- Это добром не кончится, - Хоук бросила на полуэльфа быстрый испуганный взгляд и обратилась к Керану. - На твоем месте я бы убралась куда подальше.

Мариан проводила взглядом убежавшего Керана и тихо взмолилась, чтобы синее пламя, на мгновение вспыхнувшее в безумных глаза Айнона, так похожее на огонь Справедливости, ей только почудилось…

____________________________________

AU относительно условий исполнения событий. Фенриса действительно могут похитить, только для этого должны быть мертвы Карвер и Бетани, у Хоук должен быть с ним роман, и самого его не должно быть в группе на момент выполнения квеста. Полагаю, что это сработает и с другим ЛИ Хоук.

*Японская демоническая считалка Кагомэ

========== 81. Aim ч.2 ==========

Thomas Bergersen - Starvation http://megalyrics.ru/embed/mp3/520a67cfe9c5a40f7501e995

______________________________________________

Лотеринг горит. Он полыхает так же, как разрушенные стены павшего Остагара, захваченного и оскверненного порождениями тьмы. Лотеринг осквернен теперь тоже. И порождения тьмы идут за ними по пятам. Лотеринг горит. И у него нет сил отвести от этого зрелища взгляда. Вместе с Лотерингом горит их дом, их надежды, мечты, друзья, вся прежняя жизнь. Лотеринг горит. Это единственная мысль в его голове. Она звучит сотней голосов с сотней эмоций: страхом, удивлением, гневом, непониманием. Лотеринг горит. Это все, о чем он может думать. Лотеринг горит.

- Храни нас Создатель, мы все потеряли. Все, что мы с вашим отцом строили… - мать всхлипывает и с тем же неверием смотрит на огни.

Она смотрит и в ее голове та же мысль, что и него, и она так же, как и он, парализована ею. Не может ни двинуться, ни отвести взгляда.

- Хватит спорить. У нас на это нет времени, - Мари поджимает губы и хмурится. - Нам надо уходить.

Ее слова, как и всегда, будто пощечина. Она сама жесткая и твердая. Но, как и бьющей ладони, ей тоже больно, но она все равно берет на себя эту боль и все тяжелые решения. Она не смотрит на Лотеринг, она смотрит на них.

- Да, не время, - мать отводит взгляд.

- Надо было давным-давно бежать! Какого черта мы мешкали? - Бет злится, пытаясь за гневом скрыть панический страх. Она переводит взгляд с него на Мари и обратно, будто они - старшие брат и сестра - знают все ответы.

- Что ты на нас так смотришь? - ему тоже страшно, и он тоже хочет верить, что у старшей сестры есть решение. - Мы и так в бегах с самого Остагара!

- Вы с ума сошли? - Мари отвешивает им всем по словесной пощечине. - Если мы здесь останемся, то умрем!

- Пожалуйста, послушай сестру!

Мать и младшая сестра жмутся друг к другу, будто так их храбрость сложится и станет больше страха. Он бы хотел съязвить, выдвинуть свое предложение, поспорить с сестрой, принять решение и позаботиться обо всех, смотрящих на него с надеждой, хотел бы так много, но с губ срывается привычное:

- Веди.

Он боится ошибиться. Боится всех их подвести и погубить. Гораздо проще будет потом обвинить во всем деспотичную Мари, сложить на ее плечи вину за все, раз уж она так охотно принимает на себя ответственность и решения. Он так сильно их любит, что их разочарование в нем попросту убьет его. Так сильно любит их всех, что если его решение погубит их… он умрет.

- Постойте! - Бет запинается на очередном камне и испуганно замирает. - Куда мы бежим?

- Подальше от порождений тьмы, куда же еще.

Он не знает ответа. Всем его миром был Лотеринг, всей его жизнью - их семья. Защитить их - самое важное, что у него осталось, но он помнил отца, что тоже защищал их, и одним из этих решений убил себя. Карвер помнил слезы матери, плач сестер, он не желал повторять путь отца, не желал быть причиной их слез. Только не так.

- А потом куда? Мы же не можем бродить без цели! - Бетани испуганно оглядывает их с Мари.

- Мы спасаем свою жизнь. Это главное, о чем стоит думать.

Мариан хмурится, и он со все возрастающим ужасом понимает, что у старшей сестры нет решения, нет готового ответа.

- Мы можем отправиться в Киркволл.

