и наклонился, но бешено растущая скорость удержала его на колёсах. Вражеский отряд набегал, близко из кустов вынырнул верховой степняк, визжа и крутя над головой саблю, поджидал своих. Красный рвал меч из ножен, разворачивая коня, но уже понеслись последние повозки, уныривая под кроны сосен, и сгрудившиеся дружинники ринулись вслед, увлекая боярина.
-Назад! Держать орду! - кричал Владимир, махая вырванным, наконец-то, мечом.
-Не дури, боярин, их - боле сотни! - Десятский скакал стремя в стремя, то и дело оглядываясь. - Счастье - в хвост вышли!
Второй день дружинники не надевали броней, щиты и копья тоже везли на телеге. Если случится сеча, будет трудно. А она случится - до Переславля пятнадцать вёрст или больше, запряжённые кони начнут выдыхаться, да и у всадников нет заводных. Враг, поди, и не чует, какая добыча плывёт ему в руки, - тогда есть надежда, что отстанет, если бросить ему последнюю повозку с бронями дружинников. Но вдруг он охотится за княгиней?
Гудели копыта, швыряя мокрый песок, сучья грозили сорвать с седла. Степнякам легче - их кони низкорослы.
-Счас поле будет! - кричал десятский. - За полем, на входе в бор, я придержу их. Ты же с одним десятком береги государыню!
-Ты, Семён, ты береги! Тебе верю больше, чем - себе.
Понял старый воин: начальник не уступит ему первой сшибки.
Вылетели на поле. Четверики оторвались от повозок с поклажей и оружием, они уже скрылись в лесу за жнивой. Почему не стреляют татары?.. Четверо мужиков с тонкими шестами на плечах стояли на обочине, разинув рты, следили за бешеной скачкой. Уж не золотой ли поезд гонят к князю из Москвы? Но почему вся стража позади? Красный стиснул конские бока коленями, развернул отряд. У него блеснула мысль: запереть врага на лесной дороге при выходе в поле, дать поезду время уйти подальше.
-Гей, туры буйные, бери врага на рога!
Лишь пятеро всадников ушли с десятским вслед за повозками, остальные, развернув коней, ринулись навстречу степнякам. Не было времени принять строй, выхватить луки и осыпать врагов калёными стрелами: сошлись конными толпами. Татары растянулись на узком тракте, русские, напротив, сгрудились при повороте и в первый момент получили преимущество. Владимир обрушил меч на усатого, голорукого всадника, клинок визгнул по вражеской стали, ускользнул в пустоту, враг, уклоняясь, проскочил мимо. Сверкнуло и лязгнуло сбоку. Стонущий хрип лошади, охнул человек. Второй враг возник перед ним - те же тёмные стрелки усов, те же провалы глаз на плоском лице, но воззрился он мимо, замахиваясь и уклоняясь, - удар Владимира пришёлся по скособоченному плечу. Что-то лопнуло, хрустнула кость под железом, и в незащищённое бутурлыком колено больно ударило колено зарубленного ордынца.
Степняки вздыбливали лошадей, кидались в стороны, но жерло лесной дороги выбрасывало всё новых. Красный рубился теперь сразу с двумя, трезвея, обретая ясность мысли и взгляда, угадывая каждое движение врагов. Серые всадники замелькали среди деревьев, просачиваясь на поле.
-Обходют, боярин!..
Отбив очередной наскок, Красный рывком развернул скакуна и припал к гриве:
-За мно-о-ой!
Ордынцы рассыпались и скакали рядом по полю, стараясь обойти дружинников, чтобы сомкнуться впереди. Иные уже раскручивали арканы. Владимир вонзил шпоры в бока коня. Он действовал как на воинском учении, где опытные воеводы старались предусмотреть все возможные повороты конного боя, и пока чужой опыт служил ему. Снова дорога унырнула в лес, скакавшим сбоку врагам пришлось отстать. Скоро впереди засветилась поляна, - значит, можно ещё раз осадить преследователей.