Вперед шагает мать. Они вновь спорят, теперь уже о далеком Киркволле. О храмовниках там, об имении и какой-то забытой родне. Он не одобряет желание матери вернуться в прошлое и в поместье. Воевать за прошлое - пустое занятие. К чему титулы и воспоминания о гордых и сильных предках? Они должны думать о будущем, они должны выжить, должны остаться вместе, не потеряв никого по пути. Пусть имение в Киркволле останется в прошлом вместе со сгоревшим Лотерингом.

Он вновь оглядывается на горящий город. Все не так, как он представлял. Сотни раз он думал, как уйдет из дома, начнет свою собственную самостоятельную жизнь. Он думал об этом и в Остагаре. Но это… Ему больше некуда возвращаться. От этой мысли неприятно горчит во рту.

- Все будет хорошо, - сестра сжимает его руку и грустно улыбается. - Верь мне.

Пальцы Бет снова холодные. Как и всегда, когда она много колдует. А сегодня она колдовала очень много. Против воли в груди зарождается тревога, и он замирает на мгновение, торопливо растирая ее ладони. Сестра благодарно улыбается, и они спешат за недовольно стучащей носком сапога Мари.

Он слышит звуки боя, они со страхом бегут вперед; с узкой тропы, увы, не свернуть. Мать всхлипывает, Мари хмурится, Бет сжимает тонкими пальчиками посох. За очередным поворотом идет сражение. Перед ними порождения тьмы. Женщина и храмовник. Окружены. Бет вскидывает посох и обрушивает на порождений огонь, Мари несется вперед, но он успевает первым, врезается в мерзких тварей, разрушивших их город. Мерзкие твари, что захватили Остагар и лишили его будущего, уничтожившие Лотеринг и лишившие его дома и друзей, отобравшие у него все, умрите, Умрите, УМРИТЕ!

Порождения мертвы, выжившие стоят двумя отрядами. Он так и не опустил меч. Храмовник с трудом выпрямляется, презрительно и боязливо оглядывая их. Снова спор.

- Эта женщина - отступница, - он прожигает Бет взглядом. - Орден требует…

И прежде чем он успевает заступиться за Бет, вперед грозно шагает Мари. В ее голосе нет ни почтения, ни страха. Ни сомнения, ни колебания. Только ярость и гнев, сдобренные усталостью и отчаяньем.

- Не приближайся к моей сестре! За Бетани я буду сражаться до последнего.

Храмовник отступает, он тоже. Старшая сестра все еще на страже, старшая сестра все еще следит за ними. Женщина подхватывает качающегося храмовника и представляется. Авелин и Уэсли Валлен. Они тоже бегут от порождений тьмы. И хотя Авелин была при Остагаре, он не может ее вспомнить, и судя по тому как хмурится Мари, она тоже не помнит ее. Впрочем, тогда было много народу.

- Пока что мы пойдем с тобой. Север отрезан, - Авелин устало качает головой. Они собирались именно туда. - Мы с трудом ускользнули от главных сил орды.

На миг их всех охватывает страх и отчаянье. На севере порт Гварена, из которого они планировали уплыть в Киркволл, теперь этот путь закрыт, на юге - дикие земли Коркари, с их неизвестными чудовищами и ведьмами. Идти туда - чистое безумие. Но Мари не слышит его, вновь решая все по-своему.

- Я не пойду навстречу орде, - Мари оглядывает их, и яростный свет ее глаз подавляет. - Двинемся на юг.

Она всегда решает за них. Вместо них, будто не слышит никого, кроме себя. Это безумие, они в западне, но она уверенно шагает по узкой тропе, с которой нельзя сойти. Он чувствует себя также, будто его жизнь как эта тропа. Всюду порождения тьмы, но сойти нет ни шанса.

Еще один отряд порождений тьмы ждет их за поворотом, с ними ученик эмиссара. Но они легко справляются с ними, ведь у них теперь есть еще два бойца. Они торопливо выбегают на площадку с несколькими уходящими с нее тропинками. Теперь нужно решить, куда идти, на миг он облегченно вздыхает. Теперь у них есть выбор.

Земля вздрагивает. Через миг они больше не одни на развилке.

Перед ними возвышается огр. Бет испуганно вскрикивает, и он шагает вперед, отвлекая чудовище от своей сестры. От своей маленькой, хрупкой, испуганной сестры. Он ее брат. Братья должны защищать сестер. Шаг - и он встает перед матерью. Он ее сын. Такая участь всех сыновей.