Ошибка молодого начальника отряда была роковой. В первом бою, когда голову кружит хмель кровавого пира, трудно упомнить все наставления седых воевод. Владимиру Красному не хватило рядом старого воина.
Прежним приёмом развернув отряд в начале поляны, он удивился: отчего враги осаживают коней в отдалении, что-то кричат, грозят арканами и мечами, а на сшибку не идут? Когда же понял, стало поздно: десятка полтора степняков вылетели из леса на дорогу за спиной дружинников.
Нельзя в одном бою дважды кряду применять один и тот же ход, если в первый раз он принёс успех.
Кинулись прорубаться. И тогда больше сотни степняков, закалённых боями, сомкнулись вокруг тридцати русских дружинников.
Тупик не придерживался дорог, шёл напрямую по солнцу и звёздам, и через день его отряд уже миновал Дмитров. Он вёз Дмитрию часть великокняжеской золотой казны, хранившейся в детинце Волока-Ламского. В лесах наступала грибная пора, и воины на привалах сдабривали стол рыжиками, припечёнными на костре. Стояли тёплые лунные ночи, поэтому двигались от зари до зари, устраивая ночлеги уже после заката. Тупик в походе неустанно учил дружинников - лишь треть его бойцов была испытана в боях, а из старых сакмагонов остался один Додон. У ночных костров молодые расспрашивали куликовцев о Донском походе, и даже над Додоном не смеялись, а уж если рассказывал сотский - слушали как зачарованные. Ближайшими товарищами Тупика в сотне становились Микула, Алёшка и... Мишка Дыбок. Теперь появился ещё один звонцовский - Никола.
После возвращения из Новгорода Дыбок купил дом на берегу Неглинского пруда и съехал. Уходить в другую сотню он отказался: "Я службу с бабьим подолом не путаю, и служить буду по чести". Мишка стал понятен Тупику. Из дружины всё равно уйдёт - жмёт деньги в горсти, уж и место себе в торговом ряду присмотрел. Уходя в купцы, Мишке важно сохранить добрые отношения в княжеской дружине, на Тупика у него особый расчёт - ведь сотский близок к окружению князей. Служил Мишка на совесть.
Настёну с тех пор Тупик видел лишь издалека, через странниц посылал ей деньги. Мишка тихо и быстро устроил дело с разводом, - верно, на рубли Тупика, - и Настёну даже в церковный дом не взяли. Узнал об этом Васька поздно, когда она уехала к отцу. Наверное, из Мишки выйдет ловкий купец. Как там встретили Настёну отец с матерью, братья и невестки? Жалеют или помыкают? Берегут или превратили в домашнюю рабу? И как он глянет в глаза Стрехе при новой встрече? Сосватал дочку!.. Тупик дал себе зарок - впредь не устраивать ничьих свадеб...
На третий день пути, близ поймы какой-то речки, где давно брошенные поля зарастали бурьяном и кустарником, парный дозор, въехав на берёзовый увал и просигналил тревогу. Тупик со своей полусотней взлетел на холм и стал среди берёзок. Изогнутая лента ивняков впереди означила излучину реки, кущи рогоза и тростника по всей пойме указывали болотца, от лесистых холмов вдали бежала прямая дорога. Касаясь излучины, она приближалась к отряду и пропадала в березняках. Этой дорогой во весь опор неслись повозки, до слуха долетел грохот копыт и колёс по деревянному мостку. Тупик решил бы, что обозники устроили гонку по открытой долине, если бы не всадники, скакавшие следом. На любом расстоянии, доступном глазу, Тупик узнавал волчий скок приземистых косматых лошадей, серые фигуры короткошеих квадратных наездников, льнущих к конским гривам в хищном устремлении к добыче. Орда - под Переславлем?!
Опыт разведчика помог Тупику подавить страшную мысль. Скорее всего, перед ним глубокая разведка врага - ведь и он не раз водил отряды к станам Мамая. Степнякам нужен знающий "язык", они и подстерегли важного боярина. Золотая казна сейчас - дороже боярской головы, а степняки, схватив жертву, поспешат исчезнуть. Но где они явятся снова? И эта охота на русских людей в глубине московской земли!
